Ярость и гордость - Фаллачи Ориана - Страница 20

А теперь уже нуждаюсь в объяснениях я сама. Потому что, черт возьми, пособники и покровители этих пришельцев называют их «иностранными рабочими», или – «физической-ра-бочей-силой-в-которой-мы-нуждаемся». Многие из пришельцев действительно работают, это правда. Итальянцы стали такими денди. Итальянцы ездят в отпуск на Сейшелы, проводят Рождество в Париже, у них англоговорящие няни, и им стыдно быть рабочими. Они все хотят быть докторами, профессорами, генералами, адмиралами, землевладельцами, поп-певцами, антрепренерами. Они не хотят больше принадлежать к пролетариату. Да, конечно, должен же кто-то в обществе брать на себя выполнение тяжелой физической работы… Незваные гости, которых я только что описала, что из них за рабочие? Как они будут выполнять ту ручную работу, которую до них выполнял прекративший работать итальянский пролетариат? Как? Блуждая вокруг городов со своим «товаром», со своими проститутками, своими наркотиками? Уродуя наши памятники, развалившись на папертях древних церквей? Напиваясь, невзирая на Коран, приставая с сальностями к пожилым женщинам, хватая их за грудь и шипя при этом «я-знаю-свои-права»? Вот ещё чего я не понимаю: если они бедны настолько, насколько утверждают их соучастники и защитники, кто дает им деньги на дорогу? Где они находят пять или десять тысяч долларов каждый? Может, эти деньги выдаются неким Усамой бен Ладеном с целью создать плацдарм для обратного крестового похода и получше организовать исламский терроризм? Может, пять или десять тысяч долларов дарят каждому Богатые шейхи, намереваясь воплотить в жизнь идеи завоевания не только душ, но и территорий? Они размножаются в слишком большом количестве. Итальянцы же, как идиоты, не рожают. Вот уже несколько десятилетий в Италии самый низкий уровень деторождения на Западе. Тогда как наши «иностранные рабочие», напротив, размножаются и чудесно приумножаются. По крайней мере половина мусульманских женщин, которые ходят по нашим улицам, беременны и окружены выводком детей. Вчера в Риме три из них разродились на людях. Одна в автобусе, вторая в такси, третья на улице. Нет, что-то здесь не так. Те, кто не понимает серьезности положения, дураки, подобно тем дуракам, которые сравнивают эту эмигрантскую волну с волной переселенцев, захлестнувшей Америку во второй половине 1800-х и в первой четверти 1900-х годов. Это совсем другое дело, сейчас объясню почему.

Не так давно я слышала, как один из бесчисленных бывших премьер-министров, которыми кишела Италия в эти последние десятилетия, сказал по телевидению: «Мой дядя тоже был эмигрантом. Я хорошо помню моего дядю, который уехал в Америку с картонным чемоданом». Это здесь ни при чем, уважаемый неинформированный или неискренний экс-премьер-министр. Не говоря уже о том, что вы не могли иметь дядю, уехавшего в Америку с картонным чемоданом, поскольку дяди с картонными чемоданами уезжали в Америку в первой четверти 1900-х, когда вы еще не родились, в любом случае это здесь ни при чем. Вследствие причин, которые вы игнорируете или притворяетесь, что игнорируете. Вот они.

Во-первых, Америка-континент в 3 618 770 квадратных миль. На ее поверхности все еще существуют обширные, совсем незаселенные или едва заселенные области. Вы до сих пор можете ехать по Америке много месяцев и не встретить никого. А во второй половине 1800-х годов многие регионы были почти пусты или совсем пусты: ни городов, ни поселков, ни дорог, ни домов. Разве что – какой-нибудь небольшой форт или загон для смены лошадей. Основное население фактически была сосредоточено в Восточных Штатах. На Среднем Западе были какие-то смелые авантюристы и племена местных индейцев, так называемых краснокожих. А на Дальнем Западе – и того меньше: «золотая лихорадка» только начиналась. Так вот, Италия не континент. Это довольно маленькая страна, в 32 раза меньше, чем Америка. Эта страна перенаселена. Итальянцев – 58 миллионов (сравним: американцев – 282 миллиона). Следовательно, если три или четыре сотни тысяч сынов Аллаха вселяются в Италию каждый год, для нас это равнозначно как если бы три или четыре миллиона мексиканцев вселялись в Техас или в Аризону, или Калифорнию ежегодно.

Во-вторых, в течение целого века, то есть со времен войны за независимость до 1875 года, Америка была открыта. Ее границы и побережья не охранялись, чужестранцы могли приезжать как им заблагорассудится, а эмигранты были более чем желанны. Чтобы расти и процветать, новорожденной нации нужно было осваивать доступное ей пространство, ее потенциальное Богатство, и именно в связи с этим 20 мая 1862 года Авраам Линкольн подписал Гомстед-акт (закон о земельных наделах). Согласно этому документу в распределение поступало 270 миллионов акров федеральной земли. В Оклахоме, в Монтане, в Небраске, в Колорадо, в Канзасе, в обеих Дакотах… Этот акт давал землю не только американцам. Кто угодно, за исключением дискриминированных китайцев и индейцев, любой человек (мужчина или женщина) мог просить и получить 160 акров в подарок. Условия требовали, чтобы новый владелец был не моложе 21 года, селился не менее, чем на пять лет, и превратил необитаемое место в ферму с домом и хозяйством. Он должен был завести семью и (если он был не американец) подать прошение на гражданство. Многие просители были выходцами из Европы. Они хлынули в Америку в погоне за «американской мечтой» в таком количестве, что целые племена местных жителей (чероки, крики, семинолы, чикасо, чейенны) были жестоко выкинуты со своей земли и загнаны в резервации.

Так вот, в Италии никогда не существовало закона о земельных наделах для поселенцев, приглашающего чужестранцев селиться на нашей территории. «Приезжайте, чужестранцы, приезжайте. Если вы приедете, мы дадим вам прелестный кусок земли в Кьянти или на Паданской равнине, или на Ривьере. Ради вас мы вышвырнем местных жителей, всяких там тосканцев, ломбардцев и лигурийцев, мы поместим их в резервации». Как и в другие страны Европы, в Италию чужеземцы являются по собственной инициативе, на распроклятых лодках, на распроклятых резиновых плотах албанской мафии, несмотря на все усилия береговой охраны, которая пытается завернуть их обратно. У нас границы не открытые, господин экс-премьер-министр и самозванный племянник дяди с картонным чемоданом. У нас нет земли на раздачу. Нет пустых областей на заселение. Нет чероки, криков, семинолов, чикасо и чейеннов, чтобы их загнать в резервации.

В-третьих, даже и Америке-стране-возможностей постепенно все это надоело и по сравнению с временами, предшествующими президентству Линкольна, отношение к эмигрантам изменилось. В 1875 году американское правительство пришло к выводу, что необходимы ограничения, и конгресс издал закон об отказе во въезде бывшим заключенным и проституткам. В 1882 году вышел следующий закон – о запрещении въезда для душевнобольных и тех, кто предположительно мог бы стать бременем для общества. В 1903 году – третий закон, который отказывал эпилептикам, профессиональным нищим, инфекционным больным, анархистам. (Это определение применялось широко: и к сумасшедшим, которые убивали президентов, и к радикалам, которые способствовали беспорядкам и забастовкам). С того момента эмиграционная политика стала достаточно избирательной, а нелегальные эмигранты подлежали высылке из страны.

В Италию и вообще в Европу, наоборот, они проникают по собственному желанию и удовольствию. Террористы, воры, насильники. Бывшие заключенные, проститутки, нищие, наркодилеры, инфекционные больные. Даже выдавая разрешение на работу, от них не требуют биографических справок. Высадившись на наших берегах, они претендуют на проживание, питание, лечение за наш счет. За счет итальянских налогоплательщиков. Они даже получают ежемесячные карманные деньги. А что до нелегалов… если случайно их высылают за совершение какого-то вопиющего преступления, они возвращаются совершать новые преступления. Их опять высылают, они опять возвращаются. Политики ничего не делают. Черт возьми! Я не забуду митинги, которыми в прошлом году нелегалы наводнили наши площади, безоглядно требуя вида на жительство, размахивая и своими национальными и красными флагами. Не забуду мерзкие, искаженные лица. Эти кулаки, занесенные над нами, местными жителями, чтобы швырнуть нас в резервации. Эти завывания, такие же, как в хомейнийском Иране и в бенладенских Индонезии, Малайзии, Пакистане, Ираке, Сенегале, Сомали, Нигерии и т.д. Я никогда не забуду, потому что вдобавок к личному оскорблению я была унижена враньем политиков, которые говорили: «Нам бы хотелось выгнать их, репатриировать их. Но мы не знаем, где они прячутся». Кто прячется?! Кто прячется, идиоты?! Да вон их тысячи и тысячи на площади, они совсем не прячутся. Чтобы их выгнать и репатриировать, достаточно было нескольких вооруженных полицейских и солдат. Погрузить в грузовики, привезти в аэропорт или порт и выслать обратно в их страны.