Кофе с молоком - "bastet" - Страница 57

Проверяю телефон. Я звонил ей 2 раза ночью. Меня бросает в жар. Сейчас время 11 утра. Звоню. Не поднимает. Наскоро принимаю душ и вызвав такси мчусь в колледж. Сейчас идут занятия, может поэтому Майя не берет? Но оказывается, её сегодня вообще не было. Девчонки говорят, что она заболела. Черт, из-за меня что ли? Вижу Тину и хватаю её за руку, тащу как маньяк в тёмный угол, в противоположный конец коридора, где мало студентов. Останавливаемся и я сразу набрасываюсь на неё с вопросами:

— Майя заболела? Что с ней?

Бывшая глупо хлопает ресницами и оглядывает меня с головы до ног.

— Тебе-то что? — она складывает руки на груди.

— Я волнуюсь, её нет на занятиях…

— Она постоянно пропускает и что? Пройти дай — пытается меня обойти.

— Она в комнате? Ты её сегодня видела? Скажи и я отстану — настаиваю я.

Тина вздыхает.

— Ночью ей кто-то позвонил, Майя и сорвалась. Не знаю во сколько она вернулась, утром когда я собиралась на учёбу, она уже была в кровати. Просила передать всем, что приболела. Но больной она не выглядела. Скорее уставшей.

— Блин — говорю я и пытаюсь уйти.

— Так, не вздумай идти к ней — внезапно останавливает меня Тина — Не знаю, что там между вами происходит, но мне это не нравится. Хватит с ней играть. Она скоро выходит замуж. Оставь её в покое.

— Я сам решу, что мне делать — бросаю на Тину недобрый взгляд.

— Знаю я, как ты решаешь. Серьёзно, Саш, будет ведь как со мной "детка, всё было круто, но ты мне не подходишь" — она идеально повторила мой сволочной тон.

— До сих пор злишься? — я приподнимаю одну бровь.

— Нет — фыркает девушка.

— Хорошо. Спасибо за информацию — говорю на прощание и ухожу.

Конечно я иду к Майе. Тарабаню в дверь, пока она не распахивается. Блондинка смотрит на меня почти равнодушно. А я срываюсь, целую ее заталкивая в комнату и захлопывая ногой дверь. Сопротивляется. Конечно. Но только вряд ли её слабые попытки могут остановить меня… В душе такая буря разворачивается, что кровь закипает. Чувствую пульс где-то в районе горла, сам не понимаю, почему ещё жив от всех этих реакций. Меня же колбасит как нарика, дурманит от одного её аромата. Духи. Это они.

— Люблю — толкаю между поцелуями десятки раз — Люблю тебя, Блондинка…

И она сдаётся. В какой-то момент перестаёт вырываться и отвечает на мои поцелуи так, что я горю ещё сильнее. Срываем друг с друга одежду, она летит в разные части комнаты.

— Последний раз, Грубиян — выдыхает в мои губы, когда я нависаю сверху — Последний раз, Саш…

И я врываюсь в её тело как ураган, сметая все сомнения. Мучаю её, ломаю, подчиняю, развращаю. Наслаждаюсь нашими стонами. Меняю темп, не позволяя сменить позу, хочу видеть её глаза, когда спрошу…

— Скажи — требую замирая на её пике — Скажи, что любишь меня.

Майя мотает головой, взглядом умоляя меня продолжить.

— Скажи — повторяю, чувствуя как капелька пота стекает по моей спине — Признайся мне наконец…

— Нет — хрипит она — Не люблю…

— Ложь — медленный и глубокий толчок как наказание. Рваный выдох, влажный поцелуй. Её глаза, в которых бушует пламя…

— Блондинка — рычу я, упираясь лбом в её переносицу — Какая же ты лгунья…

— Молчи, пожалуйста, молчи… — умоляет она обхватывая руками моё лицо, слегка отталкивая меня от себя — Саша…

Целует сама, выпивая из меня последние остатки разума. Я чувствую её отчаяние и медленно начинаю двигаться, не разрывая наш поцелуй, наслаждаюсь тем, что сейчас мы одно целое с ней… Но похоть берет вверх и мои толчки становятся жёстче, яростнее, сильнее. Майя стонет в мои губы и кажется задыхается от нехватки воздуха, я сам тяжело дышу, но не могу перестать её целовать.

Нехотя отрываюсь, чувствуя как её тело начинает выгибать от мощного оргазма. Она зажимает мой член внутри и словно бы приказывает мне тоже кончить, что я и делаю с хриплым стоном изливаясь в неё… Меня трясет изнутри как в самой жёсткой лихорадке, я ловлю извращенный кайф и утыкаясь в её шею жадно всасываю в себя кусочек её кожи.

— Люблю тебя — вдруг выдыхает она и кажется сама удивляется своему признанию, закрывая ладонью рот и в ужасе округляя глаза.

Сгребаю её в объятья и прижимаю к себе, падая на кровать. Какое-то время мы молчим, прислушиваясь к собственным ощущениям.

— Давай сбежим — предлагаю серьёзно — Поженимся в Вегасе…

— Фильмов пересмотрел? Какой Вегас? — улыбается Блондинка.

— А что? Можно в штаты через Мексику рвануть…

— Я не могу уехать. Ты же знаешь. Я не хочу от него бежать, все равно поймает и будет только хуже — вздыхает.

— Значит, выхода нет? — зачем-то уточняю.

— Я выйду за него. Я ведь обещала. Я не могу не сдержать свое слово — выпутывается из моих объятий и встает с кровати.

Я наблюдаю за тем, как она накинув на себя халатик, собирает разбросанные в порыве страсти вещи.

— Значит, насчёт последнего раза это правда? — доходит до меня.

Майя останавливается. Подходит ко мне с моей одеждой в руках. Несмело кладёт её на край кровати. Поднимает на меня взгляд. Вздыхает. Я уже знаю, что она скажет, и в груди растет раскаленный шар боли…

— Да, Саш. Ничего не изменилось. Одевайся, Тина скоро придёт.

— Я не согласен — выдаю глухо, резко поднимаясь. Молча одеваюсь, чувствуя на себе её взгляд. Иду к двери и почти на пороге, не оборачиваясь, чеканю твердо: "Для меня тоже ничего не изменилось. Я не отдам тебя ему".

34. Убийственная нежность

Он смотрит на меня молча не меньше минуты. Синие глаза прожигают насквозь, но я не сдаюсь, не отвожу взгляд, выдерживаю его до конца.

— Значит, ты хочешь воскреснуть? — ещё раз спрашивает отец — Почему именно сейчас? Ты ещё толком не выздоровел.

— Тесса разводится. И я хочу быть с ней — отвечаю твердо.

— Не всё так просто, сынок. Развод в Италии дело очень длительное, иногда он может затянуться на годы — отец перебирает пальцами ручку своей трости, на которую опирается при ходьбе.

— Я хочу быть рядом с ней. Ей больно — говорю упрямо.

— Нет. Ещё не время — отрезает он — Мои люди не достали Дилана. Как только он умрёт, ты воскреснешь…

— Может быть поздно. Каждый день без неё для меня как пытка, отец! Неужели ты не знаешь какого это? — ожидаемо выхожу из себя.

— Успокойся — отец снова превращается в лед — Ты итак нарушил мой приказ и писал ей сообщения. Зачем? Я же говорил: не поверит.

— Хотел облегчить её боль. Чувство вины убивает Тессу, медленно, но верно, сводит её с ума… — шумно выдыхаю — Я не хочу, чтобы она страдала…

— Я сказал: рано. С семьёй Мариани у меня непростые отношения. Ты не всё знаешь. Её отец Теодор Мариани не позволит вам с Тессой быть вместе. Поэтому не тешь себя иллюзиями…

— Мне плевать на её отца — раздражённо перебиваю я — Я победил смерть, чтобы быть с ней…

— Мой бедный влюблённый мальчик… — качает головой отец — Ты ещё слишком молод, чтобы понимать всю разрушительную силу любви. Она может вознести тебя к небесам и сбросить в самую глубокую пропасть. Любовь это болезнь, и лучше ею не болеть, ведь от неё нет лекарства…

— Значит, ты против — разочарованно говорю я, понимая, что без согласия отца я не смогу ничего сделать.

— Терпение, Олег. Терпение — заводит старую пластинку — Я всегда учил тебя двум вещам: умению ждать и умению принимать решения. Второму ты научился быстрее. А вот первое тебе всегда давалось с трудом. Учись, сын контролировать себя, тренируй выдержку.

— Конечно — киваю, чтоб отстал.

— Больше никаких контактов с ней. Ни звонков. Ни смс. Ты должен быть мертв для неё. Пока — подчёркивает — Потом воскреснешь. Я не стану запрещать тебе видеться с ней. Знаю, что бесполезно. Но жениться не думай. Я не хочу родниться с её семьёй. Исключено.

— Не хочешь родниться? — обалдеваю я.

— Да. Я пока ещё не думал об этом, но ты не можешь жениться на ком попало. Я найду тебе достойную девушку, из порядочной семьи. Ту, с которой у тебя будут дети…