Архетипы в русских сказках - Патрушева Светлана - Страница 55

На уровне третей инициации появляется свобода индивидуации, когда ты понимаешь: «мне можно лишь на том основании, что я могу, и это часть моего пути». Это не всегда про «хочу», потому что «хочу» это все-таки про уровень первой инициации, детско-взрослой, когда ребенок ещё мыслит: «Чего я захочу, то и будет», и тут он сталкивается с Морозко, который его основательно вымораживает. И там хочешь, не хочешь, надо сохранять внутреннее тепло, уважение, достоинство. А вот здесь уже на формате взросло-шаманской инициации речь не идет о «хочу», речь идет о внутреннем, даже не долженствовании, а о внутреннем выборе. Когда «не могу не сделать». Когда если я этого не сделаю, то я бессмысленно и бестолково живу, жизнь пуста, а если я это делаю, то жизнь моя приобретает тот смысл, который я туда вкладываю. И не всегда это через «хочу». Это выбор: я не хочу, но делаю, потому что это мой выбор, и это еще один ключ в понимании того, «прошли» или «не прошли» инициацию.

Когда люди задаются вопросами: «Я прошел инициацию, или я не прошел инициацию? Как? Я уже большой? Я вырос? Я уже доехал? Доехал? Доехал?», то ответ очевиден — «Не доехал». Потому что когда ты какие-то вещи проходишь, у тебя внутри отзывается спокойствием и легкой радостью, удовлетворенностью от того что, да, это сделано, это уже есть, это в твоем арсенале.

Момент метаний и сомнений характерен для этапа перед инициацией. Там начинается паника: «А что, а как, а что будет?», и как правило, огромные иллюзии у тех, кто еще не проходил инициацию, на тему: «Надо скорее пройти, мне надо это, я вот смотрю на тех, кто прошел инициацию и думаю, мне — туда, я вот хочу быть такой же спокойной, такой же любящей, такой же сильной, большой, мне туда-туда-туда».

А те, которые прошли инициацию, загадочно улыбаются, они же не рассказывают, что такое смерть в процессе. Бывает так, что желание инициации происходит не по внутреннему велению, а по внешнему желанию соответствовать вот этому человеку, либо той идее, которая тебе нравится. Условно говоря, зов еще не услышали, а уже хочется схватить, без готовности умереть. Понятно, что до конца готовности быть не может, но как раз страх, смешанный с восторгом — это тот ключ, который говорит о том, что инициация происходит по-настоящему. И вот там очень часто люди не идут. Они доходят до этапа «укола», до этапа первых потерь, например, и всё: «Нет, я дальше не пойду». Это, как правило, несознательное желание, они просто остаются на уровне маеты про «обиделся», про детское, инфантское что-то, либо на уровне гордыни, смотря какая инициация.

Часто бывает, когда сходил человек на какой-нибудь семинар, на какой-нибудь тренинг, и встретился с какой-нибудь своей «бякой», теневой сущностью, с каким-то архетипом. Дошло дело до реальной встречи, до смерти, до увидения себя целиком, и он говорит: «Не, это плохой тренинг», и перекладывает ответственность за свое состояние на ведущего или на родителей, или на черты своего характера: «Ах нет, я слабак, я с этим никогда не справлюсь», и возвращается туда, откуда пришел в лоно защищенного, пусть и не очень уютного, но привычного пространства. Это зона старого сценария, зона отсутствия роста. Рост это вещь достаточно болезненная, особенно интенсивный рост. Достаточно вспомнить физиологию. Когда ребёнок растет, у него даже кости трещат, давление меняется, суставы растягиваются, кожа растягивается. Чем интенсивнее рост, тем больше телу приходится напрягаться для этого.

Через архетипы и разные состояния можно разговаривать непосредственно со своим бессознательным и понимать какая часть сейчас активная, какой архетип играет ведущую роль.

Через сказки ты получаешь видение общего пути: куда идет человек, где находятся его ресурсы, с кем он сейчас встречается, кто он вообще такой, какую роль, какую функцию он в этой сказке играет. В сказке, которая называется «жизнь». Вот так, с помощью метафор, можно в принципе вернуть себе состояние кайфа от этой сказки, от этой игры. Потому что когда есть понимание, есть осознавание своего пути, понимание что с тобой сейчас происходит, становится интересно.

Когда ты играешь в игру, в которую ты не понимаешь как играть, а вокруг все играют, и типа все получают удовольствие, один ты «д`Артаньян», и ты такой: «Я что, идиот в этой жизни?», но ты не понимаешь ни себя, ни окружающих, а фишка-то в том, что в большинстве своем люди не понимают, что в их жизни происходит, и что они сами сделали свои выборы, с чего все началось, к чему приведет и чем закончится, и какие есть альтернативные способы.

Самое интересное, что подходя к своей жизни, своей сказке, имея огромное количество даров, имея хорошее желание для того, чтобы карма сложилась как надо, люди боятся взглянуть на свой завтрашний день и они упрямо совершают действия, которые ведут не к тому результату. Это постоянно происходит.

Ты зачем пятнадцатый раз ему говоришь, чтобы он носки убрал и при этом хочешь, чтобы с тобой рядом был сильный мужчина? Но это действие не ведет к такому результату, это же логично.

Я как проводник могу рассказать, что может быть дальше, и из-за чего произошло то, что произошло. Я периодически себе напоминаю Конька-Горбунка. Такой прообраз волшебного коня, помощника человека, который приходит в море, где кит лежит, и говорит: «Оттого твои мученья, что без божия веленья проглотил ты средь морей три десятка кораблей. Если дашь ты им свободу, снимет бог с тебя невзгоду, вмиг все раны заживит, долгим веком наградит», или какие-то такие истории про причинно-следственные связи, в сказках это хорошо видно.

С этой книгой ты получил много ключей, и сказка поможет тебе лучше понимать себя через понятные, с детства знакомые образы.

РЕКОМЕНДУЮ ПРОЧЕСТЬ

Сборник «Русские народные волшебные сказки» Александра Николаевича Афанасьева.

Это волшебные сказки, в которых всегда происходит трансформация, есть необычные предметы, герой переживает какое-то перевоплощение, что-то случается не на уровне бытовой жизни, а на уровне внутренней реальности.

«Поэтические воззрения славян на природу» Александра Николаевича Афанасьева.

С одной стороны, это достаточно простой и понятный язык, с другой стороны, он сохранил ту традиционную сказочность, которая присуща источнику, если забраться в совсем архаические сказки, то можно запутаться.

Книги Джозефа Джона Кэмпбелла:

«Богини»,

«Пути к блаженству: мифология и трансформация личности»,

«Тысячеликий герой».

«Морфология волшебной сказки», Владимира Яковлевича Проппа.

Книги по исследованию мифологии Татьяны Зенкевич-Евстигнеевой.

«Бегущая с волками», Клариссы Пинколы Эстес

Лекции Софьи Залмановны Агранович.