Между вороном и ястребом (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 52

- Благодарю за вашу веру в меня, дорогая. - мягко сказал магистр и. взяв руку Айлин. на мгновение коснулся ее пальцев губами. - И простите если последствия моего выбора все-таки окажут влияние на вашу жизнь. Поверэте я постараюсь, чтобы вас это не затронуло или отозвалось как можно меньше.

- • * •

- Несколько дней после возмутительной выходки магистров Грегор ожидал продолжения, однако его не последовало. Драгоценные коллеги были с ним неизменно учтивы, и хотя от этой любезности веяло холодом. Грегора такое отношение вполне устраивало. В конце концов, его распоряжения выполняются точно и в срок, в Академии все идет как положено, дела гильдий также содержатся в полном порядке — чего еще можно требовать от подчиненных?

- Любви?

- Ну. это уж совсем глупость какая-то

- Со своей стороны он перестал пить шамьет в комнате для преподавателей и даже испытал от этого немалое облегчение - больше не нужно было проявлять вежливость с людьми, которые его откровенно терпеть не могу- да и он им не слишком рад Не нужно искать подвох за вежливостью Райнгартена и Розерстана. читать неприкрытую спокойную ненависть во взгляде Эддерли и явное осуждение на лице Девериана Ладецки и Бреннана. Даже на Валлендорфа, вечно стремящегося всем услужить, и на Волански, снова впавшего в свое дурацкое полубезумие, смотреть не нужно. На самом деле - просто прекрасно, что обед ему подают 8 кабинет, как и травяной настой, которым Грегор временно заменил опостылевший шамьет!

- Зато дела Академии, за которые он ззялся с небывалым доселе рвением, шли прекрасно. По неизъяснимой милости богов чем паршивее у Грегора было на душе тем больше сил он мог

- вкладывать в то единственное, что ему пока осталось - работу Архимага.

- 3 первый же день после Совета Грегор поговорил с Ладецки, который, узнав, о чем пойдет речь, ответил на все вопросы хмуро, но подробно, с обстоятельной и даже предупредительной точностью, которую Грегор оценил по достоинству. Сам он даже не предполагал неких обстоятельств, которые следовало учитывать, разрабатывая Устав Карлонской Академии

- Оказалось, что в Карлонии. Влахии и прилегающих к ним мелких княжествах простолюдинов магии учат не так. как дворян. И прекрасно обходятся без всякого равенства, что бы там ни говорили Грегору противники его реформ. Более того, там нет понятия личного дворянства, пожалованного королем или обеспеченного магическим даром'

- Крово! - коротко уронил магистр Ладецки и, поморщившись, объяснил подробнее: - В моих землях считают, что если человек родился в семье простолюдинов, кровь у него неблагородная, так сами боги велели. Ну и нечего людям идти им наперекор. Если простолюдин сослужил какую-то великую службу князю или королю, если совершил подвиг - его наградят, разумеется. Пожалуют деньгами или чином по службе одарят драгоценностями, дом купят... Но дворянство не дадут Потому что подлую кроЕь. текущую в жилах, на благородную не заменить. И магический дар тоже в учет не идет Если искра дарована простолюдину, значит, его судьба - служить господину еще и магией. Это если он господский хлоп... крестьянин то есть. Если вольный человек - пусть на себя работает это не возбраняется.

- А искра? - с огромным интересом уточнил Грегор. - Что делают с простолюдинами, чтобы дар не выгорел к развивался?

- Отдают в услужение другим магам. - словно бы нехотя сказал Ладецки. - На оговоренный срок Позволяют смотреть, что и как делает господин, а там уж чему простолюдин научится, то и его. Проще попроситься в подмастерья другому простолюдину, который в магии смыслит. — вот тот. если за науку заплатить, обуиит всему, что сам знает. Но ни воли, ни, тем более, дворянства это не принесет.

- «И никаких сложностей, о которых мне твердили - с удовлетворением подумал Грегор. — Какое прекрасное и благоразумное устройство общества!»

- Те из простолюдинов, кто могут, наизнанку выворачиваются, но бегут в Дорвенант, — помолчав добавил Ладецки. - Если они из вольных, конечно, а хлопа-то кто отпустит-7 Этих даже учить стараются поменьше, чтобы не возомнили о себе лишнего да не захотели лучшей доли. Бывает, и дар выжигают, если хлоп слишком дерзкий да непокорный. Бывает, попросту убивают Иных держат родней да семьями, чтобы в покорности находились. Мало кто побежит от господина, если знает, что его родителей или жену за это насмерть кнутом запорют, а детей утопят как негодных щенков.

- Грегор поморщился от таких неприглядных подробностей и уточнил:

- Простите, магистр, я как-то раньше не интересовался устройством вашего общества. С простолюдинами, вольными и закабаленными, все ясно, а какраспределяется дворянство?

- Есть какой-то аналог Трех Дюжин?

- Князья, - кивнул боевик. - Их мзло, это самые старые и могущественные семьи В княжествах князь - правитель, как зы понимаете, в Карлонии и Влахии - это титул младшей ветви королевской семьи Во Влахии, к примеру, княжеских родов всего два, Сандоры и Ставоры. оба ведут род от младших братьев первого влашскогс короля - Мирчи Сувора.

- Один из магов, приславших мне письмо - Будимир Стазор. - вспомнил Грегор. - Кажется, он некромант

- Он совершенно точно некромант, милорд Архимаг. - бесстрастно отозвался Ладецки. - У Стооороо рождаются только некроманты. Всегда мужчины и ассгда очень сильные такоо дар, пожалованный им Претемнейшей Госпожой Есть легенда что некогда три брата, чей род был истреблен, а земли захвачены, в странствиях нашли хижину, где жили три женщины. Одна была прекрасной юной девой, голубоглазой и с волосами золотыми, как спелая рожь. Вторая, рыжеволосая и зеленоглазая сияла красотой не меньшей, но зрелой, словно мать немалого семейства А третья была старухой, седой и морщинистой Братья услужили хозяйкам дома, чем смогли, поохотились для них, подновили хижину и нарубили дров а женщины в благодарность пожелали разделить с ними ложе, предложив гостям самим выбрать, кто с кем ляжет Сувор по праву старшего первым выбрал зрелую женщину.младший Сандор положил глаз на юную, но выбирать вторым предстояло не ему. и тогда он взмолился, попросиз брата Стазора уступить очередь.

- Боевик усмехнулся, а Грегор снова поморщился - он уже понял, к чему ведет легенда.

- Ставор отказался, я полагаю? - бросил он.

- Напротив милорд Архимаг. - невезмутимо сообщил Ладецки. - Стазор то ли пожалел младшего брата, которому досталась бы старуха, то ли проявил немалую мудрость, заподозрив, что с хозяйками дома зее не так уж просто.. В общем, он добровольно лег со самой старшей и, должно быть не оскорбил ее пренебрежением. Утром, когда братья проснулись, перед ними оказались три ослепительные красавицы, хоть и разные как свежее утро жаркий полдень и ясная ночь. Ож назвались Благими Гссподарынями и пообещали братьям дары в награду за любезность и заботу.

- Благие... Леди? - перевел Грегор непонятное и жутко сложное слово «гос-по-да-ры-ня».

- Ладецки кивнул

- Сувору его возлюбленная даровала власть над богатыми землями и процветание рода Сандору достались крепкое здоровье и жизненные силы для всех его потомков. А Ставору - власть над смертью во всем, что не противоречит воле Претемной Госпожи. Говорят, нынешний Ставор - Избранный, - спокойно добавил боевик.

- Избранный з Карлонии?! - не поверил Грегор.

- Доподлинно не с<ажу. - усмехнулся Ладецки. - Я хоть и боярского рода, но не из самых знатных, не по мину нам знакомство водить Там, где Сандоры и Ставоры пируют за столом у Суворов, таким, как я. место на дальнем конце стола, а то и вовсе виночерпием у короля с братьями. Тоже честь, конечно, да только с князьями и словечком не перемолвиться

- Малое дворянство - кивнул Грегор - Понимаю. Не сочтите за обиду, магистр, вы потому и приехали в Дорвенант, что здесь легче пробиться человеку с даром?

- Я приехал в Дорвенант, потому что мой род обвинили в измене государю. - спокойно ответил боевик. - Когда люди короля начали наши ворота выбивать тараном, да в терем смоляные стрелы поле-ели, отец велел мне подземным ходом уйти. Знал, что у меня дар есть. И что сдержаться, когра нас убивать начнут, я не смогу. Так еще была надежда что хотя бы младших пожалеют, а после этого уже никого не помиловали бы. Я ему на крови и хлебе поклялся, что уеду и домой никогда не вернусь, поберегу нашу кровь, хоть и в чужих землях.