Кофе с молоком - "bastet" - Страница 58

— Нет, отец это моя жизнь, и я буду решать на ком жениться! — начинаю задыхаться от волнения — Я не племенной жеребец, чтобы ты сводил меня с кем-то для улучшения породы! Я живой человек и в праве сам решать свою судьбу…

— Ошибаешься — перебивает отец — Ты мой сын и не можешь меня подвести! Я слишком многое в тебя вложил…

— Господи! — причитаю я — Когда ты уже поймёшь, что я не просил тебя ничего в меня вкладывать! Никогда не хотел быть твоим преемником! Разделять эту власть, утопленную в крови и боли других людей! Это не моё! Я мечтаю созидать прекрасное, менять окружающий мир в лучшую сторону…

— Я что по-твоему вселенское зло? — усмехается отец — Ты будешь управлять компанией после моей смерти. Вместе с братом и сестрой.

— Нет — заявляю, видя в глазах отца тьму — Я не хочу иметь отношение к твоим кровавым деньгам. Я продам свою долю.

— Не смей! — он тяжело поднимается с места и встав продолжает — Не смей мальчишка губить всё, что я создавал годами… Я выстраивал свою империю, чтобы она процветала, а не оказалась в чужих руках…

Опираясь на трость угрожающе приближается. Я сижу на диване и невольно сжимаюсь от тёмной подавляющей энергетики отца. Мне не страшно, я давно его не боюсь, просто его аура слишком давящая и грозная.

Отец садится рядом, тяжело дыша.

— Обещай, поклянись мне, что не сделаешь этого — требует почти шёпотом.

— Нет — стою на своём.

— Тогда я изменю приказ и вместе с Диланом на тот свет отправится твоя обожаемая Тесса — говорит чуть громче, наслаждаясь моей реакцией.

Я зверею. Сжимаю кулаки и делаю глубокий вдох, пытаясь не сорваться. Искушение ударить родного отца слишком велико.

— Ты будешь гореть в аду за всё, что сделал — выдаю глухо — Как это подло шантажировать меня ею…

Молча усмехается, смотря куда-то в даль.

— Не смей её трогать! — немного повышаю голос — Я обещаю, что не продам свою долю. Доволен?

— Вполне — переводит на меня свои колючие синие глаза — Ты жалок, Олег, как же ты жалок… С помощью Тессы я могу заставить тебя сделать всё, что угодно.

Вздыхаю.

— Это слабое место. Враги могут использовать твою любовь против тебя, сын.

— Значит, ты тоже мой враг? — грустно спрашиваю.

— Ты сам себе враг — изрекает отец — Отношения с Тессой погубят тебя и ты это знаешь, но все равно рвешься к ней… Вам не быть вместе. Наши семьи, обстоятельства заставят вас возненавидеть друг друга.

— Посмотрим — угрюмо отзываюсь.

В комнату заходит мама. Она осторожно подходит к отцу и вкрадчиво произносит:

— Жень, есть новости от Евы.

Услышав имя тёти отец мрачнеет.

— Я просил тебя не говорить о ней! — рычит он.

Мама вздрагивает и опускает глаза. Не решается больше и слова сказать. Молчание становится невыносимым. Оно давит на меня и я не выдерживаю:

— Что случилось, мам?

— Даниила обвинили в убийстве и чтобы его спасти, Майя должна выйти замуж за человека у которого есть доказательство его невиновности — на одном дыхании выпаливает она.

Я присвистываю. Отец хмурится ещё больше.

— Что она хочет от нас? — в его голосе слышится такая злоба, что меня передергивает.

— Ничего. Приглашает на свадьбу. Меня. — тихо отвечает мама.

— Это шутка? Мы в трауре — недоумевает он.

— Я думаю она хотела попросить у нас помощи. Не смогла сказать напрямую, но выдала всё, что знает о женихе. По-моему, сестра в отчаянии, раз позвонила нам — предположила мама, заламывая пальцы.

— Ты хочешь, чтобы я помог этой суке? — прорычал отец, сверля маму злобным взглядом.

— Женя — осуждающе выдохнула она.

— Да, пап, выбирай выражения. Это всё-таки моя тётя… — заметил я.

Отец стиснул зубы так крепко, что я услышал их скрежет.

— Нет. Даже пытаться не стану — сказал он и опираясь на трость с трудом поднялся — Хватит с них моего бизнеса. Больше подарков не будет.

Пока он идет к двери, мы с мамой переглядываемся, не решаясь спорить с ним. Отцу лучше не перечить. Это мы знаем наизусть. Знаем, каким он может быть резким и непреклонным, тем более, что касается моей тёти. Он ненавидит её, презирает, звереет всегда стоит маме упоминуть её имя. Когда-то этот жестокий монстр любил её. Страстно, сильно, непреклонно. Любил и мучал своей любовью, не желая принимать, то, что она его не любит… У них была своя история и сейчас её отголоски до сих пор звучат в наших отношениях. Отец никогда не забудет Еву. Никогда не перестанет называть сукой. Это наверное и есть та любовь, от которой нет лекарства. Жуть.

Мама присаживается на место отца, когда он выходит за дверь и ласково мне улыбается. Я зеркалю её улыбку.

— Можешь дать информацию мне. Я попробую помочь — предлагаю сам — Пробью жениха.

— Спасибо, сынок — она делится со мной подробностями и я всё записываю в ноут. Не знаю, что смогу сделать, но хотя бы попытаюсь.

В сети информации мало и я даю задание нашему безопаснику Тимуру пробить его по своим каналам. Он один из немногих кто знает, что я жив. По приказу отца приглядывает за мной и Тессой. Именно от него я узнал о ее разводе и о том, что она сейчас где-то под Миланом вместе с отцом. Конечно, Тимур доложит отцу о моем интересе, и он опять взбесится. Но с другой стороны, отец не запрещал мне интересоваться Матвеем. Не хочет помочь сам, пусть хотя бы не мешает.

Несколько длинных дней и вот Тимур выдаёт мне информацию: Матвея можно прижать, если он вернётся в Россию. Но сейчас он в Италии там, где у нас нет власти. До свадьбы остаётся неделя и как помочь сестре я не знаю. Представляю в каком состоянии сейчас Сашка… Да если бы мою Тессу принудили к браку я бы сошел с ума! Хотя с ней получилось почти так же, единственная разница: жених Майи не годится ей в отцы. Он старше её на 7 лет и по фото не урод. Странное решение потребовать за запись её руку. Я б денег попросил. Если только они не были знакомы раньше и это не банальная месть… Неплохо было бы поговорить с Майей, но я не мог. Я же вроде как мертв. Черт, как же мне уже хотелось воскреснуть!

Я выполнял все рекомендации врача, правильно питался, занимался гимнастиками и растяжками. Научился ходить на хромая и дышать полной грудью. Второе далось мне нелегко. После ранений мои лёгкие сильно пострадали, и я не был уверен в том, что вообще смогу дышать сам. Но тяга к жизни во мне столь сильна, что я преодолел и это. Сейчас мне гораздо легче, чем в первые недели после комы. Я потихоньку возвращаюсь в свое обычное состояние и это не может не радовать меня и родителей.

Отец реагирует сдержанно, но мама, она так радуется за каждый мой шаг вперед, словно бы делает его сама… Я чувствую её любовь постоянно. Мне жаль то, как отец обходится с ней, как унижает на моих глазах, показывая её слабость и никчемность. Не представляю, как она столько лет живёт с этим чудовищем.

— Олег Евгеньевич — домработница осторожно меня зовет, ведь погруженный в свои мысли я не услышал и не увидел её появления.

— Да — я открываю глаза и смотрю на немолодую женщину, что замерла на пороге моей комнаты.

— К вам посетитель — улыбается она — Девушка. Отказалась называть свое имя.

— Что за девушка? — не понимаю я — Где она?

— За воротами. Охрана её все равно не пропустит. Я сказала ей ждать там — отвечает женщина.

— Я никого не принимаю. Скажи, чтоб не теряла зря время — вздыхаю и отворачиваюсь к окну.

— Она знала, что вы так скажите и просила передать вам такую фразу: "Розы без шипов были бы не опасны для рук, но утратив шипы, они перестали бы выражать всю суть любви: убийственную нежность…"

— Лиля! — я вскочил с места так резко, что в глазах потемнело. Сломя голову бросился к воротам, но никого там не увидел.

— Где она? — задыхаясь, спросил у охранника.

— Ушла минуты три назад. Оставила вот это — охранник протянул мне маленький конверт — Я проверил на предмет взрывчатки, но там лист бумаги…

Я вырвал из его рук конверт.

— Отцу ни слова — прорычал я.