Все, что вы хотели знать о смерти - Островская Екатерина - Страница 8

Майор кивнул.

– Это ты про то мое обещание? – спросил он. – Это не я, разумеется, сделал. Если, конечно, я не вставил в обойму своего ПМ немецкие патроны. А они точно немецкие и старые. Но это он предположил по пуле, была бы гильза, сказал бы точно.

– То есть это не обязательно вальтер или парабеллум?

– Нет, конечно. Даже наш эксперт сказал, что может быть и другой пистолет. Это два очень похожих пистолета с одинаковой длиной ствола, хотя есть серия вальтеров, у которых ствол на пять сантиметров короче… Та модель и легче на сто с лишним граммов. Эти пистолеты делались по заказу главного управления имперской безопасности, то есть для СС и гестапо. Такой пистолет хорош для ношения в кармане, удобнее даже, чем наш «макаров». Да и звук выстрела у него тише, хотя последнее мне непонятно, ведь патрон один и тот же. Но спец наш уперся – вальтер, и все тут. Но он старенький у нас – с причудами, как говорится, старичок… И романтик… Так что… В общем, я доложил тебе, как и что. А сейчас в прокуратуру полечу, а потом меня и Следственный комитет, мягко говоря, пропесочит за то, что у них под ногами путаюсь.

– Погодите, – попытался остановить собеседника Павел, понимая, что тот сворачивает разговор, – а жильцы дома ничего не видели и не слышали, ведь в казаха стреляли без глушителя…

– Практически ничего. Рабочий день, лето. Кто на дачах, кто на работе. Окна открыты, а потому выстрела никто не слышал, то есть если кто-то и слышал звук, похожий на выстрел, то не придал этому значения. Но одна бабка сказала, что выносила мусор к мусоропроводу и видела, как она выразилась, чужака, который нес на плече коробку от телевизора, а может, и не от телевизора, но ношей своей он прикрывал лицо. Помнит только, что тот был в кроссовках.

– А как же она догадалась, что он не из тех, кто в доме проживает? – спросил Павел.

– Она и сама это объяснить не может. Но у нас сейчас половина свидетелей таких: всем кажется, что видели кого-то, кого описать не могут. А когда жильцы увидели ваш микроавтобус со съемочной группой, все выскочили и всю работу мне завалили… Как-то так… Если у тебя нет ко мне вопросов, то я откланиваюсь. Появятся новости, я позвоню.

Разговор закончился, Павел посмотрел на часы и удивился – было почти десять утра, то есть рабочий день уже начался, а он проснулся так поздно и спал бы дальше, если бы не телефонные звонки. Вчера, правда, он вспомнил, что большая бутылка «Хеннесси», принесенная накануне Инной, была выпита не полностью: там оставалось еще граммов двести, и он вылил их в стакан, который залпом осушил в два глотка. Но не мог же он так вырубиться, чтобы проспать работу.

Павел засыпал зерна в кофемашину, позвонил в редакцию и предупредил, чтобы ничего не монтировали без него, особенно материал со вчерашнего выезда в квартиру, где нашли труп гражданина Казахстана.

– Мы и не собирались, – сообщил Толя Медведев, заместитель Ипатьева, – дело в том, что мы нашли свидетеля.

– Вы нашли человека, который видел убийцу? – тихо, словно кто-то мог его слышать, спросил Павел.

– Нет, свидетель не видел убийцу, но предполагает, кто это мог сделать. Свидетель отказался общаться с полицией, потому что он не совсем законопослушный гражданин. Нам признался, что употребляет травку, но не считает себя наркозависимым, однако в свое время отбывал срок по двести двадцать восьмой, части первой…

– Приобретение, хранение, перевозка без цели сбыта. Ну и…

– Получил он тогда полтора года, – продолжил Медведев, – отбывал в Андриаполе… Это в Тверской области. Так вот у них там был осужденный с погонялом Бирка. Фамилию того осужденного он точно не помнит, говорит, что или Бирюля, или Бирюлев, может, Беруллин… шестерка не шестерка, но быковать пытался, однако его там быстро на место поставили… А теперь наш информатор, который проживает в соседнем доме, встречал его несколько раз во дворе. Когда столкнулись в первый раз, Бирка сделал вид, что его не узнал, а потом сказал, что идет к приятелю. А потом уже наш видел его в компании того казаха, которого вчера застрелили. И еще он подтвердил, что может много чего сказать, выложить в доверительной беседе, но только Ипатьеву лично, и чтобы его по телику показали, чтобы все знали, что он с Ипатьевым вась-вась. Хотя я не знаю, что он может сказать такого, чтобы…

– У Олжаса был автомобиль. Полиция нашла его?

– Не думаю, что они искали. Тело нашли, зачем им тогда машина? И вряд ли он стал бы покупать здесь автомобиль на свое имя, когда можно было пользоваться чужим… Но у меня есть телефон, и я сейчас свяжусь с ним…

Он не договорил, а на мониторе телефона появилось сообщение, что с Павлом пытается связаться абонент Снежко.

Ипатьев ответил и услышал негодующий крик Инны:

– Сколько можно болтать по телефону? – И, не давая ответить, продолжила: – Связался ты на свою голову с Гончаровым, а ведь я предупреждала тебя. Ты в курсе, что он уже застрелил одного из тех, кто напал на квартиру твоей бабушки?

– А их было несколько?

– Не знаю, но сегодня Гончарова вызвали в управление и официально приказали не лезть в это дело. Так и сказали ему, что никакого приказа о неполном служебном соответствии не будет – попрут из органов сразу. Пусть потом охраняет универсамы и сумки покупателей проверяет. Что он, первый такой!

– Ты зачем мне звонишь?

– Ну как зачем: я тут обдумываю твое предложение, – вздохнула бывшая сокурсница.

– Какое? – притворно удивился Павел. – Ты мне говорила о каком-то моем предложении, но я не помню. Может, и предлагал, конечно, что-то, спорить не буду. Но в той ситуации, в которой мы оказались. Да, мне кажется, что я опьянел странным образом – вероятно, коньяк несвежим оказался. Сколько он в твоем шкафу простоял с тех пор, как генерал Корнеев забыл его у тебя?

– Сволочь ты, однако, – не выдержала Инна.

И тут же пошли гудки.

Павел нажал кнопку кофемашины, чтобы наполнить чашку. И снова позвонил Медведев.

– Знает этот тип, где машина Олжаса. Только эта машина принадлежит не казаху, а тому самому Бирке. Это старый «БМВ» серого цвета. Наш информатор готов будет при встрече сообщить тебе, где Биркина машина стоит, но я сказал, что ты подъедешь прямо к машине, и возле нее он тогда сможет дать интервью на камеру.

– Адрес назвал?

– Назвал и сказал, что будет ждать тебя там.

Глава шестая

Майор Гончаров подъехал к зданию РУВД, хотел въехать во двор, но прилетел звонок от Ипатьева.

– Новости какие-нибудь есть? – сразу поинтересовался Павел.

– Все, что знал, сообщил утром, могу добавить только, что меня сняли с пробега. Под угрозой увольнения приказали этим делом больше не заниматься.

– Про второго ничего не узнали?

– Пока никакой информации…

– Тогда я вам скажу, что погоняло у него Бирка. Сидел в Андриаполе. Олжас приобрел старый «БМВ» и оформил на него.

– Тверская область, поселок Костюшкино. Лечебно-исправительное учреждение номер восемь, – уточнил Гончаров, – я сейчас свяжусь с тамошним руководством и узнаю фамилию этого Бирки. А это уже полдела. А у тебя откуда такая ценная информация?

– Вчера, когда вы искали свидетелей, к моей группе подошел бывший сиделец, который в колонии познакомился с этим Биркой, а недавно видел его здесь. Мы договорились встретиться, он должен был мне показать, где стоит автомобиль. Он рядом с этим «БМВ» мне встречу назначил. Но я не смог из-за работы. Встречу перенесли на завтра.

– Называй адрес.

– Так это в сотне метров от дома, где снимал квартиру казах. Во дворе универсама тара в кучу свалена, мусорные контейнеры стоят. Он так мне говорил.

– И ты молчал!

На этом разговор прервался. Было понятно, что Гончаров спешил выполнить свою работу, несмотря на запрет начальства.

Ипатьев сидел в своем кабинете под разорванным плакатом и пытался заниматься делами, но получалось плохо, и даже не потому, что дел накопилось много и голова была забита совсем другими мыслями, раздражало еще и то, что сотрудники носились по помещениям с выражением радостного возбуждения на лицах. Еще бы – возрождение популярной некогда программы превзошло все ожидания. И дело не в высочайшем рейтинге, который был и прежде, а в том, что и город менялся во время трансляции обычной, казалось бы, криминальной хроники: тихо становилось на улицах, замедлялось движение транспорта, в квартирах прекращались споры и скандалы. И теперь радостные сотрудники, переполняемые чувством сопричастности к этой победе, словно специально попадались ему на глаза. Попадались и пытались изобразить сочувствие. Первым не выдержал Толя Медведев; он подошел и предложил начальнику отдохнуть.