Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
В свои разрушенные тела вернитесь - Фармер Филип Хосе - Страница 34
— А вот эту я беру себе.
Тулл вскочил.
— Нет! Нет! Она нравится мне. Забирай остальных, Герман, а эту женщину оставь мне. У нее вид, как это вы говорите… аристократки… нет… э… королевы!
Бартон взревел, вырвал дубинку из рук рыжего убийцы и прыгнул на стол. Геринг опрокинулся на спину, кончик дубины едва не задел его нос. Римлянин ткнул копьем Бартона и ранил его в плечо. Не выпуская дубины из рук, Бартон мгновенно повернулся и вышиб оружие из рук Тулла.
Рабы с криками набросились на стражников. Фригейт вырвал у кого-то копье и древком ударил Казза по голове. Неандерталец осел наземь. Монат лягнул одного из стражников в пах и схватил его копье.
Что произошло дальше, Бартон не помнил.
Он пришел в себя за несколько часов до наступления темноты. Голова болела еще больше, чем раньше. Ребра и оба плеча от боли онемели. Он лежал на траве в загоне из сосновых бревен, который огораживал примерно 50 на 50 футов пустого пространства, а на высоте около 15 футов по всему периметру сосновой ограды тянулся балкон, по которому прохаживались вооруженные стражники.
Бартон приподнялся, пытаясь сесть, и застонал. Фригейт, сидевший на корточках рядом с ним, повернул голову и произнес:
— Я боялся, что вы так и не придете в себя.
— Где женщины?
Фригейт всхлипнул. Бартон покачал головой и сказал:
— Перестань реветь, как девчонка. Где они?
— Где же, черт возьми, они могут быть? О, Боже, Боже!
— Не думайте о женщинах. Все равно вы им ничем не можете помочь. Во всяком случае сейчас. Почему меня не убили после того, как я бросился на Геринга?
Фригейт вытер слезы и сказал:
— Убейте меня, не знаю. Может быть, они оставили вас и меня в живых для того, чтобы предать огню? Для примера. Жаль, что они сразу не убили нас.
— Вы же только-только обрели рай и уже так быстро желаете его потерять? — спросил Бартон. Он начал смеяться, но затем затих, так как боль пронзила его голову.
Бартон разговорился с Робертом Спрюсом, англичанином, родившимся в 1945 году в Кенсингтоне. Спрюс сказал, что прошло не более месяца с тех пор, как Геринг и Тулл захватили власть. Пока они не тревожат своих соседей, но вскоре, конечно же, попытаются завоевать прилегающие территории, в том числе и земли индейцев онондаго на другом берегу Реки. До сих пор ни одному рабу не удалось убежать и поведать соседям о намерениях этих двух маньяков.
— Но люди, живущие у границ, сами в состоянии увидеть, что рабы возводят крепостные стены, — удивился Бартон.
Спрюс посмотрел на него и криво улыбнулся.
— Геринг распространил слухи о том, что это все из-за евреев. Его, видите ли, интересуют только евреи, и он только из них намерен набирать себе контингент рабов… Поэтому, дескать, соседям нечего беспокоиться. Но как вы сами могли убедиться, это абсолютная ложь. Половина рабов не являются евреями.
С наступлением сумерек Бартона, Руаха, де Грейстока и Моната вывели из загона и погнали к чашному камню. Здесь собралось уже около двухсот рабов, охраняемых семьюдесятью приверженцами Геринга. Чаши Бартона и его друзей поставили в камень и стали ждать. После того, как прогрохотало пламя, чаши были убраны. Каждый из рабов открыл свою, и стражники изъяли из них табак, спиртное и половину еды.
— Значит, мы — настоящие рабы! — чуть ли не с гордостью произнес Фригейт. — Дик, вы довольно долго размышляли об институте рабства. Что вы думаете о нем сейчас?
— Все, что мы знали на Земле можно было бы назвать «восточным» рабством. Здесь же у раба нет ни малейшей возможности стать свободным человеком. Здесь нет никаких личных чувств между рабом и рабовладельцем, кроме ненависти. На востоке же положение резко отличалось. Разумеется, как у любого человеческого института, там были свои злоупотребления.
— Вы упрямый человек, — произнес Фригейт. — Вы заметили, что по крайней мере половина рабов — евреи? Причем большинство из государства Израиль двадцатого века. Девушка возле чашного камня сказала мне, что Герингу удалось ввести чашное рабство, возбудив антисемитизм в этой местности. Разумеется, чтобы его можно было возбудить, он и раньше должен был существовать. Затем, после того как он с помощью Тулла добился власти, он обратил в рабство многих своих бывших сторонников. Самое дьявольское во всем этом, — продолжал он, — это то, что Геринг на самом деле — не антисемит. Он неоднократно лично вмешивался в дела Гиммлера и других, чтобы спасти некоторых евреев. Но Геринг в чем-то даже хуже, чем искренние антисемиты. Он — оппортунист. Антисемитизм был приливной волной в Германии. Для того, чтобы заполучить приличное место, нужно было оседлать именно эту волну. Так же как Геринг воспользовался ею там, он воспользовался ею и здесь. Такие антисемиты, как Геббельс или Франко, верили в принципы, которые они проповедовали. Пусть это были извращенные, основанные на ненависти, но все же это были принципы. В то время «счастливчик» Геринг был по сути абсолютно равнодушен к евреям. Он просто использовал их.
— Все это хорошо, — согласился Бартон, — но какое это имеет ко мне отношение? О, я понимаю! Этот взгляд! Вы, я вижу, готовитесь поучать меня!
— Дик, я восхищаюсь вами в такой степени, как восхищался очень немногими. Вы мне нравитесь, как мужчина может нравиться мужчине. Я очень счастлив, что мне повезло встретиться с вами. Так был бы счастлив Плутарх, доведись ему встретиться с Тесеем или Алкивиадом. Но я не слеп. Мне известны ваши недостатки, которых, кстати, у вас много. И поверьте мне, я очень огорчен этим.
— Каким же вы огорчены сейчас?
— Ну… допустим, хотя бы книгой «Еврей, Цыган и Эль-Ислам». Как вы только могли написать ее?
Как вы могли написать столь античеловечный документ, полный кровожадной чепухи, выдумок и суеверий? Взять только эти ритуальные убийства!
— Поверьте, я был обижен несправедливыми наговорами, от которых мне пришлось столько натерпеться в Дамаске. Не забывайте, что меня прямо-таки вышвырнули с должности консула из-за вранья, распространяемого моими недругами, среди которых…
— Это не может служить вам оправданием того, чтобы писать ложь в отношении всей нации, — перебил Бартона Фригейт.
— Ложь?! Я написал чистую правду!
— Может быть, вы только думали, что это чистая правда. Но я вырос в столетии, когда было определенно известно, что это все ложь. По сути, даже в ваше время никто из здравомыслящих не верил в такую чушь!
— Факты таковы, — медленно выговаривая каждое слово, произнес Бартон, — что ростовщики-евреи там, в Дамаске, ссужали займы беднякам под тысячу процентов. Факты таковы, что они навязывали чудовищное лихоимство не только мусульманам и христианам, но и своим соплеменникам. Факты таковы, что когда мои недруги в Англии обвинили меня в антисемитизме, многие евреи в Дамаске встали на мою защиту. Общеизвестно, что я протестовал, когда турки продали здание синагоги евреев Дамаска православному епископу, который хотел превратить ее в церковь. Всем известно: я сумел убедить восемнадцать мусульман свидетельствовать в суде в пользу евреев. Факт и то, что я защищал христианских миссионеров от курдов. И именно я предупредил курдов, что этот жирный и льстивый турецкий боров — Рашид-паша — пытается толкнуть их на восстание, чтобы потом иметь возможность устроить резню. А когда меня отозвали с должности консула из-за лжи, распускаемой христианскими миссионерами, попами, Рашид-пашой и евреями-лихоимцами, тысячи христиан, мусульман и евреев встали на мою защиту, хотя было уже поздно.
И наконец, фактом является то, что я не должен отвечать ни перед вами, ни перед любым другим человеком за свои действия!
На Фригейта это было похоже — затронуть неуместный вопрос в столь неподходящее время. Возможно, так он пытался уйти от угрызений совести, обратив собственный страх и гнев на Бартона. Или, может быть, он на самом деле почувствовал, что его кумир больше не оправдывает возложенных на него надежд.
Лев Руах сидел, уткнувшись в ладони. Он поднял голову и как бы в пустоту произнес:
- Предыдущая
- 34/57
- Следующая