Принцессы тоже плачут - Езерская Елена - Страница 34

— Откуда вам это известно? — насторожилась Долгорукая.

— Я нашел Лизу в лесу и принес ее в дом. Вот только выгоду из этого извлек ваш замечательный Андрей Платонович.

— Он лжет! — тут же заверещал Забалуев. — Ему нельзя верить! Он сейчас все, что угодно наговорит, лишь бы вы ему поместье оставили! Это я, я спас Лизу!

— Хотите выглядеть героем? Не получится, — замахнулся на него Владимир, но опустил руку под взглядом исправника. — Вы убийца. И ложь о том, что вы якобы спасли Лизу, ничто по сравнению с этим преступлением!

— Не наговаривайте на Андрея Платоновича, — прервала его Долгорукая. — Он честный, порядочный и добрый человек. Полная противоположность вам. И вашему батюшке.

— Не смейте дурно отзываться о моем отце!

— Даю вам времени до завтра, — Долгорукая решительно повернулась уйти, — и чтобы духу вашего не было в моем доме! Закон теперь на нашей стороне!

— Будь ты проклята! — воскликнул Корф, когда за Долгорукой и ее свитой закрылась дверь. В гневе он схватил со стола попавшуюся под руку вазу и швырнул ее об пол. Тонкое стекло хрустнуло и рассыпалось.

— Красивая была вещь! — удрученно отметил Репнин, входя в библиотеку. — Решил все разбить, лишь бы Долгорукой не досталось?

— Что мне делать, Миша? Все против меня!

— Уверен, еще не все потеряно.

Надо лишь доказать, что Забалуев убил Ивана Ивановича.

— Миша! У меня нет времени заниматься расследованием…

— Время есть у меня. Забалуев подстроил мне западню, и полагает, что я попал в нее. Он считает меня мертвым.

— Но как?

— Об этом потом — нам надо торопиться. Мне — с розыском доказательств виновности Забалуева. А тебе — советую поговорить с Лизой.

— Спасибо, Миша, за совет, но… Лиза ненавидит меня. И поделом, я обманул ее надежды. Я не имею права использовать ее любовь. Надо доказать, что отец выплатил долг. Он был честный человек, и я не позволю клеветать на него!

— Хорошо, разделимся. Ты займешься княгиней, а я Забалуевым. Найдешь меня у цыган, в таборе на озере.

— Что ты задумал? — спросил Корф, но Репнин лишь загадочно покачал в ответ головой — время покажет!

Глава 7

Свадьба

— Какая же ты, Лиза, счастливая! — в детском умилении осыпала сестру поцелуями радостная Соня. — И день, смотри, замечательный — солнышко светит теплое, на небе ни тучки. И платье у тебя белое-белое, и фата длинная-предлинная. И Владимир Иванович красивый, а как любит тебя — смотреть не нарадуешься!

— А ты, Сонюшка, под ногами-то не мешайся, будет и у тебя такой праздник, — проливала свою материнскую слезу Долгорукая. — У Лизоньки нынче день благословенный — сбылась ее мечта. Она замуж выходит за любимого, семейства наши с Корфами еще крепче дружны станут. Породнятся!

— Видишь, девонька, — шептала довольная Сычиха, — а ты мне не верила! Сбылось предсказание — венчаешься ты с суженым, и жить вы станете поживать до старости да в согласии.

Уж и как я за вас доволен, дорогая Елизавета Петровна, — расшаркивался скромный Забалуев, — достойную пару нашли себе — офицер-красавец, молодой, богатый. Если бы у меня хотя немного от его достоинств было, сам бы вам в ножки упал, в мужья попросился.

— Ах, сестричка-шалунишка! — лукаво грозил ей пальчиком Андрей. — Успела-таки, опередила старшего брата — первая свадьбу сыграла. Но ничего, мы с княжной тебя догоним, и станут наши деточки вместе расти.

— Ах, какой вы, право, Андрей Петрович! — подмигивала смешливая Наташа, и вся аж зарделась от смущения и удовольствия.

— Свет вы наш в окошке, надежда наша, Лизушка, — утирала слезу добрая Татьяна, поправляя ей фату. — Кабы все такие счастливые были, глядишь, и горя на свете поубавилось.

— Смотри, смотри, жених, жених приехал! — кричали дворовые ребятишки.

А вот и сам Владимир Иванович — стройный, в парадном мундире, с эполетами и саблей на боку. Прямо к-аналою идет.

— Пора бы уже и невесте появиться, — шепчет в сторону батюшка.

— Ведут, ведут! — снова доносится крик неугомонных мальчишек.

А Лиза ног не чувствует, земли под собой не видит — торопится к любимому своему, чтобы соединиться с ним навеки перед Господом и перед людьми. Только кто же ведет ее к алтарю ? Как это она о главном не подумала — идет себе и идет. Лиза из-под фаты посмотрела — рука ее в белом шелке лежит на знакомой перчатке. «Папенька! Ты здесь!» — воскликнула Лиза и подняла глаза. Отец улыбался и смахивал свободной рукою скупую мужскую слезу, а в груди у него зияла огромная рана. И кровь лилась по камзолу — теплая и настоящая. А когда запах ее достиг Лизаветы, она тут же закачалась. И упала без памяти.

— Вставай! Вставай, Лизонька, утро уже! Пора! Вставай, свадьбу свою проспишь! — с небывалой ласкою будила дочь Долгорукая.

— Свадьба? — Лиза оторопело посмотрела на нее. — Мы ведь только что венчались!

Хорошо, что ты больше своему счастью не противишься, — кивнула мать, — но все же вперед батюшки торопиться не стоит. Вот, когда отец Павел вас благословит, тогда и будет считаться, что ты уже замужем. Татьяна! Чего позади меня прячешься? Выходи хозяйке помогать. Скоро уже гости пожалуют, и — быстренько под венец!

Лиза проводила мать мутным ото сна взглядом и вдруг увидела горестные глаза Тани. «Что же это? — только и могла подумать Лиза. — Значит, все сон? Владимир, счастье? Значит, быть мне госпожой Забалуевой?» Лиза нехотя встала с постели и с унылым видом села к столику с зеркалом. Татьяна подошла и, утешая, погладила ее по голове, а потом принялась причесывать. От корней волос постепенно разлилось тепло, и Лиза расслабилась — выскользнула из Татьяниных рук и зарыдала. Таня вздрогнула всем телом и вслед на ней тоже пустилась в плачь.

Весь вчерашний день Лиза провела, как в дурмане, — наблюдала, как суетится по дому маменька, проверяя, все ли готово к торжеству. Фейерверки, музыканты, комнаты для гостей, перемены к столу и корзины с сундуками с приданым на подводах («Сервиз столовый на двенадцать персон — серебряный, перины три, комод резной для посуды, шкаф резной для белья…» — считала и пересчитывала Долгорукая), чтобы везти вечером в имение Корфов, где новобрачным предстояло провести самую важную в их жизни ночь. В гостиную все время входили и выходили люди — какие-то приказчики, слуги, дворовые. Любопытная Соня бегала за маменькой и надоедала расспросами. Андрей где-то пропадал, Наташа сидела подле Лизы и иногда держала ее за руку, убеждая, что завтра для нее начнется новая жизнь.

И вот это завтра пришло — новая жизнь оказалась сном, а то, что происходило наяву, напоминало ночной кошмар.

— Ты как будто траур надеваешь! — воскликнула Соня, явившаяся наблюдать, как Лиза облачается в подвенечное платье. — У тебя свадьба!

А ты думаешь, так легко хоронить молодость в постели противного старика? — скривилась Лиза, с ненавистью оглядывая себя в зеркале.

Соня смутилась и растерянно заметалась взглядом по комнате.

— Зачем вы так, Лизавета Петровна? — мягко укорила ее Татьяна. — Она ведь маленькая еще. Ей не все знать надобно.

— Ох, Татьяна, ты бы лучше помолчала — и так тошно!..

В гостиной их ждал Андрей: старший мужчина в семье, он должен был вести сестру к аналою. Пока шли в домашнюю церковь, Долгорукая беспрерывно утирала слезы. Наташе, как будущей невестке, было предложено сопровождать княгиню. Соне было доверено нести за Лизой шлейф.

Забалуев уже ждал их на месте, он приехал спозаранку и все крутился перед княгиней, что-то объясняя про нелепицу, которую выдумал вчера Владимир Корф. Долгорукая слушать про медведя и лес не хотела и, чтобы заставить его замолчать, собственноручно одарила золотыми часами. Забалуев подарок принял и куда-то ненадолго исчез, сказал, что видеть невесту до свадьбы — дурной знак. И вот теперь он стоял во фраке подле отца Павла и незаметно отмахивался от курений, исходивших из кадила.