Красная линия метро - Евменов Владимир - Страница 11

«Так намного лучше», — заключил он и вылез из машины.

На свежем воздухе ему снова захотелось курить. Без малейших раздумий сунув в рот очередной «Camel» без фильтра, он жадно закурил.

Затем еще, и еще.

Без порции амфетамина он чувствовал себя вялым и слабым. В такие минуты лишь сигареты оставались единственным спасением. Из каждой порции никотина он тщетно пытался выжать хотя бы крохотный заряд энергии. Все остальное — легальное и не противозаконное — ему помогало мало. Традиционный кофе или чай, как средство взбодриться, он вообще не считал за достойные напитки. Они не помогали ему ни в каком виде, и ни в какой степени крепости, буквально от слова «совсем». Он их практически не пил, на крайний случай, покупая магазинные «энергетики», вроде — смех, да и только! — рекламируемой по телику бодяги под заманчивым названием «Red Bull».

При воспоминании о нелепой рекламе тонизирующего напитка, Колкин непроизвольно хмыкнул. Из глубин памяти всплыл отличный рецепт, как по-настоящему замутить «реальный» энергетический коктейль с этой «дурилкой для лохов». Для этого надо…

Однако в следующую секунду он напрочь позабыл обо всем. Стеклянные двери супермаркета раскрылись, и из торгового центра на промозглый осенний воздух вышла его главная на сегодня цель — девушка по имени Катя.

Словно ощутив на себе чей-то пристальный взгляд, Караваева беспокойно закрутила головой по сторонам. Видимо, не обнаружив ничего подозрительного, Катя крепко зажала в руках пакеты с покупками и быстрым шагом двинулась в сторону автобусной остановки, от которой курсировал транспорт до ближайшей станции метро.

Дождавшись, когда она отойдет чуть подальше, Александр выбрался из машины и, выдерживая приличную дистанцию, неспешно двинулся следом. Вести слежку в общественном транспорте, а особенно в метро, он умел почти виртуозно. Это вам не торговый центр, где людишки движутся не спеша, разглядывая витрины.

Но особенно ему нравилась слежка в метро. Там вообще все было иначе. В метро имелись лишь направления и скорость течения людских потоков: граждане, как правило, двигались строго по выбранному маршруту, никуда от него не отклоняясь и в едином ритме.

Даже его высоченный рост там не был помехой.

«Жираф большой, ему видней», — вспомнилась ему известная песенка Высоцкого, которую отец любил напевать, когда приходил с работы в особо хорошем настроении.

Тем временем Катя уже зашла в салон подъехавшей зеленой рейсовой «гармошки». Увидев это, Колкин заметно ускорил шаг и, подскочив к задней двери автобуса, шустро проскользнул внутрь.

Теперь девушка находилась от него всего в каких-то пяти шагах. Однако бедняжке даже не могло придти в голову, что человек, воспоминания о котором вызывали у нее приступ животного страха, уже приступил к очередному этапу своей жестокой игры.

Глава 6

Наступила долгожданная пятница, конец, как ей показалось, самой тягостной и длинной за весь год рабочей недели. Сегодня было двадцать восьмое октября, а значит, очень скоро начиналась череда коротких, но столь долгожданных праздничных деньков. Правда, на этот раз предстоящие ноябрьские праздники Катю совсем не радовали. По вполне объяснимой причине ей не хотелось оставаться одной, в пустой квартире, в ставшей для нее враждебной Москве. Катя очень надеялась, что смена обстановки поможет ей забыть про тот ужас, который недавно пережила, а потому мечтала поскорее покинуть пределы столицы.

Противная физиономия извращенца-садиста до сих пор стояла у нее перед глазами.

«Сволочь, гад, козел, тварь…» — обзывала она своего мучителя всеми словами, которые только приходили на ум. Однако это не помогало мало, его вытянутое, бледное лицо она видела в каждом случайном прохожем.

Караваева с тяжелым вздохом закрыла рабочую программу и выключила ноутбук. Экран погас, но она так и осталась сидеть на месте, бессмысленно уставившись в черную матовую поверхность. Она чувствовала себя потерянной и опустошенной.

«Эта мразь обрила мне голову… — никак не могла успокоиться молодая женщина. Помимо воли рука сама потянулась к голове. И хотя проблему с волосами она решила довольно быстро и просто — сделав прическу «аля певица Шинейд О'Коннор» — но от поселившегося в душе страха это помогало мало.

«А вдруг он меня найдет? Откуда я знаю, может, в ту ночь он следил за мной до самого подъезда? Ведь я практически ничего не помню», — эта мысль не отпускала ее ни на секунду все эти дни.

И действительно, Катя плохо помнила, что происходило после того, как потеряла сознание. Окончательно в себя она пришла лишь в салоне такси, когда водитель азиатской наружности на ломанном русском пытался добиться, куда требуется отвезти пассажирку.

Не помня как, она продиктовала ему адрес и вновь погрузилась в безвременье, даже не заметив, как они доехали до ее дома в «ближнем Замкадье».

Расплатившись с таксистом, она как сомнамбула зашла в подъезд и поднялась на лифте на свой этаж. Одежду она сбросила прямо на пол прихожей. Запах крематория был настолько невыносим и отвратителен, что ежеминутно вызывал у нее приступы тошноты. Катя забралась в ванную и включила горячую воду. Ее бил крупный озноб. Омерзительный запах крематорной печи, казалось, намертво въелся в кожу. Даже нежный аромат персика и ванили ее нового нивеевского геля для душа ничем не смог помочь.

Устав бороться с мерзкой гарью, наспех вытерев тело и волосы махровым полотенцем, она легла в постель и с головой забралась под одеяло. Мокрые пряди неприятно холодили плечи, постоянно напоминая о безобразной проплешине посередине головы. Но ей сейчас было на все наплевать. Немного пригревшись, обессилившая девушка провалилась в сон-забытье.

Утро оказалось не радостнее вечера. Оно принесло сильную головную боль и ощущение разбитости во всем теле. Но, самое главное, утро принесло тревогу.

Едва проснувшись, Катя стала терзаться сомнениями: мог ли маньяк проследить за ней или нет?

В итоге, не совладав с нервами, она помчалась в ближайшее отделение милиции. И хотя там сказали, что беспокоиться пока не о чем — мол, как он ее найдет, если не знает ни адреса, ни телефона, — однако страх, как строгий ошейник, с каждым днем все сильнее и сильнее сжимал ей горло.

А теперь еще этот странный звонок в понедельник. Кто-то позвонил и, помолчав, быстро повесил трубку.

«А вдруг это был он?.. — тревожилась Катерина всю неделю. — Хотя с чего? Такое ведь часто случается. Может кто-то ошибся номером, а затем, сообразив, что попал не туда, просто отжал вызов? Может, конечно, и так, а может и… Нет, не может! Не верю!!! Но почему же мне тогда так страшно?»

Терзаясь подобными мыслями и не находя ответа, Катя и не заметила, как добралась до съемного жилища. Она поднялась на свой этаж, подошла к знакомой двери под номером шестьдесят четыре и достала из сумочки ключи.

Звяк!

Связка упала на коврик-половичок. Катя наклонилась и подняла ключи. Однако что-то ее насторожило. Коврик, который перед уходом на работу она тщательно вымела и вытряхнула, сейчас был перепачкан свежей, слегка подсохшей грязью.

«Стоп! Только без нервов! Может, это кто по делу приходил? — пыталась она успокоиться, лихорадочно придумывая оправдания обнаруженной улике. — Ну не знаю, почтальон, например… или из ЖЭКа. Опять-таки сантехник местный… Или кто из соседей заходил что-нибудь узнать? Да, мало ли кто! Зачем сразу паниковать?»

Потоптавшись с минуту в нерешительности около двери, Караваева осторожно вставила ключ в замочную скважину и дважды повернула против часовой стрелки. Замок щелкнул, и дверь с легким скрипом отворилась.

Катя прислушалась.

Тишина.

Все еще боясь зайти внутрь, она стала лихорадочно обдумывать, как ей поступить дальше. Слабый свет лампочки с этажной площадки тускло освещал часть прихожей, оставляя во мраке остальное пространство квартиры. Внезапно ей в голову пришло, как показалось вначале, оригинальное решение. Не проходя в прихожую, она просунула руку внутрь дверного проема и нашарила на стене выключатель.