Седина в бороду - Фарнол Джеффери - Страница 5

– Храп? – воскликнул сэр Мармадьюк, слегка побледнев. – Я что, и в самом деле храпел?

– Да, сэр, и так громко, что я была вынуждена разбудить тебя, иначе мои домашние услышали бы.

– Пожалуйста, примите мои смиренные извинения, сударыня! – сэр Мармадьюк несколько горестно улыбнулся. – Ей богу, я, как, наверное, и все прочие, полагал, что подобное может происходить с кем угодно, но только не со мной! Храпеть на стоге сена, да еще в подобных обстоятельствах – это крайняя степень дурного вкуса. И все же я очень рад, что не напугал вас.

– Я перестала вас бояться, как только поняла, что вы джентльмен, – важно кивнула девушка.

– А, наверное, моя одежда, но ведь она так небрежна…

– Лицо! Я увидела ваше лицо, – и она спрятала свое собственное хорошенькое личико под шляпкой. – А теперь, сэр, прощайте, мне и впрямь пора.

– Тогда, – сэр Мармадьюк подобрал свою элегантную шляпу, – если вы позволите, я провожу вас…

– Благодарю, сэр, я буду рада познакомить вас с моим возлюбленным.

– Спасибо, – в свою очередь поблагодарил сэр Мармадьюк, но голос его был угрюм. – С превеликим удовольствием.

– Тогда пойдемте!

Он хотел ей помочь, но она уже спустила лестницу и в мгновение ока очутилась внизу. Непринужденная грация и удивительная легкость, с какими девушка исполнила это упражнение, привели джентльмена в полнейшее восхищение. Сэр Мармадьюк начал спускаться следом, стараясь делать это настолько проворно, насколько позволяли негнущиеся суставы и тесные сапоги. Но вот и он оказался на земле, и они отправились в путь.

– Вы идете слишком быстро для человека средних лет, – немного жалобно заметил сэр Мармадьюк, спустя некоторое время.

– Вы действительно так стар?

– Да, стар до отвращения! – выдохнул он.

– В это трудно поверить, – она сверкнула на него своими чудесными глазами.

– Моя голова уже начала седеть.

– Да? А мне показалось, что ваши волосы очень темные и блестящие.

При этом безыскусном замечании он ощутил необычайный прилив радости, которую тут же обозвал про себя совершенно нелепой.

– Вы из семьи квакеров? – спросил сэр Мармадьюк.

– Да, и зовут меня Ева-Энн Эш.

– Странное имя, но очень милое, и идет вам.

– А как вас зовут?

– Э… Джон… Джон Гоббс.

– Да? Никогда бы не подумала. – Девушка простодушно взглянула на Мармадьюка. – У вас такой важный и неприступный вид. – Голос и взгляд были полны неподдельной искренности, и волна радости вновь окатила нашего джентльмена, но он постарался скрыть ее деланным смехом.

– Вы бывали в Лондоне, мистер Гоббс?

– Да, и частенько.

– И вы видели Воксхолл?

– Да, конечно.

– О, мой возлюбленный обещал свозить меня туда! Как же это здорово, мистер Гоббс! Я лишь однажды была в Лондоне. Вся моя жизнь прошла здесь, в Монкс-Уоррен.

– А это значит, – продолжил сэр Мармадьюк, – вы столь же прекрасны, свежи и невинны, как сама природа. Ах, дитя мое, ничто не может сравниться с этими чудесными холмами.

– Но мой возлюбленный говорит, что нет места лучше Лондона. И я так хочу побывать там.

Сэр Мармадьюк вздохнул, тонкие черты его лица на мгновение утратили привычную безмятежность. Он взглянул на луну из-под насупленных бровей. Девушка взяла его за руку, и он ощутил дрожь ее ладони.

– Он будет ждать меня вон там, у рощицы! – прошептала она. – Пожалуйста, останьтесь здесь.

И она убежала стремительной и легкой поступью. Сэр Мармадьюк после некоторого раздумья последовал за ней. Через несколько секунд до его слуха донесся сочный и самодовольный баритон.

– Мой ангел! Клянусь Венерой, сегодня ты прекраснее, чем когда-либо. Пойдем же, экипаж ждет…

– Постой, Роберт…

– Не хочу ждать ни минуты! Через несколько часов мы будем в Лондоне, найдем священника и…

– Боюсь, что этого не случится! – спокойно произнес сэр Мармадьюк, подходя поближе и внимательно разглядывая столь пылкого влюбленного.

Это был высокий молодой джентльмен весьма привлекательной, но несколько слащавой наружности, одетый по самой последней моде. Его глаза, кольца и пуговицы блестели слишком уж сильно. Джентльмен, оправившись от изумления, повернулся к нашему герою и весело заметил:

– Ха, какого дьявола вам… – Тут он внезапно осекся, ибо глаза его встретилсь с насмешливо-надменным взглядом сэра Мармадьюка.

– Я полагаю, вы весьма удивлены, мистер Дентон, и думаю, неприятно удивлены. – Голос Мармадьюка так и сочился презрением.

– Проклятье! – вскричал Дентон злобно и угрожающе.

– А раз так, нам лучше расстаться, и советую вам откланяться и удалиться.

– Удалиться? М-мне? – Дентон даже начал заикаться. – Вы предлагаете м-мне удалиться? Да кто вы такой, черт бы вас побрал?!

– И сию же минуту!

Мистер Дентон грязно выругался и, шагнув вперед, поднял хлыст. Сэр Мармадьюк скрестил руки на набалдашнике трости и насмешливо поклонился.

– Я вижу, у вас есть хлыст, сэр? Берегитесь! – Голос его был ласков, на губах играла легкая улыбка, но в проницательных глазах и в спокойной позе таилась угроза. Хладнокровие и уверенность в себе пугали больше, чем любые угрозы.

Рука мистера Дентона медленно опустилась, ярость в его глазах потухла. Пробормотав очередное ругательство, он повернулся к девушке и протянул ей руки.

– Ева… – начал он, но ледяной голос сэра Мармадьюка вновь остановил его.

– Мистер Дентон, к сожалению, по земле еще ходят те, кому лучше бы лежать в могилах и почивать вечным сном. Мне кажется, вы относитесь именно к такому сорту людей, так вот, если вы не хотите, чтобы я исправил эту ошибку природы, то вам лучше удалиться, и как можно скорее. Прошу вас, избавьте меня от искушения.

Какое-то мгновение казалось, что Дентон вот-вот бросится на него с кулаками, глаза его так и пылали злобой и ненавистью, ноздри мстительно трепетали, но, издав какое-то хриплое рычание, он резко развернулся и очертя голову бросился в прочь, ломая кусты. Когда звуки шагов стихли, сэр Мармадьюк повернулся к девушке. Она стояла в стороне, дрожа и кусая губы.

– Пойдемте, дитя мое, – мягко сказал он, – я отведу вас домой.

– Но что это все значит?

– Это значит, что вам лучше вернуться к вашим родным, домой.

– Домой? – медленно повторила она, все еще не придя в себя. – Да… он ушел, убежал, он бросил меня, он даже… – Тут она без сил опустилась на землю, прислонилась спиной к дереву и уткнулась лицом в ладони.

Сэр Мармадьюк беспомощно смотрел то на девушку, то на безмятежную луну. Наконец он коснулся ее плеча:

– Бедное мое дитя! Поплачьте, лучше поплакать сейчас, чем разбить свое сердце в будущем. Плачьте, мое дитя, плачьте, и вам станет легче!

– Я не плачу. – Она подняла на него ясные глаза. – Я просто ничего не понимаю… я не понимаю, что произошло, почему Роберт убежал…

– Ну… – Сэр Мармадьюк снова взглянул на луну, словно прося у нее поддержки. – Наверное, он ушел, потому, что я так захотел. Может, вам уже пора вернуться домой?

– Да, – вздохнула она, поднимаясь. – Ничего другого мне, похоже, не остается.

– Ничего! – подтвердил сэр Мармадьюк.

Они в молчании двинулись назад. Потом она неожиданно спросила:

– Так вы знакомы с Робертом Дентоном?

– Нет, – совершенно спокойно ответил Мармадьюк, – я с ним не знаком, но кое-что о нем знаю.

Глава IV,

в которой путники беседуют

– Джон Гоббс, – помолчав, сказала Ева-Энн, – неужели все вас так слушаются?

Сэр Мармадьюк, подумав с минуту, совершенно серьезно кивнул.

– Да. Как правило, да.

– Но он удрал! Оставил меня по первому же вашему требованию!

– И тебя это огорчает, дитя мое?

– Нет! Нет, я просто удивлена… Он вас испугался, по-настоящему испугался. Я видела его лицо…

– Но надеюсь,я все-таки не столь страшен?

– Нет, совсем нет, но когда вы приказали ему уйти, в ваших глазах было столько ярости, мистер Гоббс.