Прекрасное далёко (СИ) - Ра Юрий - Страница 17

По её команде Николай гулко клацнул большущим рубильником, потом щелкнул пакетником. Только после этого Селезнёва шумно выдохнула – не отключили. Не то забыли, не то кто-то надеялся, что чем дольше банкрот будет висеть не отключённым, тем больше они смогут срубить с него в качестве оплаты, не суть. Главное, что работает тельфер, освещение есть, есть куда подключить инструмент.

- Да, а вы инструмент привезли? Напоминаю – у Коли с собой только тяпка и молоток. Те, что я выдала для ремонта дома и прополки огорода. Так что или всё ваше, или вся профилактика одним молотком.

От такой постановки вопроса вздрогнул даже Герасимов, чего уж говорить про полицейских.

- Чего орёшь, помним мы уговор. Вон целый ящик стоит в салоне. Что было в наличии, всё вам отдаём. Временно! За инструмент головой отвечаете! У нас в отделе больше нет, и не будет, похоже.

- Ага, знаю я вас. Всё приличное по домам растащили, оставили только двузубую киянку и разводной ключ, потому что он стеклянный.

- Про разводной ключ было сильно, я запомню, - заржал старлей Андрей. - Не кипишуй, Света, мы как бы сами заинтересованы в успехе предприятия. Николай, ты тут осматривайся, осваивай фронт работ, а мы поедем. Когда тебе позвонить насчет перспектив?

- Завтра вечером. – Герасимов был как обычно краток с чужими. – Тёте Свете.

- Э-э-э, алло, а я! Меня закиньте домой, я пешкарусом домой ходить не нанималась!

- Чего, бросаешь племянника одного?

- А чего ему сделается! Вы ему машину оставили, я обед. Больше он ни в чём не нуждается.

- Ну тогда садись сзади, а то будешь коленками маячить перед носом, Димка куда-нибудь врежется. Он у нас мужчина слабый до женского полу.

- Вот умеешь ты, Андрей, поднять настроение даме! Я думала, мои коленки уже никому не интересны. Димочка, а хочешь, я тебе пельменей налеплю.

- Хорош мне подчинённого совращать! Садись и едем!

Когда все уехали, Николай первые несколько минут просто стоял и прислушивался к тишине. Ему было странно это ощущение – привычный интерьер мастерской, бетонный пятачок, запах машин… и при этом полная тишина, подчёркиваемая свистом ветра и шелестом деревьев. Кажется, даже птицы в этом безмолвии стесняются петь. Не было такого никогда! Если гараж, значит вой, рёв, тарахтенье, матерок и звяканье ключей. Даже вечером в гаражах и ангарах нет полной тишины. Где-то цыкает, остывая после дневных трудов, двигатель. Где-то капает негромко и неумолимо то ли время, то ли вода из крана, то ли масло из коробки передач. Голоса и хохот за забором, монотонный бубнёж не выключенного радио про надои лесорубов Узбекистана, звонок не ко времени ожившего телефона. А тут тишина как в сказке. В недоброй сказке про спящую красавицу, в которой заколдовали целое королевство. И для того, чтобы оживить сонное царство мало поцеловать принцессу. Надо совершить полноценный половой акт, да не с ней, а вот с той «буханкой», которая якобы еще утром дышала и верила во что-то хорошее.

Глава 9 Прожектёр

Постояв пару минут, Николай пошёл вокруг машины, как вокруг ёлочки в детском саду. Виток, еще один, впитывая впечатление от автомобиля, прикидывая объём работ. Такой подход к ремонту сформировался у Герасимова в бытность работы в автоколонне, когда машин много, ремонтировать придётся не тебе, и в первую очередь надо прикинуть объем человеко-часов на обслуживание, чтоб слесаря потом не пытались бессовестно ездить по ушам. Социалистическая сознательность проявлялась у рабочих не всегда и порой имела извращенные формы.

Сколько тебе лет, бедняжка, из каких годов тебя закинуло в этот мир? Вдруг, ты моя ровесница, попавшая сюда посредством машины времени, или всплыла со стратегической базы запаса какой-нибудь? Но нет, шильдик на кузове дал совершенно чёткий ответ - машине десять лет. Всего десять или целых, это как посмотреть. В любом случае быстрый осмотр машины дал понимание – этот автомобиль знаком Николаю, как и прошлый, который реанимировал прямо на улице. И второе понятно сразу – тельфер в данном случае ему не поможет. Вытащить двигатель одним нажатие пальца на кнопку пульта не получится. Герасимову предстоит долгое ползание внутри автомобиля и неполная разборка двигателя прямо в салоне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А еще надо бы наконец понять, что у него есть из запчастей, инструментов и прочей мелочёвки, которая незаметна как воздух и также важна. Да те же концы для обтирки промытых деталей или винты с гайками и шайбами всяческих размеров. Всё это заполняет короба, коробки, ящички, баночки, нычки. В жилом, вернее функционирующем гараже, а не в сонном царстве, где Николай оказался. Так что после беглого осмотра автомобиля начался вдумчивый тщательный осмотр гаража и всего того наследства неведомых трудяг, которое должно помочь не просто довести до ума полицейскую «буханку», а показать квалификацию Герасимова как автомеханика-специалиста по раритетам советской эпохи.

Летом темнеет поздно, однако же и летнему дню приходит конец. Сначала в гараже стало недостаточно светло, потом настолько сумрачно, что пришлось включать свет, потом весь свет. Потом Николай закрыл ворота, потому как света от них уже не было никакого, зато ощутимо поддувало. А когда он понял, что готов сожрать что угодно, и даже крошки из пакета выскреб языком и оторвался от машины, была глубокая ночь. Николай высунул голову из ворот, вгляделся в ночную тьму, прикинул свой пеший маршрут по незнакомой местности… и решительно закрыл ворота. Он понял, что уж лучше еще немного поработает, а спать ляжет в машине, тем более что в гараже нашлось относительно длинное пассажирское сидение от какого-то грузовика. Главное для здорового сна что? Чтоб лёжа, и чтоб не холодно, а без остального можно и потерпеть одну ночку.

Там его и нашла Света следующим утром, скрюченного и замерзшего, грязного и провонявшего маслом – типичного механика советской эпохи. Если кто решил, что она шла до фермы пешком, то сильно ошибся. Не настолько госпожа Селезнёва волновалась за пропащего квартиранта, чтоб бежать сломя голову за семь вёрст. Просто подвернулась попутка, она просто стояла на дороге и голосовала. И вообще, что может случиться со здоровым взрослым парнем в наше время?

- Чего разлёгся, идиота кусок! Другого места не нашел поспать?!

- Свет, ты чего?

- Чего-чего, тебя что, из дома выгнали или тут мёдом намазано? Дорвался как мартын до мыла! – Полоскала она Кольку с самой ей непонятной яростью. Будь она поспокойнее, сама бы догадалась, что просто устала жить одна, когда не о ком волноваться, не за кого переживать, не кому подсказывать и пенять на ошибки. Дочь выросла, ухала учиться в Москву да там и осталась. Живёт теперь как белый человек, в материнских советах не нуждается, всё у неё здорово. Денег на жизнь хватает, детей с мужем они пока не завели, приезжают раз в год. А тут Николай – одинокий, испуганный и ничего не соображающий в современных реалиях. Так что незаметно для себя Светлана включила режим наседки, направив на него свою потребность в заботе о ком-то.

Николай как всякий нормальный мужчина был тем более чужд анализа душевных терзаний своей хозяйки, поэтому определил для себя: «Светка встала не с той ноги», и не стал заморачиваться этим происшествием. А своё безобразное поведение объяснил тем, что сначала заработался, а потом забоялся заблудиться. То есть практически не соврал.

- Ладно, скоро Митрофанов назад поедет, обещал нас захватить. Поедешь со мной?

- А перекусить ничего не захватила, а?

- Захватила, держи.

- Тогда останусь, поработаю. Я сегодня вечером обещал Андрею дать диагноз и прогноз по ремонту. Пока у меня готов только список того, чего не хватает для профилактики. Как думаешь, у полицейских в гараже вот эти позиции найдем?

- Ну-ка, давай посмотрю. – И Света наморщила лоб. – Знаешь, половину можно найти в соседнем боксе, если его еще не обнесли. Пойдём, я открою. Ключи пусть у тебя будут. У нас там пара машин стоит полуразобранных, ну и кой-чего по ящикам посмотришь.