Светлая ведьма для Темного ректора (СИ) - Дари Адриана - Страница 28

Он кивает и исчезает в дверях.

— Ну и что мой муженек пришел? Неужели не добился своей ш…

— Заткнись, — швыряю одежду Арнете. — Заявление на развод у короля. С Бертом буду видеться регулярно. И подумай над своими поступками. Если ничего не изменится, заберу его.

Глава 38. Предложение

Просыпаюсь от того, что все тело ломит, а на душе неспокойно. Даже глаза открываю не сразу, потому что трудно двигаться.

Я полулежу на кресле, подтянув к себе колени и укутавшись в камзол. В нос бьет волнующий и в то же время внушающий уверенность аромат. Знакомый, проникающий в самое сердце, самую суть меня запах кедра и полыни. Рейнард.

Медленно, по капле в моей памяти проявляется вчерашний день: стычка с ректором, суета в городе, неудачный эксперимент и…

Я вздрагиваю от яркого ощущения того, как с меня соскальзывает платье и все тело обдает прохладой воздуха и жаром от взгляда Рейнарда. Мне было больно так, что не могла ни двигаться, ни говорить.

Но больше было стыдно: что я оказалась настолько неловкой и испортила эксперимент, что он увидел меня в таком виде, что я в очередной раз зависела от него.

Вот и сейчас щеки пылают, и стыд буквально выжигает изнутри. Как теперь смотреть ему в глаза? Я ещё и заснуть у него на руках умудрилась.

— А мама с нами к вивернам пойдёт? — слышу я голосок Аллана.

— Милый, мама вчера допоздна работала, и теперь ей нужно отдохнуть, — отвечает леди Корнуэлл. — поэтому мы с тобой сейчас тихо соберемся и пойдем вдвоем. А потом ты ей расскажешь.

Ох! Так ещё и леди Корнуэлл видела меня такой. И видела, как меня принёс Рейнард. А Аллан?

Меня буквально подкинуло от этой мысли. Резкое движение вызывает обжигающую боль на животе — рана была настолько глубокой, что Рейнард не смог вылечить ее сразу полностью. Остался круговой тянущий шрам. Надо будет приготовить зелье, чтобы уменьшить его.

— Мисс Антис, — няня как-то нежно, по-матерински смотрит на меня. — Вам лучше?

Я повыше натягиваю на себя камзол, пытаясь сообразить, как бы мне встать и не сделать так, чтобы было ещё больше стыдно. Но к своему удивлению, понимаю, что на мне ночная сорочка, а не нижние юбки, в которых я осталась вчера.

— Вы спокойно заснули только после того, как я вернула вам камзол, — на мой вопросительный взгляд ответила леди Корнуэлл. — Господин ректор заходил с утра, спрашивал о вашем самочувствии. Сказал, что вы можете прийти сегодня позже.

Закрываю глаза, немного расслабившись. Можно чуть-чуть отложить встречу с Рейнардом. Но это все равно неизбежно. И мне придется работать с ним дальше, наверняка оставаться в той же лаборатории вдвоем, пока он будет следить за экспериментом.

Даже присутствие Варгуса не избавит меня от смущения и воспоминаний. А тем более не сотрет из памяти то ощущение правильности и спокойствия, которые я испытывала на руках Рейнарда. И именно это кажется странным, пугающим. Как такое может быть? После всего, что он мне сделал? После всего, что я о нем узнала?

— Спасибо, леди Корнуэлл, — немного подхрипывая, говорю я.

Аллан сползает с табуретки и подбегает, чтобы крепко-крепко, как это делают маленькие дети, обнять. От этого по телу разливается радостное тепло и кажется, что все-все по плечу.

Действительно, в конце концов, перед лекарями тоже оказываешься не в самом приличном виде. Но это же для того, чтобы они могли вылечить. И тут тоже это была вынужденная мера, чтобы меня спасти.

Становится легче, свободнее. И, кажется, я уже знаю, что сделаю.

Спустя час я стучу в дверь кабинета Данте и приоткрываю ее.

— Лейра? Что-то с Алланом? — приятель обеспокоенно встает из-за стола. — Или ректор что-то сделал?

Я усмехаюсь про себя. Сделал. Только вряд ли мне стоит на него за это обижаться.

— Я решила принять твое предложение, Данте, — говорю я. — У тебя же еще вакантно место аспиранта?

— Значит, все же ректор, — хмыкает приятель. — Но если не хочешь, можешь не говорить. Я рад, что ты согласна со мной работать.

Я киваю и кручу одну из книг, в которых вскользь упоминается о возможности общаться с драконом, в руках. Конечно, мне обидно, что я не смогу продолжить работать над зельем. Конечно, я таким образом становлюсь дальше от возможности помочь драконам и их близким. Но сейчас для меня важно мое спокойствие и благополучие Аллана.

— Но ты понимаешь, что тебе нужно написать заявление на перевод и лично вручить на подпись ректору? — Данте присаживается на край стола и складывает на груди руки. — Тут от меня требуется только одна завитушка, что я тебя беру. Если он откажется… А я так полагаю, он откажется, я ничего не смогу сделать.

Я хмурюсь, не понимая, что он этим хочет сказать.

— Но не может же он меня силой и шантажом, как на должности помощницы, еще и в аспирантках удерживать.

— Нет, но он может не одобрить тебя именно в аспирантки мне, — Данте разводит руками. — Я знаю, что тебе не понравится то, что я тебе скажу. Но… Вам надо поговорить. Честно и откровенно.

У меня в груди будто сжимается тугая пружина. Каждая частичка моего разума кричит “нет!”. Зато душа тихо шепчет “да”. Это противоречие разрывает на части, вызывает колючий комок в горле.

— Нам не о чем говорить, — отвечаю я. — Он все сказал мне еще пять лет назад. Сейчас у него жена и сын.

Данте поднял руку и остановил меня.

— Ты можешь сколько угодно это рассказывать мне и себе, но результат будет только тогда, когда ты скажешь это ему.

— Слушай, может, я зря согласилась? — усмехаюсь я.

Данте хитро улыбается и пожимает плечами: “Тебе решать”. Хитрец.

Нагло пользуясь тем, что ректор позволил мне прийти на работу позже, я провожу час в легком общении с приятелем за чашкой очередного диковинного чая. Выхожу из кабинета с боевым настроем потребовать от ректора подписать заявление о переводе и с улыбкой захлопываю дверь.

Наверное, я слишком сильно успеваю замечтаться о том, как протяну лист бумаги ректору, как он хмуро посмотрит на меня, но я буду настаивать. Потому что я совершенно не замечаю ничего вокруг и, сделав всего пару шагов от кабинета, врезаюсь в чью-то грудь.Нет. Не в чью-то. Я точно знаю этот запах, потому что всю ночь провела рядом с ним.

Глава 39. Что если?

Я закусываю губу, задерживаю дыхание, чтобы не отвлекаться на этот мужественный волнующий аромат и смотрю четко перед собой — на небольшой оголенный участок груди ректора, открывающийся из-за расстегнутой пуговицы. Нет. Это не помогает мне успокоиться.

— Вижу, вам уже значительно лучше, мисс Антис, — со льдом в голосе произносит ректор и отступает на шаг. — Тогда почему вы все еще не на рабочем месте?

Я собираюсь и поднимаю голову. На лице Рейнарда будто бы маска безразличия, а в зеленых глазах — буря, сносящая меня.

— Мне нужно было…

— Мне все равно, мисс Антис. И ваши походы по… — ректор поднимает взгляд на надпись “Профессор Голден” на кабинете, откуда я вышла, — преподавателям академии очень опосредованно относятся к вашим обязанностям. Я еще не увидел своего расписания на день. И документация на столе секретаря ждет.

— Но ведь вы сами… — снова пытаюсь оправдаться я.

И почему я испытываю это странное чувство неловкости, будто мне доверяли, а я подвела человека? И это еще после того, как он меня видел. Чувствую себя, как нашкодивший подросток. Глупости-то какие.

Уверенность в том, как я буду упорно отстаивать своей перевод, тает. Да как-то я и не хочу уже переводиться.

— Идите, — командует ректор.

Я опускаю снова взгляд в пол и растерянно спешу в приемную ректора. Работа мисс Пуфти, которая внезапно свалилась на меня, совсем не радует. И с чего она вообще решила так внезапно уволиться? Не могу сказать, что я не рада. Рада, но…

— Зайдите ко мне в кабинет, — приказывает Рейнард, проходя мимо меня.

Я поднимаю несколько тяжелых папок, которые надо рассортировать, и охаю от боли. Шрам на живот неудачно натягивается, так что пробивает болью до самой головы. Ректор тут же оказывается рядом, подхватывает папки и помогает мне сесть.