Князь Рысев 3 (СИ) - Лисицин Евгений - Страница 29

Я и бухнул.

Сообщение стукнуло меня по голове, тут же заставив проснуться.

И выругаться — я тут же закрыл рот рукой, но было уже поздно во всех смыслах. Учитель обратил на меня внимание, поинтересовался, чем же вызвано мое недовольство? Я брякнул в ответ что-то нечленораздельное и сел на свое место, покраснев, будто рак, под всеобщий гогот. Что ж, не одному только Орлову проявлять вселенскую глупость, надо же когда-то и мне отличиться.

Сегодня я отличился просто на славу. Очко способностей, дарованное мне за победу над Мрачным Жнецом, ушло почти что в никуда. Почему-то вспомнился сектор банкрот. Усатый телеведущий, радостно заявляющий, что мое очко уходит в зрительский зал.

Я моргнул, прогоняя сонный морок, прочитал описание выбранного мной еще раз.

Слияние — уровень 1.

Данная способность взывает к демоническому родству в бесах, позволяя им сливаться с вами, обращаясь в единую боевую единицу.

Вот уж удружил себе так удружил — выбор отстойней еще поискать. Биска-то, конечно, у меня в подопечных, с этим не поспоришь, но, выходит, только с ней-то я это слияние и могу делать. А хвостатая дьяволица не всегда желала быть под рукой, частенько пропадая хрен знает где…

Звонок прогремел набатом, заставиледва ли не подскочить. Сон, обуявший меня, зажавший в тисках своих объятий, испуганной птицей ринулся прочь. Впрочем, выпускать добычу из своих когтей он не спешил — едва заметив, что раздражитель вот-вот затихнет, он принялся за меня с новыми силами.

— Ты что вчера делал? Мешки таскал? — Женька явно был обеспокоен моим внешним видом и состоянием. Лицо Дельвига лоснилось беспокойством. Толстяк готов был притащить мне хоть табурет, хоть раскладушку. От последней, в самом деле, я бы не отказался…

— Я в порядке. Просто засиделся за книжками.

— Ага, как же. За книжками он засиделся, взгляните-ка на него. — Жека упер руки в бока, отрицательно покачав головой. — Тебя весь вечер в корпусе не было. Ты как ушел на свободные часы, так и не появлялся. Знаешь, Федор, я бы советовал тебе взяться за ум и прекратить подобные выходки.

Мне нечего ему было ответить. Нечего и не хотелось.

Словно не добившись от меня нужного результата, он продолжил:

— Ты знаешь, что через месяц свободные часы сокращаются? Сначала — всего на час, а дальше по нарастающей. Третьекурсники, к примеру, отсюда почти и не вылазят. Живут, словно в казарме.

— И впрямь, — подтвердил его слова Дельвиг, — отец говорил, что это для того, чтобы мы привыкали к долгим походам и учились распределять время правильно.

— А как же поиск подопечных? — недоуменно спросил я и тут же вспомнил, что на их поиск максимум отводится месяц. А дальше, если не сумел, тебя вышвырнут за ворота, словно нашкодившего кутенка.

— Среди мирных и городских не так много желающих стать солдатом, — угрюмо и куда-то глядя вдаль ответил Женька. Я сразу понял, что все его попытки найти хоть кого-то увенчались неудачей. Мне показалось это странным — неужели здесь, в Петербурге, зная о начинающейся войне, не бродят в поисках новых жарких приключений сорвиголовы? Неужели куда-то подевались ветераны, у которых войной сожгло все человеческое и единственная возможность вернуть хоть какие-то чувства — снова оказаться там, на поле боя?

Мне-то казалось, что таких пруд пруди и сами готовы услуги предлагать, если не приплачивать. А тут ведь на полное довольствие становятся…

Либо я чего-то по-прежнему не знал, либо же Женька оказался тем еще нетакусем — там, где все остальные хватали первых попавшихся, он выискивал кого-то особенного.

Или особенную…

— Дельвиг, а как твоя пианистка…

— Скрипачка, — поправил он меня и очки. Я впервые за наши немалочисленные встречи видел, как он наморщил лоб. Не иначе как эта гостья из Азии много значила для жирдяя. Настолько много, что он мог даже обидеться.

Я примиряющее поднял руки, признавая за собой косяк.

— С ней-то все хорошо? Не изменила своего мнения?

— А вы правда придете на ее концерт? — Парень резко изменил тему разговора. Мне же мигом пришла в голову хорошая, если не гениальная мысль. Здравый смысл подмигнул, давая санкцию на осуществление, и я сразу же решил брать быка за рога.

— Я точно приду, — заверил Дельвига, приобняв его, словно родного. Непривыкший к подобному отношению толстяк залился краской. Явно было, что чужое внимание он любил и ценил больше всего на свете. — Но, видишь ли, какая ситуация. Я случайно рассказал об этом Майе, и ей страсть как захотелось пойти вместе со мной.

— Ты к ней вчера, значит, ходил? — глубокомысленно выдал Женька, я кивнул, не собираясь с ним спорить. Пускай эта маленькая ложь послужит мне хорошую службу. Учитывая, что я собирался и в самом деле пригласить Майю на этот самый концерт…

— Но у меня не оказалось денег на билет для нее. А… просить ее купить саму — недостойно дворянина.

— Билет? Так что ж ты сразу-то не сказал! — Дельвиг едва ли не расцвел. Поклонники таланта его дивы росли едва ли не на глазах, и он тому был бескрайне рад. — У меня их на весь офицерский корпус хватит!

Толстяк лучился так, что я сразу понял — он если и врет, то не шибко.

— Если так, то можно тогда и мне два билета? — Жека оказался куда стеснительней, чем мне думалось. Денег у него вполне хватало. Даже сейчас он привычным жестом потянулся за бумажником, но Леня его вовремя остановил.

— Билеты будут! Я достану их сегодняшним же вечером, вот увидите! Только приходите, я очень прошу. Она так будет рада вас всех увидеть, я ей столько о вас писал!

Я даже представлять отказывался, что конкретно он настрачивал о нас в своих письмах, но что-то подсказывало, что мы там представали едва ли не в образе суперменов.

— Что ж, рассчитываю на тебя, дружище. — Жека протянул Дельвигу руку, заведомо благодаря за услугу. Толстяк же похлопал его по плечу уже знакомым мне движением, немало удивив сказанным:

— Все будет в порядке, бро…

И у кого он только этому научился?

Занятия показались мне затянувшейся вечностью. Основы стратегии нам объяснял сам Николаевич, и, благо, он не заметил, что я не в себе. Или заметил, но не подал виду. Сегодняшнюю битву со сном я проиграл всухую. Едва только все закончилось, завалился на кровать, надеясь выспаться за весь вчерашний день. Завтра сгоняю после занятий к Майке и Кондратьичу. Первую расспрошу про отца и семью, второго приглашу на концерт, а может быть, и наоборот. Мысли в голове смешивались друг с дружкой, обращаясь в неприятное месиво.

Пусть завтра, а лучше послезавтра хоть все ужасы театра оживут! А сегодня сон.

Кто меня только за язык тянул с такими заявлениями?

Глава 14

Дельвиг ни чуточки не соврал. Лучась едва ли не от восторга, вручил нам с Жекой билеты. У толстяка горели нос, глаза и уши от старания расписать нам, сколь же прекрасен театр с названием «Ъеатр». Не знаю, что там с магнум опусами у нашего поэта, но на рекламе он точно мог бы зарабатывать. Даже мне, не шибко обожающему эти ваши театральные постановки, захотелось взглянуть на спрятавшиеся там чудеса.

Билета лучились маной, о чем ясночтение не замедлило мне доложить. Бумага, «грязная» мана, чернила... Не иначе как вход в сие заведение был только для привилегированных особ. Что ж, не придется слушать ругань заводских работяг. Биска же, едва прочитав мои мысли, усмехнулась и поспешила заверить, что от светской болтовни сливок общества у меня тоже уши свернутся в трубочку.

Я почувствовал себя нищим, когда демоница швырнула звенящий мешочек на стол. Рубли — металлические, битые временем — будто говорили, что она насобирала их чуть ли не из ладоней просящих милостыню.

Дьяволица чуть обиженно заявила, что подобные мысли — это грубость, а мне бы лучше взять ее подарок и купить себе приличный костюм.

И тотчас же насмешливо ухмыльнулась: не в форме же с чужого плеча идти в театр...

Трижды прав Кондратьич — нет ничего такого, что от бисевого глаза мимо бы проскочило.