Идеальная Эльза - Алатова Тата - Страница 16

– Сиротский приют? – удивился Кристиан. – Какое отношение к этому имеет Лоттар?

– Самое прямое. – Детектив развалился в кресле и открыл маленькую потрепанную книжечку. Перелистнул несколько страниц. – Итак, Эльза Лоттар попала в приют в возрасте примерно от пяти до семи лет.

– Она… – Кристиан запнулся. Потер лоб, не в состоянии понять ни слова. Встал и прошелся по кабинету. Открыл дверь в приемную: – Катарина, принесите нам с моим гостем виски.

– Девять утра, – сухо напомнила она.

– Катарина! Боже, – пожаловался Кристиан, возвращаясь на свое место. Распустил ворот рубашки. – Собственная секретарша мной недовольна.

– Ну что вы, господин Эрре, – укорила Катарина, принося поднос с напитками. – Просто при вашем отце такого не было.

– Эта женщина семь лет проработала с моим отцом и двадцать лет со мной, – Кристиан сделал большой глоток и кивнул, отпуская Катарину, – тем не менее я каждый день слушаю ее наставления о величии моего отца. Что это говорит о ней или обо мне?

– Что у вас отличный виски, господин Эрре, – невозмутимо отсалютовал ему бокалом детектив.

– Ладно. Лоттар. Она не похожа на сиротку из приюта. Никаких жалостливых историй. Дорогая одежда. Манеры. Вы что-то перепутали, Кертис.

– Ничего я не перепутал. До приюта Лоттар находилась у одного священника, отца Брауна. Он воспитывал нескольких сирот, но скончался. Служанка, которая работала на него, так стара, что не помнит, когда именно появилась Лоттар. Скорее всего, ее подкинули к порогу, как и остальных детей. Поэтому ее точный возраст неизвестен.

– Что еще?

– Всякие мелочи. По словам мадам Дюваль, директрисы приюта, весьма словоохотливой особы…

– Вы ее соблазнили, Кертис, – уверенно перебил его Кристиан.

– И за это я вам выставлю отдельный счет, – ухмыльнулся детектив. – Так вот, по словам мадам Дюваль, ваша Лоттар была редкой ученицей. Никаких конфликтов и ссор. Ее и пороли-то всего один раз, и то за компанию. Кто-то из девочек не убрался в своем шкафчике, и досталось всем. В остальном Лоттар не искала неприятностей, помогала на кухне и мыла окна в кабинете мадам Дюваль. Умненькая, хитренькая, старательная. Обожала учиться. Поэтому, когда Анна Гё попросила у мадам Дюваль сиротку для своего несносного папаши, мадам Дюваль предложила лучшее, что было в приюте, – Эльзу Лоттар.

– В качестве кого?

– В качестве домашней прислуги. Тем не менее Лоттар еще несколько лет возвращалась в приют каждый день, чтобы продолжать учебу. Это все.

– Да, – согласился Кристиан, перекатывая на язык бешенство со вкусом виски, – это действительно все.

Глава 9

Лоттар явилась немедленно, и Катарина закрыла за ней дверь с нескрываемым злорадством.

О, она умела распознать бешенство за внешним спокойствием Кристиана.

– Присаживайтесь, госпожа Лоттар, – вежливо предложил он. – Чай? Кофе? Что-то покрепче?

– Ну что вы, – ответила она с некоторой растерянностью и села на самый краешек кресла.

Раскачиваясь на стуле, он разглядывал ее. Серый строгий костюм, белоснежная блузка с высокой стойкой, никаких украшений, траурная повязка на рукаве.

– Как вы думаете, почему я предложил вам эту должность? – сухо спросил Кристиан и не стал дожидаться ответа: – Из-за ваших выдающихся способностей? Вовсе нет. Я искал доверенное лицо, на которое мог бы полагаться ровно так, как старикан Гё полагался на вас. Но очевидно, я вашего доверия не заслуживаю, хоть на собеседовании вы и заверяли меня, что всегда откровенны со своим нанимателем.

Лоттар хмурилась все сильнее, слушая его, но не собиралась прерывать.

– Что вы себе вообразили? Что меня так поразит ваше сиротство, что я немедленно лишу вас должности? Так вот, ваше недоверие меня оскорбило куда сильнее. Я больше не заинтересован в вас, госпожа Лоттар, потому как вряд ли найду в нашем сотрудничестве того, что искал. Но вы вольны поступать, как вам вздумается. Можете продолжать здесь работать, а можете идти на все четыре стороны. Мне все равно.

Выговорившись, Кристиан не почувствовал облегчения. Только едкую желчь и разочарование.

Лоттар же даже не дрогнула. И от ее хладнокровия становилось противно тоже.

– Как же, – спросила она негромко, – исправить эту ситуацию?

– Вы могли бы начать с извинений, – буркнул Кристиан, тут же решив про себя, что ни за что ее не извинит.

– Будто бы это поможет, – проницательно заметила Лоттар. – Мне бы хотелось свести эту беседу к более конструктивному руслу.

Ей бы хотелось?

Конструктивному руслу?

Она что, не видит, что висит в этой компании на тонкой ниточке?

От негодования Кристиан едва не задохнулся. Жилет немедленно стал ему узок, а галстук удавкой впился в шею.

– Госпожа Лоттар, – ему удалось обуздать бешенство, – что ж. Давайте конструктивно. Я хочу получить ответы на все свои вопросы. Мне необходимо знать, с кем я имею дело.

– Господин Эрре, – так же сухо ответила Лоттар, – к сожалению, я недооценила степень вашей заинтересованности в подноготной своих сотрудников. Мне казалось, что мое прошлое не так уж важно. Мне жаль, что я допустила подобную ошибку, но иногда мне сложно понять людей. В любом случае я готова рассказать все, что вам интересно.

– Ладно, – Кристиан встал и прошелся по кабинету, – хорошо. Что произошло между вами и Анной Гё? О каком трагическом стечении обстоятельств и нелепой ошибке идет речь?

– Это действительно было нелепой ошибкой, – Лоттар явно напряглась, стиснула руки, ее плечи будто окаменели. – Господин Гё уехал на несколько дней по делам, я осталась одна в скрюченном домишке. И все его дети решили воспользоваться этой ситуацией. К сожалению, братья и Анна не обсудили свои намерения между собой. Надо ли вам говорить, что их удручало то доверие, которое мне оказывал их отец? Они считали меня авантюристкой и переживали, что мое влияние на господина Гё окажется слишком велико и это скажется на их наследстве. Разумеется, они все преувеличивали. На господина Гё невозможно было повлиять.

Кристиан перестал расхаживать по кабинету и присел на краешек стола, разглядывая Лоттар. Его поразила серьезность ее тона. Словно речь шла о чем-то куда более важном, чем нелепая ошибка.

– В тот вечер неожиданно приехала Анна и заявила, что останется ночевать. Я не удивилась, решила, что она просто хочет убедиться, что я не сопру столовое серебро. Тут надо сказать еще вот что: у господина Гё была привычка запирать меня на несколько часов в шкафу, если я приносила ему убытки.

– Что? – не веря услышанному, переспросил Кристиан.

– Он говорил, что так я смогу обдумать свои ошибки и не повторять их снова. Анна знала, как тяжело мне даются подобные наказания, и решила… я не знаю. Проучить меня разве что? Просто отыграться? Как бы то ни было, она дождалась, пока я усну, и заперла дверь моей комнаты снаружи. По ее замыслу, я проснусь утром и испугаюсь. Это был довольно смешной план, – уточнила Лоттар с кривой усмешкой, – потому что я легко могла бы покинуть комнату через окно в сад. По правде говоря, я достаточно часто так делала, когда не собиралась ставить господина Гё в известность о своих вечерних прогулках.

Ее вечерние прогулки сейчас мало интересовали Кристиана. Взволнованный и изумленный, он пытался представить себе такую жизнь, когда тебя могут запереть в шкафу.

– Но в то же время братья Гё решили напугать меня иначе, – продолжала Лоттар, и в ее глазах вспыхнуло что-то темное. – Ночью они прокрались в сад и бросили мне в окно камень. Он попал в керосиновую лампу, которая стояла на тумбочке возле окна. Лампа упала. Занялся ковер, а потом занавески. Так из-за двух нелепых шуток я оказалась в запертой горящей комнате.

– Боже, – Кристиан наклонился вперед, едва удерживая в себе желание тряхнуть Лоттар за плечи.

Почему она позволяла все это семейству Гё?

Потому что у сиротки из приюта, тут же пришел ответ, выход из дома старикана был только на улицу.