Небо внизу (СИ) - Стешенко Юлия - Страница 26

Который каким-то образом ухитрился сначала получить, а потом пролюбить здоровенный кредит. Вот такой вот удивительный парадокс.

— Ну… Я… Не знаю, — уставившись в пол, Том стиснул руки так, что Тео всерьез забеспокоилась, а не проткнет ли он ногтями кожу. — Благодарю вас, госпожа.

— Не благодари. Это не комплимент, а всего лишь констатация фактов. Из всех возможных вариантов ты выбрал самый бескорыстный и честный. Это достойно уважения. Но видишь ли, Том… — Тео замешкалась, подбирая слова. Она умела впаривать клиентам услуги, но впарить клиенту идею — задача совершенно другого порядка. — Видишь ли, Том. Госпожа Натта сама отдала свои деньги Туро. Никто ее не принуждал. Это был сознательный выбор — причем выбор, прямо противоречащий правилам заключения договора. Работу мага оплачивают только по факту исполнения, таков закон. И приняли его именно для того, чтобы защитить клиентов от недобросовестных и непрофессиональных магов. Натта осознавала риски — но все-таки пошла на них. Так ли уж справедливо, если я буду оплачивать ее глупость из собственного кармана?

Том нахмурился, переваривая новую мысль.

— Конечно, патент господину Туро передала моя бабушка, — опередила контрактного Теодора. — Это накладывает ответственность, ты совершенно прав. Но госпожа Дюваль — пожилая женщина, она нездорова и не может эффективно управлять даже собственным домом. А Туро — энергичный, изобретательный и совершенно бессовестный человек. Могла ли госпожа Дюваль противостоять такому противнику? Тем более на расстоянии — Кенси находится на другом конце страны. Ты можешь сказать, что на пожилую женщину ложится вся мера ответственности за преступления человека, который значительно моложе и сильнее, и которого к тому же она физически не могла контролировать?

Правильный ответ был: да. Естественно, ложится. Если бабка не могла контролировать арендатора — зачем отдавала ему патент? Могла бы оставить себе — или вовсе продать. Но контрактный — это всего лишь контрактный.

— Ну… Наверное, нет, — пожал плечами парень. — Госпожа Дюваль никак не могла знать, что тут происходит. Я думаю.

— И думаешь неверно. Потому что та же Натта могла написать госпоже Дюваль и уведомить ее о происходящем. Как и любой другой житель города, обманутый этим недостойным человеком. Правила требуют, чтобы оплату проводили после ритуала, убедившись в его успешности. Туро просил деньги вперед. Почему же никто из жителей Кенси не обратился к госпоже Дюваль и не указал на этот возмутительный факт? Почему никто не пришел в городскую управу и не сообщил о нарушении? Все молчали — и все платили. Тем самым поощряя Туро к другим преступлениям. А теперь я должна отказаться от всего — но компенсировать этим недалеким и равнодушным людям все их убытки. Это справедливо?

— Не очень. Наверное, — то ли улыбнулся, то ли нервно дернул ртом контрактный. Сообразив, что ругать его не собираются, парень уселся на стуле посвободнее, но по-прежнему судорожно цеплялся за острые коленки. Тео никак не могла сообразить, что же не так. По ее прикидкам контрактный должен был расслабиться и вступить в диалог. А диалога не получалось.

— Мне тоже кажется, что не очень, — подалась вперед Теодора. Взгляд прямой, руки свободно лежат на коленях, поза открытая: смотри, я тебе доверяю. Я тебе не вру. — Я понимаю, что ситуация неоднозначная. Люди в Кенси стали жертвой обмана, и обманул их человек, которому наша семья передала патент. В этом есть часть моей вины. Но семейство Дюваль тоже было обмануто. А жители Кенси потворствовали мошеннику и закрывали глаза на все его преступления.

Контрактный слушал ее напряженно, время от времени согласно кивая. Да, Дювали виноваты. Да, жители Кенси не без греха. Все именно так и есть.

— Я долго это обдумывала и пришла к некоторым решениям. Во-первых, я думаю, будет справедливо, если люди, поощряющие мошенника, компенсируют хотя бы малую часть усилий, которые я прилагаю, чтобы решить их проблемы. Во-вторых, плату я буду брать незначительную. Охранный ритуал действительно стоит девять серебряных монет. Я запросила в три раза меньше — но выполнила все, что требуется. Ну и в-третьих… Если у человека действительно нет денег, я не буду просить оплату, — вбила последний гвоздь Теодора. — Для госпожи Натта три серебряные монеты — вполне посильная трата. Если бы на ее месте была бедная женщина, я бы разогнала енотов совершенно бесплатно.

— И объяснили бы ей, что это еноты, а не призраки? — склонил голову набок контрактный.

— Э-э-э… Не уверена. Видишь ли, Том… Охранный ритуал стоит девять монет. А экзорцизм — тридцать. Если я объясню, что неупокоенных душ тут нет, то придется возвращать двадцать один серебряный. Признаюсь честно — мне очень не хочется этого делать.

— Даже человеку, у которого нет денег? — напряженно свел брови к переносице контрактный.

— Если совсем нет… Тогда, конечно, верну. Но если сумма в тридцать серебряных для клиента не критична — я буду считать это честной платой за услугу. Натта хотела, чтобы ее кухню не разоряли, и готова была отдать за это заплатить. Ее кухню не разоряют. Следовательно, мы честно заработали деньги.

— А три серебряных тогда за что?

— За то, чтобы мух из супа не вылавливать, — закатила глаза Теодора. Контрактный фыркнул и тут же прикрыл рот рукой. Совершенно бессмысленная маскировка — предательские лучики морщинок, растекающиеся от глаз, выдавали его с потрохами.

— Я читал, что на востоке жуки — это праздничное блюдо.

— О… — ухмыльнулась Теодора. — Всего пять серебряных — и я инвертирую ритуал. Натта сможет готовить деликатесы хоть каждый день.

— А еноты?

— Думаешь, она станет готовить енотов?

Не выдержав, контрактный все-таки рассмеялся в ладонь. А потом перестал смеяться.

— Я… Госпожа Теодора. Я…

О господи, ну что еще?

— Да? — терпеливо улыбнулась контрактному Тео. — Что ты хотел сказать?

— Я… Я подумал. Неправильно. Про вас. И я прощу прощения, — контрактный поднялся, судорожно сцепив ладони в замок. — Вы очень хороший человек, госпожа Теодора. Простите меня.

— Ну что ты, какие глупости, — растерялась Тео. — Это всего лишь небольшое недоразумение. Не извиняйся — мы уже во всем разобрались. И… Том. Думаю, я должна сказать тебе одну вещь.

— Какую?

— Ты тоже очень хороший человек.

Глава 14

Тео привыкла много работать — и привыкла много зарабатывать. Да, рабочий день длится с девяти утра до десяти вечера. Да, от постоянного стресса трясутся руки и все время крутится на задворках сознания мысль, что дискутировать с Орсоном Кетвиллом вовсе необязательно. Новенький девятимиллимтровый «Глок» стоит всего пятьсот баксов. Компенсация за этот кошмар была соответствующая: оклад топ-менеджера, плюс премиальные, плюс проценты по сделкам, плюс доходы от инвестиций. Тео купила квартиру в центре Огасты, потом еще одну — уже в Нью-Йорке, а «порша» у нее не было только потому, что Теодора искренне не понимала, что с этой зверюгой делать. Все равно в городском трафике выше тридцати миль в час не разгонишься.

Так что обрадовать Теодору три серебряные монеты ну никак не могли.

Однако же они ее радовали.

Подбросив монетки в руке, Тео проследила взглядом их сверкающий звонкий полет.

Деньги. За колдовство. Она провела магический ритуал — и получила за это плату. Она. Теодора Дюваль, финансовый эксперт, руководитель кредитного отдела Citizens Financial Group. Провела магический ритуал.

И получила за него деньги.

Тео снова подбросили монетки. Серебряными рыбками они сверкнули в воздухе и с мелодичным звоном упали в подставленную ладонь.

— Том?

— Да, госпожа.

— По-моему, мы заслужили хороший обед. Ты согласен?

— Как прикажете, госпожа.

Солнечный свет, протекая через молодую листву деревьев, наливался трепетной нежно зеленью и растекался по тротуару прозрачным, подрагивающими на ветру каплями. Тео шагала по этим каплям, ныряла из тепла в прохладу и снова в тепло. Улочка изогнулась бараньим рогом, нырнула вправо, сбежала по пригорку вниз и нырнула влево. Неожиданно перед Теодорой оказалась маленькая, аккуратно выметенная площадь, засаженная по периметру жемчужно-розовыми и лиловыми гиацинтами.