Любить королеву. Случай из адвокатской практики (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 39

И с порога понял, что неладно.

Она как увидела его, враз побледнела, хотел обнять — аж отшатнулась. И это выражение в ее глазах. Оно ему не понравилось. Осуждение, страх. Холод.

Черт побери! Ему это совершенно не нравилось. Сейчас совсем не подходящий момент! Не время выяснять отношения, и без того устал как собака от человеческой подлости и бесконечных от разборок, бл***.

Ему другое от нее нужно. И ей тоже.

Он прекрасно знал, что ей нужно. И готов был это предоставить, в любых количествах, всегда. Как угодно, как она любит!

Но стоило попытаться притянуть Лену к себе, как она увернулась снова.

— Да что с тобой?! — рыкнул в сердцах.

— Ничего, — и встала с другой стороны кровати.

Подальше от него. Подальше?

Пошла к лифту.

— Ты куда? — спросил, прищурившись.

— Готовить тебе ужин.

Так холодно, ему показалось, или она хотела от него избавиться?

— Ты кое-что забыла.

И каким-то образом в одно движение оказался рядом. Стиснул, прижимая к себе плотно, но не без нежности. Яростно вглядывался в ее распахнутые, полные страха и отчуждения глаза. Откуда страх?! Зверь внутри него ощетинивался обидой. За что?! Хотелось тряхнуть ее посильнее, чтобы очнулась. Но вместо этого он сделал другое.

— Ты забыла… — это он шептал в губы, накрывая ее приоткрытый в испуганном вздохе рот своим. — Забыла, как встречать мужа?

Он был быстр, всегда был. Умел в секунды добиваться, чтобы ее глаза затуманились от страсти, а тело становилось мягким воском в его руках. Удалось и сейчас. Взять ее так, как ему хотелось, заставить кричать от наслаждения, а после тихо баюкать на руках, успокаивая сбитое дыхание.

Но отчего ему казалось, что он держит в своих объятиях только тело?!!

— Что с тобой, Лена?

— Ничего.

В тот день он так и не добился от нее ответа на свой простой вопрос. Решил списать на беременность. Но неприятный осадок не оставлял его. И это ощущение, что не все в порядке.

Тренированное чутье хищника обмануть невозможно.

* * *

Тихо лежать с закрытыми глазами, дожидаясь, пока он заснет.

Ничего больше не приходило в голову.

На самом деле, она ведь знала, что большой бизнес не для травоядных, и законы там волчьи. А Василий Мережков страшный зверь.

Знала. Боялась. Но за два волшебных года, проведенных вместе, привыкла к нему. Он не пугал больше, казался ласковым. Да, зверем, но сильным, надежным, добрым, справедливым. Ее зверем.

Мужчина шевельнулся во сне, еле слышно простонал, и притянул ее к себе. Не посыпаясь приник губами к шее, выдохнул не то поцелуй, не то укус, не то слово какое-то. Положил руку на живот.

Слезы тихонько потекли, а плакать нельзя, он проснется.

На том видео стояло число. Ошибиться невозможно.

Он пытал кого-то, и потом пришел к ней в постель. По его приказу несчастному ломали пальцы и… Дальше сознание отказывалось воспроизводить виденное. Крики отдавались в ушах, и поверх спокойный Васин голос, отдававший приказы.

И после этого он пришел к ней и…

Добрые, надежные и справедливые людей не пытают.

Или пытают? Все как-то запуталось, застыло.

Умом Лена понимала, чтобы что-то выяснить, надо поговорить с мужем. Спросить его прямо, показать запись. Но как будто печать ложилась на уста, стоило ей подумать об этом.

Потому что в глубине души сомнений не было, на записи именно он. И это было страшно. Лена сейчас чувствовала себя так, будто ее вдруг выдернули из теплой постели и выставили на мороз.

Вслед за слезами пришла апатия. Потом постепенно кусочки мыслей стали всплывать и складываться целое. Есть запись. Но неспроста же ей прислали запись? Рассчитывали на что-то?

А есть ли у нее моральное право предъявлять что-то Мережкову? Если все это время жила с ним на всем готовом. Пользовалась…

Вот и получалось, что разговор неизбежен, но пересилить себя не могла. И притворяться, что ничего не произошло, тоже не могла. Размышления загоняли ее в тупик.

И именно в этот момент почувствовала, как впервые шевельнулся ребенок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Боже… Как можно было настолько забыться?

Лена вдруг почувствовала всю безысходность положения. И чувство такое, как будто ее подняло и понесло волной. А куда? Явно не туда, куда ей хочется. В любом случае, сейчас ей надо успокоиться и думать прежде всего о ребенке.

Но сказать гораздо легче, чем сделать. В голову все время лезли картины с того проклятого видео.

А поговорить с мужем надо. Правда, она плохо себе представляла, как Василий будет реагировать. Но ведь оставался еще мизерный шанс, что "подарочек" подделка. Очень хотелось зацепиться за этот крохотный шанс. Он давал надежду.

Почему-то Лене вспомнилось, что однажды она тешила уже себя пустыми надеждами, а перед глазами встало как живое пережитое прошлое.

* * *

Чистенький домик для обслуги в имении Алишера Шарафова на Фиште, куда их поселили обслуживать VIP гостей на выездном мероприятии. И она перед зеркалом.

Вспомнилось, как радовалась возможности неплохо заработать и заодно съездить в горы. Увидеть альпийские и субальпийские луга, невероятные цветы, эндемики, реликты. Дикий лес. И все это в разгар лета. Всегда было ее мечтой.

Пусть работы по горло, некогда присесть, все было хорошо, ничего не предвещало беды.

Неправда это, потому что стоило ей тогда взглянуть на нового гостя, как в душе сразу шевельнулось предчувствие. Она ведь с самого начала, как только этого Мережкова увидела, не могла глаз от него отвести. Из гостей Шарафова он самый заметный. На фоне невзрачных, увлеченных жестокими охотничьими рассказами мужчин, именно он и был настоящий хищник. Видно, что среди них ему нет равных.

Холеный, самоуверенный, жестокий. Из-под легкого налета цивилизованности только сильнее заметен цинизм. И еще этот тяжелый взгляд, подавляющий волю. Падайте перед ним ниц и размазывайтесь по полу.

Упаси Боже с таким в жизни столкнуться. Упаси Боже привлечь его внимание.

Привлекла. Знала же, что привлекла.

И предпочла зарыть голову в песок, сказать себе:

— Это просто работа. Просто мужик чудит, не спится ему, есть охота. Накорми его и дело с концом.

Глупость какая. Интуиция подсказывала другое. Еще тогда ей на ум пришла ассоциация с тигром в зоопарке, за которым хорошо наблюдать из-за решетки. Но вот беда, тигр-то был на свободе.

То, что случилось с ней тогда, было страшно. Унизительно и страшно. Но именно тот случай привел их двоих сюда. В эту жизнь и в эту постель.

А из страшного каким-то невероятным образом родилось потом что-то хорошее. Сказочное. Нельзя же просто так взять и перечеркнуть два счастливых года их жизни…

В любом случае, сейчас Лена чувствовала, что снова пытается спрятать голову в песок. И куда это приведет ее теперь?

Теперь-то она в одной клетке с этим тигром.

Мозги давно уже отказывались соображать, держалась только на возбуждении. Наконец усталость взяла свое, женщина заснула.

* * *

Наутро после полубессонной ночи Лена проснулась поздно. И чувствовала себя так, будто по ней каток проехался. Вполне ожидаемо и даже обычно. Ей в последнее время и без того было тяжело вставать по утрам, муж даже хотел, чтобы она прекратила работать, но Лену невозможно было переубедить. И тогда он приказал, чтобы приезжала к половине одиннадцатого.

Муж… А вот это было как раз было необычно и неожиданно — его не было рядом с ней в постели.

Раньше, даже если Василий уходил куда-то один, он обязательно должен был разбудить ее. А уж как умел будить, отдельный разговор. И только после того, как наложит на нее свою тигринную лапу и убедится, что все в порядке, покидал. Получалось, ушел, не попрощавшись?

Лена нахмурилась. Завозилась и стала подниматься в постели. Но в тот же момент, видимо на звук отреагировал, в спальне возник муж, и она все поняла. Пол в этой огромной комнате был в три уровня, кровать на самом верхнем, а нижние два уставлены цветами.