Половецкий след - Посняков Андрей - Страница 26

И впрямь – это было видно…

Сотник покачал головой:

– Очень может быть, что его вместе с жертвой и привезли. Чтоб люди думали, что это просто жертва…

– Почему не отрубили голову? – подойдя ближе, задумчиво протянул Демьян. – Не унесли, не закопали, не спрятали?

Могучий ратник развел руками и продолжал, нервно поглаживая бородку и стараясь не смотреть в сторону растерзанного тела:

– Почему не боялись, что узнаем?

– Волки… – Михайла кивнул на след. – Не думали, что мы успеем так быстро… Ермил, Велимудр… Займитесь убитой! Надо отвезти на кладбище, похоронить, как подобает… Она ведь христианка… была…

Рыжий Велька кивнул и шмыгнул носом:

– Сделаем, господин сотник. Велишь допросить Нинею?

– Нет. Сам… – отрывисто тряхнув головой, сотник повернулся и быстро зашагал к лошадям, привязанным здесь же, неподалеку. – Вы же – поторопитесь! Демьян, бери людей и срочно на двор Брячиславы! Ермил! Давай с ним… Покажешь нашего человечка… Успеть бы спасти… Живо давайте! Быстрей!

– Есть, господин сотник!

Воины птицами взлетели в седла, умчались, лишь полетел из-под копыт грязный февральский снег…

Михаил проводил их взглядом и тоже уселся в седло… Конь вдруг запрядал ушами, захрипел… Что-то почуял… волка?

Да нет! Из леса вдруг вынеслись сани, запряженные тройкой белых лошадей…

– Н-но, залетныя-а-а… Тпру-у-у!

Возница осадил коней прямо перед Михайлой. Скрипнув полозьями, остановились сани…

– Ну, здравствуй, Михаиле…

В санях сидели две женщины – колдунья и Велесова жрица Нинея с внучкой… или, верней сказать, правнучкой – Красавой, юной и очень красивой отроковицей, весьма не равнодушной к сотнику.

– Я погляжу?

Тонкие черты лица колдуньи все еще сохраняли былую красоту, да и фигура за прошедшие годы лишь чуть-чуть расплылась, погрузнела. Нинея… колдунья, жрица, ведьма… сбежавшая боярыня древнего древлянского рода… Сколько же самых мрачных тайн хранила эта суровая женщина! Суровая… и опасная. Миша не раз сталкивался… хватило. Главное, не дать ей напустить чары…

– Смотрите… – Сотник сделал приглашающий жест, не очень-то уместный в такой ситуации, ну да что уж…

Нинея и ее правнучка быстро подошли к идолу, склонились… Впрочем, долго не стояли, сориентировались быстро…

– Это не жертва, – вернувшись к саням, спокойно сообщила ведьма. – Ни один бог, ни одна богиня не потерпят такого… А идол – он вообще никто! Я не вижу за ним силы. Просто отесанное на скорую руку бревно.

– И кто бы мог это сделать? А, Нинея Всеславовна? – спросил Михаил.

– Не волхвы – точно, – старуха сурово сжала губы. – Те или тот, кто подделывается под них. Деву просто пытали. И пытали умело… Она умерла не сразу, мучилась…

– Я заметил…

– Ой… здравствуй, бабушка! – рыжий Велимудр – нелюбимый родич Нинеи – подошел, поздоровался, специально назвав волхву бабушкой. Знал – не любила! – И ты будь здрава, Красава…

– Не хворай! – скривилась старая колдунья. – И ты, Миша…

– Ничего не чувствуете? – Сотник пристально посмотрел на обеих ведуний – старую и младую. – Или… помочь не очень хотите?

– Не чувствую, – садясь в сани, отмахнулась старуху. – Коли б это треба была, коли богам… тогда знала бы! А так – нет. А про тебя вот предчувствую…

Взгляд колдуньи, казалось, пронзил сотника насквозь.

– Про всех вас предчувствую… И предчувствие сие – на вот этой крови! – Приподнявшись в санях, Нинея ткнула пальцем в растерзанное тело…

Словно что-то тяжелое опустилось на всех ратников, придавило головы, плечи, будто кто-то неведомый вдруг зашептал мрачные пророчества близкой и страшной смерти!

– Вас ждет дальний путь, – твердо заявила ведунья. – Дальний и кровавый. Не все вернутся… не все…

– А что за путь, бабушка? – рыжий вновь вставил свое слово, знал – так старуху куда легче разговорить. Однако та не удостоила его и взгляда. Хмыкнула да толкнула рукой возницу:

– Я все сказала! Поезжай.

– Н-но!

Заскрипел под полозьями снег. Сделав круг по опушке, сани скрылись в лесу, заскрипели полозья по старому зимнику…

А Михаил все же успел поймать прощальный взгляд юной красавицы ведьмочки. Взгляд грустный, печальный…

– Ладно! – словно отгоняя наваждение, сотник тряхнул головой. – Едем! Поглядим, что там у Брячиславы…

На дворе Брячиславы никого чужого не было. Юная половецкая красотка Лана как ни в чем не бывало выбежала на крыльцо… Показалась!

Михайла перевел дух. Жива! Жива все-таки… Значит, ничего не рассказала Верунка…

– Хозяйки на усадьбе нет! – подскочив, деловито доложил Ермил. – Слуги сказывают, с утра велела заложить дровни да поехала на Михайлов городок. К тебе, господине!

– Ко мне? – сотник покусал губы. – Вот, значит, как… Ладно, посмотрим… Ермил, опроси здесь всех…

– Уже, господин сотник, – улыбнулся парнишка. – Верунка-челядинка исчезла с вечера. То есть, может, и раньше, но с вечера ее никто не видал. А видали – ленты атласные, алые… Видать, жених на селе завелся!

Михайла задумчиво покивал – ну, правильно, примета верная – кому ж еще ленты юной деве дарить, как не ухажеру?

– Говорят, Верунка вся ходила довольная, прямо сияла, – отойдя вместе с сотником в угол двора, негромко продолжал Ермил. – Про жениха, правда, ничего не рассказывала. Обмолвилась только – мол, мужчина серьезный, говорить о себе раньше времени запретил. Я так думаю – Кочубар это!

– Поглядим… проверим… По вдовице что? – еще раз уточнил Миша.

– Сани у нее украли… Ну и вот, челядинка пропала… Говорят, Брячислава с этим к тебе, господин, и поехала. Чтоб разобрался.

Брошенные сани нашлись на околице. Лошадей, правда, не было – распрягли да угнали, видать, уже и продали – долго ли, если нужных людишек знать?

– Ой, ироды-ы-ы… – заламывая руки, на всю околицу причитала вдова. – Ой, лошадушки мои, ой…

Миша кусал губы – неужели и впрямь украли? Слишком уж натурально вела себя Брячислава. Именно так, как должна – заругаешься тут, лошадки-то, чай, не дешевы…

– Я так думаю, Верунка-то им ворота и открыла… – погладив сани по облучку, вдова искоса посмотрела на сотника. – Али ему… Полюбовничек у нее появился, ленты дарил! Не из наших – чужой… Ух, Верунка!

Про страшную смерть челядинки Брячислава, похоже, еще не слыхала… Значит, что же, выходит, вдовица здесь ни при чем? Фальшивый волхв Кочубар на свой страх и риск действовал?

– А что за полюбовник? – оглянувшись на маячившую невдалеке церковь, все же полюбопытствовал Михайла. – Видел его кто?

– Так я сама же и видела, – тонкие губы вдовы изогнулись в улыбке, хотя круглое, с дряблыми щеками лицо все еще оставалось напряженным. – Здоровый такой, высоченный. Бородища – во! Сивая!

Брячислава провела себе ладонью по поясу. Описанный ею тип точь-в-точь сходился с портретом заезжего волхва.

– Как зовут, не знаю. Акинфий, холоп мой, видал, как тот к воротам подходил… Настька со двора выскакивала, болтала…

– С Акинфием бы тоже поговорить…

– Да хоть посейчас! Вот он, за березами дожидается… Акинфий!

Звероватого вида холоп ничего нового не добавил, все больше хмыкал да мыкал, то и дело вставляя в речь слова-паразиты. Рассказчик из него был никудышный.

– Это… борода… ага… длинная… сивая, да… Ишо на Верунку пялился… Я-то не углядел! Мх-х!

И все же Мише очень хотелось взять этого сиволапого черта да хорошенько пытать: как полагается, на дыбу, потом плетьми, огоньком… Глядишь, и рассказал бы чего!

Однако ж нельзя было хватать людей просто так, без всяких конкретных оснований, по одному лишь смутному подозрению. Согласно писаным законам – «Русской Правде» – в таких случаях требовались надежнейшие видоки-свидетели, а их не было, и к смерти Верунки Акинфия никак было не привязать, по крайней мере – пока. Да и Брячислава, хоть и не боярыня, а все же была достаточно влиятельная в Ратном, и хватать ее людей вовсе не следовало. Да и обвинить в шпионстве… Прав Ставрогин – тут доказательства нужны железнейшие!