Контуженый (СИ) - Бакшеев Сергей - Страница 2

Ух! Вспомнил!

Злата младше Антона на год или два. В детстве она была светловолосой, а сейчас ее волосы скорее темные, а глаза прежние — бездонные и таинственные. В старших классах я то и дело забегал к Антону просто так. Хотя кого я обманываю, конечно, чтобы видеть Злату. Взял в армию ее красивую фотокарточку и привирал, что это моя девушка. Антон посмеивался, не выдавал.

За время нашей службы Злата стала еще красивее. Она разглядывает брата и восторгается его бравым видом. А я любуюсь ею. Широкая улыбка, белые зубы, алые губы и грудь подросла — не могу оторвать взгляд. Злата замечает интерес к себе, прогибается, поправляет челку, и мне тоже достается ее улыбка. Но без объятий. Я все равно рад. Ее фигура, блеск глаз, движения рук — дух перехватывает. Увидел Злату после армии, и всё — пропал.

Сейчас девушка в драных джинсах с дырками на коленях и легком топе, который задирается при взмахах рук и обнажает живот. И вдруг — Злата в форме проводницы.

Кажется, это другое воспоминание…

Точно! Совсем другое.

…Злата исполнила свою мечту и устроилась работать проводницей дальнего следования. Она вернулась из первого рейса.

Ночь, свет фонарей раздвигает мрак, и в этом свете появляется Злата. Мы встречаем ее на вокзале, выражаем восторг и тащим в ночной клуб, чтобы отметить. Злата хочет переодеться, но я заклинаю: в этой форме ты супер секси! Она смеется уже по-взрослому, как женщина на смелый комплимент.

Кроме меня и Антона с нами третий — Денис Шмелев. Точно! Ну как без него. Он заводила нашей компании. Мы выросли в одном дворе. Денис старше на год, и мы с Антоном в школьные годы охотно подчинялись ему. Но возраст не главное. Денис стремительный, задиристый и опасный, как Шмель. Это прозвище ему нравится. «Я не тот, кто жужжит, а тот, кто жалит»! — доказывал он в школе.

Мы веселимся в ночном клубе. С нами еще Маша Соболева. Ее Злата позвала, они подружки. Мы выпиваем и танцуем в грохоте музыки и вспышек света. Маша касается моего плеча и кричит что-то на ухо. Я отмахиваюсь, меня тянет к Злате. Но я не один такой, на нее пялятся даже девчонки, оценивая подогнанную по фигуре форму проводницы.

В клубе душно. Злата плюхается на диванчик, жалуется на плотные колготки, которые заставляют носить на работе.

— Снимай! — предлагает Денис.

Злата смелая и озорная. Она стягивает колготки прямо в зале! Юбка вверх, руки под подол — и чудо ножки можно разглядеть в полной красе. Секундным сеансом обнажения любуюсь не только я.

К Злате подкатывает Макс Лупик, тот еще тип. Макс гоняет, не соблюдая правил, на спортивном «шевроле» желто-кислотного цвета. Машина не новая после ремонта, но девчонки млеют, прокатиться с ветерком не отказываются. В нашем городе такой яркой тачки ни у кого больше нет. У Макса и челка под цвет «шевроле» светло-желтая — Макс считает этот цвет золотым. А еще Макс владеет автомойкой самообслуживания. Короче, бабок у парня не хило, а гонора еще больше. Он, типа, крутой бизнесмен среди молодежи.

Макс выхватывает у Златы комочек колготок, выразительно нюхает их и обнимает девушку за талию. У него вип-столик в нише, он тянет Злату туда и хохмит:

— Я провожу тебя, проводница. Злату ждет золотая карета.

Встревоженный взгляд Златы ищет помощи. Первым реагирует брат Антон. Он толкает Макса, требует отпустить сестру, но получает кулаком в зубы и приземляется на пятую точку. На лице Антона шок, из разбитого рта с кровавой слюной вываливается выбитый зуб.

Рука Макса вновь на талии Златы уже под расстегнутым жакетом. Денис перегораживает Максу путь, но мнется. Он работает на автомойке Лупика и пытается уладить конфликт миром.

— Злата пришла с нами. Не надо, Макс.

— Как ты меня назвал? Я для тебя Максим Юрьевич или Хозяин! — быкует пьяный Лупик и показывает приложение в айфоне. — На автомойке химия закончилась. Иди долей, Хрюня. Дуй сейчас же, хрю-хрю!

Денис багровеет. В школьной жизни он был главным, а во взрослой выше те, у кого деньги и должности. Заносчивость богатеньких хамов он терпит, но из-за прозвища Хрюня, да еще и с обидным «хрю-хрю», Денис с детства бесится и теряет самоконтроль.

— Я Шмель! — шипит он, сжимая кулаки.

Первый удар он наносит в смартфон Макса. Дорогой аппарат разбивается о каменный пол. Начинается драка. Следуют взаимные удары. Лупик тоже не из слабаков, но разъяренный Денис валит обидчика на пол и бьет ногами. Испуганная Злата пытается разнять парней. Крики, визги, звон.

А где в это время я?

Я в стороне. Меня схватила за руку Маша и причитает:

— Никита, не лезь! Никита, не пущу!

Точно! Меня зовут Никита. Никита Данилин!..

Я вспомнил имя, но радости это не приносит. Мне стыдно сейчас, как и тогда. Я не заступился за девушку, не помог друзьям, остался в стороне. Тогда я нашел выход: отпихнул и прогнал Машу. Это же не я, а она виновата в том, что я струсил.

3

Я разлепляю глаза навстречу свету. Сияние яркое щекочущее. Это солнце, уже утро! Наши пойдут на штурм, нужна огневая поддержка.

— Расчет, к бою! — хрипит пересохшее горло.

Я пытаюсь вскочить. Меня что-то держит. Руки связаны, плечи придавлены. Враг мешает, наваливается, но я вырвусь! Отчаянный рывок — и жуткая боль гасит свет в глазах.

В груди сжигает плоть раскаленный метеорит, а снаружи успокаивающий голос:

— Не кричи, ты в больнице в Луганске. Угомонись. Война далеко.

Боль утихает, чернота перед взором рассеивается. Вижу девушку — неясный манящий образ. Перехватывает дыхание — Злата!

Мои глаза шире, ее лицо ближе. Волнующий образ рассеивается. Передо мной медсестра Марина. Она придавливает меня ладонями к кровати и ободряюще улыбается:

— Война подождет. Успокойся, боец. Вот так.

Златы нет, я разочарован реальностью. Пахнет спиртом. Марина суетится с бинтами и склянками, меняет повязки.

Движения ее рук быстрые, уверенные, а голос как лекарство:

— Каждый день тебя перевязываю, Контуженый, а ты все воюешь. Может, о чем другом поговорим?

— О чем? — не понимаю я.

— О мирной жизни. Невеста у тебя есть? Или уже женат?

Я хмурюсь и молчу. Жена — слово мохнатое, как гусеница. Невеста звучит приятнее. А имя Контуженый меня не смущает. Главное, что живой.

— Не помнишь, женат или нет? — усмехается медсестра. — Удобно.

Я вспоминаю слова врача: контузия второй степени. Это как, еще терпимо или очень плохо? Наверное, что-то среднее. Бывает хуже, бывает лучше. Но память отшибает конкретно, это точно.

Женат я или нет? — хороший вопрос.

В отбитой голове дерзкий образ Златы и чересчур заботливой Маши. Эти две девушки то и дело всплывают в мутном потоке памяти. Вот бы зацепиться за них и уплыть в чистое озеро прошлого.

— Я Никита Данилин, — сообщаю медсестре то, что вспомнил.

— С возвращением! — приветствует Марина. — А я гадала, твое не твое. Стирали форму и в кармане нашли.

Марина разворачивает жеванный лист стандартного формата и читает:

— Заявление о заключении брака. Он — Данилин Никита. Она — Солнцева Злата. Тебе двадцать четыре года, Контуженый. Ты из Дальска, Ростовской области. Вспоминаешь?

Я пытаюсь схватить лист, но руки прибинтованы к кровати.

Медсестра предупреждает:

— Я развяжу, но к миномету не беги. Договорились?

Вспышка обиды в глазах — меня держат за идиота! Марина объясняет:

— При травмах головы последствия непредсказуемые.

Я хмурюсь и обещаю:

— Не побегу.

Здоровой правой рукой держу бланк заявления, пожираю глазами таблицу с данными. Несколько казенных строк, а столько всего нахлынуло.

…Злата на два года младше меня. После армии я ухаживал за ней. Цветы, кино, кафе. Злата не всегда соглашалась на встречи, но совместные вечера у нас были. Злата позволяла брать себя за руку, обнимать за плечи, но увиливала от настоящих ласк. Даже поцелуи у нас были несерьезные, вскользь.

Однажды в ответ на мою особую настойчивость она отпихнула меня и заявила: