Фея и Тот Самый Один (СИ) - Романова Наталия - Страница 30

Навсегда! На-все-гда!

Он никогда с него не встанет. Ни-ко-гда!

Дала себе ровно двадцать минут, чтобы собрать осколки сердца и жизни, затолкать максимально глубоко боль, чтобы никто не догадался, что внутри я умерла, и снова явиться миру в привычном виде беззаботной красавицы.

Контрастный душ, чтобы утопить отчаяние в потоках воды. Увлажнение с головы до пят, чтобы сиять. ВВ-крем, корректор, консилер, палетка теней, блеск и улыбка для губ, чтобы закрепить эффект.

Не слишком разумно смывать макияж, чтобы тут же нанести новый, но чего в моей жизни с избытком – косметики. Счастья, стабильности, уверенности в завтрашнем, даже сегодняшнем дне нет, косметики же просто завались, как гуталина у Матроскина.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Лёва, когда я вышла из ванной комнаты, как и полагается, с сияющей кожей и ослепительной улыбкой на прекрасном лице.

– Всё хорошо, – машинально ответила я. – Спасибо за всё, сейчас я бы хотела забрать Мишу.

– Всё хорошо… – эхом повторил Лёва, оглядев меня с ног до головы невозможно долгим, изучающим взглядом.

На долю секунду показалось, что маскировка под внимательным взглядом слетает с меня, как отжившие своё листья под порывами ветра. Вот-вот покажется усталый взгляд, проступят слёзы отчаяния, обиды, проявится желание орать на весь белый свет. Выкрикнуть, выплеснуть всё, что копилось последний год, а если совсем честно – всю жизнь.

– Я не хочу, чтобы ты отчаивалась, – глухо произнёс Лёва. – Когда я только начинал разрабатывать метод, это казалось не фантастикой, а самым настоящим бредом. Прошло несколько лет – бред стал реальностью. Многое из того, что сейчас считается рутиной, в начале моей карьеры было невозможно представить. Уверен, найдётся способ помочь Мише. Я найду, – последнее он проговорил ясно и твёрдо. – Найду.

– Не буду отчаиваться, – пообещала скорее себе, чем ему.

Какая же я слабачка! Развела трагедию. Не получилось сейчас, получится потом. Важно держать нос по ветру, хвост пистолетом, не забывать улыбаться и, главное – показывать сыну всей своей жизнью, что здесь отличное место.

«Солнце всем на планете одинаково светит», – так, кажется, поётся в известной песне.

– Отвезу тебя, – кивнул Лёва. – Ты поменяла код от сигнализации?

– Да. Новый замок завтра поставят, – отчиталась я, будто он не знал.

Именно Лёва вызвал мастера, чтобы поменять замки на входной двери, он же сказал консьержке, чтобы ко мне никого не пропускали, только после личного разрешения, и напомнил о коде охранной сигнализации. В общем-то, было достаточно кода, Антон не дурак, чтобы рисковать попасть в лапы полиции, но перестраховаться не лишнее.

При мысли об Антоне передёрнуло, быстро взяла себя в руки. Противно, мерзко, гадко, тошнотворно, однако не противней, чем склизкие лобызания Роди в течение всей совместной жизни. Пережить, наплевать и растереть точно можно. Не конец света. Как выглядит настоящий апокалипсис, я знала наверняка, и это точно не домогательства уродца с лицом бывшего. Существуют вещи страшнее и безнадёжнее.

Мы отправились за Мишей на машине Лёвы, что было не очень-то правильно. Своя машина – уверенность, в крайнем случае, уедешь в любой момент, не придётся ни от кого зависеть. Только отчего-то пришло понимание, что никакого крайнего случая не произойдёт. К тому же Лёва сказал: «Я найду», вдруг способ излечения Миши отыщется прямо в пути, мне необходимо быть рядом, вдруг смогу чем-то помочь, ответить на вопросы, вдохновить, что угодно. Мало ли!

– Мама, – крикнул в трубку Миша, когда я позвонила сказать, что вылечилась и еду его забирать. – Мам, а мы едем к бабушке и дедушке Лёки! Ты приедешь туда за мной?

Я ошарашено посмотрела на трубку, перевела взгляд на Лёву, не зная, как реагировать.

– Там ещё будет брат Лёки, – продолжил довольным голосом отчитываться Миша. – И дети другого брата – племянники, выходит, – малыш с трудом вспомнил слово «племянники», по заминке стало понятно. – Они все хорошие и хотят со мной подружиться!

– Мы приедем, – одними губами произнёс Лёня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я повторила в трубку, что конечно заберу его из гостей. Выслушала поток восхищения от Миши, как ему нравится у Лёки, какие они весёлые и добрые, ещё есть кот и собака, которая сегодня спала рядом с ним, когда он смотрел мультик. А Серёжа – муж Лёки, – будет жарить шашлык – мясо на углях. Мясо Мише совсем не хочется, но ему разрешат поджечь костёр. Самому!

– Ты приедешь, мама? Посмотришь, как я разжигаю костёр?! – с восторгом почти взвизгнул Миша, я же подумала, что он лишён таких простых мальчишеских радостей, как разжигание того же мангала. Не потому что в коляске, а из-за того, что нет отца, а тот, что есть… лучше бы его не было, провалился в преисподнюю! – Мама?

– Да, сынок, конечно, – ответила я, опасливо косясь в сторону Лёвы.

Выходило, мне предстояла встреча с его братом, племянниками, бабушкой, дедушкой и бог знает с кем ещё. Автоматически я откинула козырёк машины, посмотрела внимательно в зеркальце. Отлично, даже если на меня нападут белые акулы, я умру с шикарным контурингом на лице.

– Не переживай, всё пройдёт отлично, – сказал Лёва.

Я не переживала, я была в обмороке, только с широко раскрытыми глазами и в сознании.

Наш автомобиль остановился у металлических ворот. Лёва набрал чей-то номер, через несколько минут ворота открылись, пропустили вальяжную машину. Первое, что я увидела, были два авто, совсем не бюджетных, устроившихся на асфальтированной площадке вдоль газона со свежей травкой.

Подняла взгляд на трёхэтажный кирпичный дом, не такой огромный и шикарный, как у семейства Роди, но точно намного больше, чем я смогу себе позволить когда-нибудь в жизни. С эркерами, башенками и видом на озеро с живописными мостками.

– Смелее, – проговорил Лёва, поглаживая мою руку своей тёплой, отчего-то родной ладонью. – Пойдём.

Мы вышли, я обогнула дом, мысленно провела ревизию своего внешнего вида: светлый плащ, под плащом свитер крупной вязки королевского синего цвета, идущего мне, юбка плиссе, обувь на каблуках. Не самая подходящая одежда для пикника, но мы ведь только заберём Мишу и домой. Правильно?

За домом стояли две беседки, между ними массивный деревянный стол с двумя лавками под точно таким же массивным и деревянным навесом. На радующей глаз зелени аккуратного газона расположились несколько ротанговых столов с креслами, которые стояли где угодно, только не там, где полагается – у столов.

На столе вальяжно растянулись два кота, один самый простой, серо-полосатый, другой коричневого, похожего на корицу окраса. Вокруг одной из беседок бегал чёрный лабрадор, весело виляя хвостом, время от времени лая на каркающую ворону.

На одном из стульев сидел Миша. Рядом с ним устроилась маленькая девочка, вряд ли белокурое крошечное чудо в розовом было мальчиком. Они о чём-то громко переговаривались и смеялись во весь голос. В нескольких метрах топталось два мальчика, на вид ровесники Миши, и рослый, крепкий подросток лет четырнадцати. Напротив, у штатива для телефона, крутилась уже знакомая Соня – ещё один повод для моего удивления.

У Лёвы была дочь. Взрослая, почти восемнадцатилетняя дочь. Жены никогда не было и нет, а дочь была.

Не просто существовала где-то там, пусть даже признанная на бумаге, а общалась с отцом, приезжала к нему, делилась проблемами – покупку выпускного платья я считала архиважной задачей для девушки, – более того, судя по тому, где она находилась прямо сейчас, от неё не отказались родственники со стороны Лёвы. Удивительная ситуация, фантастическая для того мира, в котором я выросла и жила последние годы.

Вдруг заорала песня, в последнее время ставшая трендом социальных сетей. Чудо в розовом соскочило со стула, начала подпрыгивать не в такт движениям остальных детей, которые явно танцевали разученный танец.

Ну как танцевали? Хаотично, кто в лес, кто по дрова, размахивали руками, ногами, подпрыгивали и виляли попами. К ним присоединилась Соня, став рядом со стулом, где Миша махал руками точно так же вкривь и вкось, как его напарники, с точно таким же энтузиазмом.