Стрелок (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 37

— Да вот эти дурынды спрашивают, где достать такое же модное ожерелье, как у тебя? — невозмутимо отвечаю я.

Издав отрывистый сухой смешок, Арианнель тянет на себя спинку стула, стоящего возле соседнего столика. Мужик, занимающий его, бросает единственный взгляд через плечо, и его будто ветром сдувает. Только дверь бара хлопает.

В наступившей тишине Нова придвигает освободившийся стул и спокойно садится между мной и Таем. Я изучающе смотрю на неё, а Горгона увлечённо отламывает с центрального блюда кусок мяса на кости и впивается в него зубами. Посетители несмело возобновляют свои разговоры. Дожевав, она обводит долгим взглядом моих товарищей и говорит:

— Где достать?.. Для начала нужно потерять свою семью, а со временем и всех своих друзей. Затем побродить по вселенной сотню лет, наблюдая, как Сопряжение перемалывает целые миры, превращая их в выгребные ямы, полные ублюдков всех мастей. Дальше стоит хорошенько напиться, взять в руку револьвер и засунуть его себе дулом в рот.

Мэтт шумно сглатывает подступивший к горлу комок.

— На этом этапе важно сделать всё правильно, иначе ожерелья не получите, — с кривой ухмылкой продолжает Арианнель. — Нужно прозреть. Осознать, что всё безвозвратно улетело в бездну и, как раньше, больше уже не будет. Никогда.

Она подхватывает со стола бутылку с виски и пьёт прямо из горла мощными глотками.

— И единственное, что ещё имеет ценность — это история, обычаи и знания твоего народа. Знания, которые твой враг захватил, а теперь, словно в насмешку, превратил их в нелепое посмешище. Ведь он вливает в голову каких-то недоумков годы чужих тренировок, щедро сдобренные потом и кровью, без малейшего уважения к тому, что за ними стоит. Без малейшей попытки оценить достоин ли вообще кандидат получить эти знания.

Горгона с хрустом отрывает мясо с кости, глотает и мимолётным усилием перекусывает её пополам.

— Прозрев, нужно принять волевое решение. Да, всё летит в бездну, но врагу не достанется твоя честь и твоя душа. Посягнувшие на чужие секреты останутся ни с чем и вместо незаслуженной силы получат пулю. После этого за несколько десятков лет вам удастся собрать такое же ожерелье. Довольно просто, не так ли?

— То есть нужно сдаться? — уточняю я. — Это ключевой этап, верно?

Глаза Новы мертвеют, и она переводит на меня немигающий взгляд.

— Что ты сказал, партнёр? — переспрашивает она тем самым голосом, который женщины используют, когда хотят дать тебе шанс осознать и исправить собственную опрометчивость.

Накомис судорожно хлопает меня по предплечью.

— Если Восприятие на ступени S не делает тебя глухой, ты меня слышала.

— Чувствуешь себя неуязвимым, партнёр? — с холодком тянет Арианнель. — Думаешь, я не пристрелю тебя, на месте, как бешеного койота?

— Ну почему же, Стрелок, положивший болт на принципы нашего ордена, вполне может пойти и на убийство невинного.

— Во-первых, в этой комнате столько же невинных, сколько девственниц в борделе. Во-вторых, ты ни черта не знаешь про наш «орден» — с сарказмом заявляет Нова. — И, в-третьих, не тебе учить меня, что такое долг Стрелка, щенок, — она касается ожерелья и неосознанно перебирает отрубленные пальцы.

— Разве? Как по мне, ты напрочь забила на него. Посуди сама, у нас есть необычайно сильный Стрелок, который вместо поддержания порядка и закона на вверенной ему территории, охотится и убивает тех, кто просто пытается выжить. Тех, кто не просил даровать им какие-то непонятные секретные знания, а всего лишь оказался не в то время, не в том месте. Думаю, руководство однозначно оценило бы это, как нарушение наших основополагающих принципов. Но что я вообще могу знать, — возвращаю ей сарказм. — Это ты у нас мастодонт, заставший Гилеад до его падения.

Арианнель медленно опускает руку на пояс возле кобуры. Тай, сидящий слева от неё, еле заметно напрягается. Гидеон же, чей лоб покрыт потом, прикусывает губу.

Я отхлёбываю горячительное из своего стакана и перевожу взгляд на Девору.

— Семья нормально доехала?

Савант несколько раз моргает и отвечает напряжённым голосом:

— Да. Всё хорошо. Спасибо, что помог их вывезти.

— Не за что. Уговор есть уговор.

Скрипят ножки отодвигаемого стула. По доскам гремят шаги. Хлопает дверь. Место Горгоны пустует.

— Егерь, ты совсем конченный⁈ — взрывается Нако. — Зачем ты её провоцируешь⁈

— Потому что я не боюсь её и не собираюсь ходить перед ней на задних лапках. Она считает, что имеет право судить меня. Что ж, а я считаю, что имею право судить её. Обладая силой Суперновы, она добилась ровно нихера. И вместо того, чтобы пытаться одолеть Сопряжение и того, кто стоит за ним, или хотя бы разбираться со всякими психами, нашла себе удобное оправдание. Она сломалась.

Мэтт кивает, а я продолжаю:

— Иногда нужно получить поджопник, чтобы посмотреть на свою жизнь по-новому. Может, получится какой-то толк.

— Самоубийца, просто самоубийца, — качает головой полицейская.

— В словах Егеря есть здравое зерно, — подаёт голос Ребекка. — Исходя из рассказа Новы, выбранная ею миссия — не более, чем попытка упорядочить творящийся хаос и вернуть хоть какой-то смысл в собственную жизнь.

— Ну хоть ты-то не начинай, — вздыхает Иктоми.

— Ладно. Первое, держите-ка ваши трофеи. Разберите их между собой на досуге, только не здесь. Можете использовать, можете продать. Дело ваше.

Я выкладываю на стол несколько Экстрамерных хранилищ с вражеской экипировкой.

— Второе, я переезжаю во Фритаун. Буду рад увидеть вас там. Третье, следующие 36 часов буду недоступен, займусь прокачкой параметров. Если что случится, я рассчитываю на вас.

Николай и Ребекка кивают. Мэтт демонстрирует вскинутый большой палец, на конце которого вспыхивает огонёк. Пижон. Накомис выглядит задумчивой и молчит.

Попрощавшись, оплачиваю счёт у барной стойки и покидаю заведение. Под ногами скрипит снег, и через минуту шум усиливается. Обернувшись, нахожу взглядом индианку, которая резво догоняет меня.

Замираю, и та, поравнявшись со мной, спрашивает:

— Можем поговорить?

— Мы только что языками чесали, но ладно. Пошли.

Возвращаюсь в свой пустой бывший дом. Ближайшее место, где нам не будут мешать. Захожу внутрь и включаю искусственный свет на самое минимальное значение, лишь бы разогнать темень.

* * *

Накомис неуверенно ступает внутрь чужого жилища и замирает у стены, сцепив руки.

— Объясни мне, что с тобой происходит? Ты ведь чуть не погиб в Париже, так?

Егерь оборачивается, и усталая улыбка искривляет его губы.

— Ну, у меня всегда был талант к выживанию.

— Верно, но это не значит, что я не буду за тебя волноваться.

Накомис сползает вдоль стены и, сев на голый пол, вытягивает ноги, после чего делает приглашающий жест. Лидер Десперадос нехотя присаживается рядом.

— Шутки шутками, — говорит девушка, — но… ты ведь до сих пор так и не использовал Регрессию, не так ли?

Когда он впервые рассказал об этой способности, она даже не поверила, что такое вообще возможно. Хотя в этой новой сумасшедшей реальности, всё перевернулось с ног на голову.

Её собеседник хмурится, будто хлебнул уксусу, и отвечает:

— Ладно-ладно, подловила. Нет, я не использовал эту штуку.

Иктоми придвигается к нему. Её голос мягок, но настойчив:

— Почему нет? Это ведь твой спасательный трос, твоя сила. Почему ты не активировал её, когда был так близок к смерти?

Егерь устало вздыхает и проводит рукой по взъерошенным волосам.

— Послушай, всё не так просто. Она стоит слишком дорого, а мне нужна аркана для других целей. Я не могу просто слить миллион на…

Накомис наклоняется к нему, замирая в считанных сантиметрах от его лица.

— Что происходит на самом деле? Зачем эти отговорки?

Осознание пронзает её разрядом молнии.

— Твою мать… ты пытаешься покончить с собой. Вот почему ты не используешь собственную силу, чтобы спастись. Вот почему ты провоцируешь эту чокнутую Нову. Постоянно лезешь в самое пекло без оглядки. Рискуешь так, словно у тебя есть второй шанс, а по факту намеренно игнорируешь его. Почему? Почему⁈ — стиснув его руку, повторяет девушка.