Грёзы и предостережения (СИ) - Собран Энжи - Страница 40

— Коснись меня, — приказываю я, отрываясь от сладкого наслаждения. Никогда бы не подумала, что эта ласка может приносить мне не меньше удовольствия, чем мужчине. — Поцелуй… Хочу… Тебя…

Мои слова оказываются спусковым крючком, запустившим водоворот неудержимой страсти. Трепетно нежное, неспешное скольжение влажных губ по моему телу, обжигающие прикосновения, собственное возбуждение, затянувшееся в тугой узел в животе, заставляющее меня ерзать по его телу…

Сама не заметила, как оказалась полностью раздетой, лежащей на спине, с широко расставленными коленями…

«Вот и все… Сказка кончилась», — с сожалением напомнил внутренний демон, подкидывая воспоминание о первом опыте. Тогда меня так же опрокинули, подмяли под себя и проникли резким болезненным толчком, двигаясь стремительно и напористо, сильной хваткой сжимая бедра и ягодицы, оставляя синяки, и совсем не заботясь о моих протестующих криках и мучительных стонах, о кулаках, упирающихся в грудь, о мокрых дорожках слез на щеках. С каждым новым ударом вбивая меня в кровать, рыча от собственного удовольствия и кусая за шею, пока мужчина не достиг развязки…

Не желая повторения, резко свела вместе колени.

— Не бойся, маленькая. Я только поцелую, — хрипло бормочет Айвир, обжигая меня жадным безумием темных как ночь глаз. Мужской палец, скользнул между сведённых ног, слегка раздвигая складочки и касаясь комочка нервов, чтобы уже через мгновение быть провокационно облизанным, — Какая же ты сладкая, моя малышка…

Этот неприкрытый сексуальный голод в сочетании с выжиданием и готовностью отступить, вопреки здравому рассудку, завели меня еще сильнее, и я приглашающе раздвинула ноги. Прикосновение языка и меня трясет, пронизывая дрожью наслаждения все тело. Так приятно, ласково, нежно, почти невесомо…

Осколки реальности разбиваются вдребезги. Сжав зубы и зажмурившись, впиваюсь ногтями в мужские плечи, потому что терпеть дальше невыносимо. Всхлипываю, скулю, тяну его на себя, чтобы поднять выше. Ведь если я не получу его всего — немедленно умру от так и не наступившей развязки.

Ощущение тесноты, легкой боли от которой я дергаюсь, но навалившийся сверху мужчина замирает, давая привыкнуть. Шепчет что-то ласково в ухо, пальцами лаская точку между складочек… А потом начинает неспешное движение вперед и назад. Замирает, прислушиваясь к моей реакции и ускоряется, понимая, что стону я уже не от боли, а от удовольствия, окутавшего меня с ног до головы с каждым новым толчком.

Там во мне все так влажно, скользко, тесно и жарко, что я чувствую каждую венку на его большом члене. И губы, ласкающие мою грудь, лишь дополняют эти ощущения. Как и шершавая кожа мужской спины под моими чувствительными кончиками пальцев. И это так … феерично, что я стискиваю веки, закатывая глаза, сжимаю зубы, и выгибаюсь навстречу Айвиру…

Мучительно-сладкая разрядка обрушивается искорками вспыхнувшей и взорвавшейся вселенной, прошибая меня с ног до головы блаженством, а схлынув, оставляет полностью изможденной и опустошенной, пока Айвир резкими жадными толчками пытается меня догнать, придерживая руками мои ускользавшие от его движений бедра.

— Ммм, — срывается с его губ глухое мычание, когда он, запрокинув голову, замирая и дрожа, изливается в меня в своем наслаждении… Вторящий этому мужской стон вибрацией пробегает по натянутым ниточкам нервов, заставляя меня судорожно хватать воздух, от новой волны фейерверков.

— Спи, — слышу я, уже проваливаясь в сон, чувствуя, как Айвир притягивает меня на свою грудь, и накрывает нас обоих сбившимся одеялом. — До утра еще есть время…

Утро встретило меня ласковыми лучами местного солнца и нежными ласками. Так вот чем навеян мой такой эротичный сон… Перехватываю щекочущую перышком руку.

— Привет, — улыбаюсь, открывая глаза, и встречаюсь с чарующей улыбкой и сверкающим блеском серых глаз. Мне кажется или они стали ярче? Словно старые потемневшие серебряные ложки кто-то начистил до блеска. Нереально яркие, ослепительно сияющие. Никогда раньше не видела таких глаз.

— Доброе утро, девочка, — срывая с моих губ поцелуй, шепчет мне мужчина.

Смеюсь, прислушиваясь к ощущениям в своем расслабленном теле:

— Уже не девочка. Тебе ли не знать? — хлопаю ресницами, пальцами прочерчивая полоску по краю тонких штанов рейттара.

— Девочка… И не нужно со мной сейчас флиртовать. Я и без того готов к продолжению, — ловит мою вычерчивающую узоры руку, мягко касается губами тыльной стороны ладони. Флиртую? Я? Я не умею флиртовать. Сбитая с толку этой фразой, пытаюсь понять, что я чувствую и делаю, в итоге прослушиваю сказанное Айвиром, краем уха улавливая лишь последнее слово: — … решили?

— Прости, что? — смотрю внимательно на мужчину, застыв в ожидании ответа. — Я отвлеклась, — признаюсь, спустя несколько томительных в своем молчании мгновений, смущаясь от пристального изучения моего лица.

— Я породил монстра, — непонятно к чему шепчет рейттар, сминая мои губы поцелуем.

— Монстра? — прорывается возмущенное недоумение, но большего сказать не успеваю, сбитая с мысли его поведением.

Податливо, льну ближе, нескромно исследуя руками доставшееся мне мужское тело. Сейчас в свете ласкового утра мне хочется большего, чем просто ощущать его рядом. Хочется видеть, смотреть, впитывать.

Чей-то сладострастный стон нарушает воцарившуюся тишину, перемежаемую частым биением сердца, сбивчивым двойным дыханием, и мягкими влажными чмоканьями. Неужели, это мой стон? Удивляюсь я этим полным похоти звукам.

Айвир отстраняется. Замутненный, потерянный чисто мужской взгляд жадно окидывает обнаженную, растрепанную и взъерошенную меня. От той картины, что открывается его взору, щеки мгновенно опаляет смущением. Непроизвольно дергаюсь, прикрывая руками свои стратегически важные места.

— Красавица, — отводит мою, накрывшую грудь, руку мужчина, нежно прикасаясь к губами к соску: — Я уже все видел. Во всех подробностях. Во всех ракурсах. И даже пробовал на вкус, — доверительно шепчет мне прямо в ухо, вызывая новую волну мурашек на теле. Прикусывает мочку, языком спускается ниже к шее. В бедро упирается мужская эрекция и между ног становится мокро. Тело жаждуще тянется навстречу этим дерзким прикосновениям. — Отзывчивая. Страстная. Моя…, - быстрый, как прикосновение бабочки, поцелуй в губы и резкое, неожиданное: — Жаль, у нас нет времени, — отстраняется, вызывая разочарованный стон моего естества.

— Почему? — спрашиваю, совершенно не понимая, что этим самым «почему» хочу узнать. То ли, то почему у него хватает сил устоять тогда, когда я уже расплылась мокрой лужицей? То ли, то почему у нас нет времени, мы же вроде никуда не спешим? То ли, то почему он отталкивает мое голодное к ласкам тело? То ли…? Бесконечное множество этих «то ли» яркими вспышками проносится в голове, но ухватится за очередное из них не успеваю.

— Мы же вчера решили, что сегодня едем в заброшенный город.

— Решили? — как попугай повторяю я, совершенно не понимая, о чем идет речь.

— Малыш, ты чего? Ты же сама хотела отвезти ребенка в заброшенный город. После того как Шиамли рассказал вчера вечером сказку о камне способном снять привязку.

Забытым отголоском всплывает в памяти наш вчерашний разговор с рупантари. И я, словно вижу себя со стороны, спокойную, немного отрешенную, с необоснованной уверенностью заверяющую рейттара в правильности принятого мной решения искать легендарный камень-артефакт, о котором знают понаслышке лишь избранные. А точнее один конкретный избранный.

— Малыш? — выдергивает меня из забытья голос Айвира.

Серые глаза смотрят с таким тревогой и беспокойством, что я и сама пугаюсь:

— Что?

— Ничего, — с громким выдохом облегчения, стискивает меня в крепких объятиях: — Просто дозваться не мог. Ты долго не отвечала.

— Я не помню вчерашний разговор. Точнее помню… Но это как будто была не я. Не знаю, как объяснить. Я будто наблюдала все со стороны, а говорил и делал кто-то другой.