Дрянь с историей (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 22

— Медведков сам виноват, — неожиданно для себя самой вступилась Ева. — То есть Серафим его не слушал, но можно подумать, слушал кто-то ещё. Ну глупость же, зачем собирались и столько времени потратили? Ещё скажи, ты ему внимала с удовольствием!

— Нет, — со вздохом признала Ольга. — Но можно быть снисходительнее к стариковским причудам и иметь какое-то уважение к сединам! Ну любит Никитич токовать перед публикой, сейчас-то он никаких серьёзных исследований не ведёт и впечатлять научное сообщество нечем. Зато в остальном хороший начальник и за своих горой!

— Оля! — окликнул их незнакомый Еве мужской голос.

— Опять! — Томилина с тяжким вздохом закатила глаза и нехотя обернулась. — Ну что тебе, Артур?

Артуром оказался симпатичный светловолосый мужчина лет тридцати, высокий, с обаятельной улыбкой и изящным букетом в руках. Ева плохо разбиралась в цветах, но и фантазию, и вкус автора оценила.

— Хотел поздравить с началом нового года, — приблизился он и протянул женщине букет. — Вот…

— Я не люблю цветы, — недовольно фыркнула Томилина.

— Но ты говорила… — растерялся и Артур, и Ева, которая совсем не ожидала от коллеги такого поведения.

— Мало ли что я говорила! Идём, мы торопимся, — и она потянула спутницу за собой.

Ева бросила через плечо извиняющийся взгляд, но последовала за Ольгой.

— Ты только что упрекала Дрянина в грубости. А это что было?

— Ой, ну не начинай, — отмахнулась она. — Надоел, сколько можно!

— Чем он так плох? — озадачилась Ева.

— Шутишь? Он же ведун! — Пренебрежительная гримаса на лице Томилиной озадачила, наверное, ещё больше, чем остальное её поведение.

— И что?

— Как что? Ведун! С природного факультета! Зачем мне ведун⁈

— Я всё равно не понимаю, — пробормотала Ева. — Если бы ты сказала, что он алкоголик, мамин сынок, да что угодно ещё личное — ладно. Но что плохого в его профессии⁈

— Не в профессии, а в даре, — с укоризной отозвалась Ольга. — Меня и коллеги не поймут, если с таким связаться.

— А с кем поймут?

— С потусторонником, конечно. Ты вообще в курсе, что с вероятностью семьдесят процентов дар родителей наследуется?

— И что? — продолжила недоумевать Ева.

— А если будет ведьма? Нет уж, я только на потусторонника согласна! — пренебрежительно фыркнула Ольга, окончательно ставя собеседницу в тупик.

— А если ребёнок не унаследует дар, а получит какой-то другой? Или вообще неодарённым будет? Ты выгонишь его из дома? — пробормотала она.

— Давай не будем о грустном. И вообще, что ты пристала ко мне с этим Артуром⁈

— Ну ты же сватаешь меня Дрянину, а он неодарённый, — заметила Ева с нервным смешком.

— Я не сватаю! Одно дело развлечься с мужчиной, а Артур-то жениться хочет! Так-то я не против, он симпатичный, но если бы он не так серьёзно настроен был! — пожала плечами Томилина. — Ладно, не хочу больше о мужиках. Ты разобралась со своим курсом?

Возражать против смены темы Ева не стала, хотя выкинуть из головы странные заявления коллеги не смогла.

Она сталкивалась с таким первый раз. Даже отец и муж, при всех их недостатках, никогда не отзывались о чародеях других специализаций пренебрежительно только на основе дара. В патруле, где она служила, было больше половины семейных, и никто из них не выбирал себе вторую половинку по дару. Да вообще это было последним, что могло кого-то заинтересовать при выборе, и последним, о чём бы думала она сама!

Причём в остальном Ольга производила приятное впечатление, Ева даже думала, что у них получится стать если не подругами, то хорошими приятельницами. И вдруг — вот. Главное, совершенно непонятно, почему⁈

И одна ли Томилина такая? Если вспомнить некоторые сегодняшние обмолвки Медведкова, да и остальных коллег, выходило — нет, её мнение здесь вполне разделяли. Очень хотелось обсудить с кем-то эту ситуацию, но подходящих для этого кандидатур не вспоминалось, потому что все, с кем она успела познакомиться, работали на том же факультете и, насколько Ева помнила, учились здесь же. С коллегами из патруля у неё сложились хорошие отношения, но не настолько доверительные, чтобы сейчас спрашивать совета. Здесь же…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Неожиданно подходящей кандидатурой показался Дрянин, вот уж кто не страдал предубеждениями к виду дара! Другими страдал, но их Ева вполне могла понять, хотя из-за них и мучилась. Заодно можно будет совместить полезное с приятным, если прийти к нему вечером. Как бы только это устроить, чтобы никто её не заметил?

Решилась на авантюру она не сразу. Остаток дня прошёл в подготовке к будущим занятиям, а заодно — в уточнении обнаруженной странности. Ева встретилась ещё с двумя молодыми женщинами, которые вместе с ней и Ольгой участвовали в игре в фанты на вечеринке, поговорила с ними и уже без удивления обнаружила то же самое: обе они не считали чародеев с другим даром равными себе и достойными.

Вспомнив фанты, Ева сообразила, с кем ещё можно было поговорить, заодно выразив собственные опасения: с Щегловой, секретарём ректора. Однако сделать это не получилось: та нашлась на рабочем месте, но оказалась настолько занята в связи с началом нового учебного года, что стало стыдно отвлекать её по собственному несрочному и скорее моральному, чем организационному вопросу.

На ужине Ева также её не видела, а для того, чтобы беспокоить человека в нерабочее время дома, где бы та ни жила, они были недостаточно хорошо знакомы. Последней в голову пришла соседка, проработавшая здесь много лет не на потустороннем факультете, но даже с ней ничего не вышло: она куда-то ушла и явно не спешила возвращаться.

Подготовка к занятиям оказалась на удивление увлекательным делом. Еве понравилось, как строились занятия у тех групп, с которыми предстояло работать. На начертательном чародействе студенты изучали рисунок для призыва определённого существа с Той Стороны, на её кафедре — чары для уничтожения, а потом всё это применяли на практике. Причём на занятиях всегда в качестве наблюдателей присутствовали первокурсники, которые изучали классификацию существ, и им тоже было полезно понаблюдать, как всё это происходит в действительности, и морально подготовиться. А потом останки твари забирали прикладники, они же в народе — вивисекторы, и таким образом труп тоже шёл в дело. Конечно, такая работа проводилась не со всеми потусторонними тварями, самых опасных не только нельзя было допускать до студентов, но и призывать незаконно, даже в научных целях, — уже хотя бы потому, что для призыва требовались человеческие жертвы.

Еве предстояло приглядывать за порядком на практических занятиях и следить, чтобы твари не навредили студентам и студенты — друг другу, а также наблюдать за правильностью ритуалов и помогать, если что-то шло не так и где-то закрадывалась ошибка.

Призывы Ева делать умела, да и с начерталкой проблем не имела, но в последние годы совсем не практиковалась в этой области, так что ей тоже предстояло многое вспомнить.

О запланированном визите она, увлечённая работой, вспомнила уже к ночи, но это было даже кстати — меньше вероятность встретить кого-то по дороге. На всякий случай глянула на дверь соседки, но у той было темно: наверное, легла спать. Осталось признать, что это судьба, и направиться в гости.

Ей повезло. Если на выходе она поздоровалась с незнакомым пожилым мужчиной, то в соседнем здании никто навстречу не попался.

О том, что Дрянин вообще-то тоже мог уже спать, как и соседка, потому что о встрече они не договаривались, Ева подумала только тогда, когда постучала в его дверь. Но отступать было поздно, тем более дверь открылась очень быстро и хозяин комнаты явно не спал — он был босым, но в брюках и рубашке навыпуск.

— Привет, — проявила вежливость Калинина.

— Привет, — с лёгким удивлением кивнул он, но посторонился и впустил гостью, после чего прикрыл дверь. — Чем обязан?

— Поговорить хотела, — задумчиво ответила она, с интересом разглядывая заваленный бумагами стол и небольшую элигу — переносную вычку. Она хотела завести себе такую, но так и не собралась. А жаль, здесь бы пригодилось…