Нотариус его высочества - Сорокина Дарья - Страница 19

Злость придала сил. Я поднялась на ноги и открыла обе створки. С хрипом вдохнула уличный воздух и снова закашлялась. Обернулась. Яблоко продолжало дымить, охватывая все вокруг, словно тугими щупальцами. Несколько уже доползло до моих ног. Надо срочно выбираться! Я залезла на подоконник, и уже собралась спрыгнуть в жухлую траву, как вспомнила об одном сонном обжоре.

– Септимус!..

Глава 10

Нужно было срочно придумывать что-то на ходу. Я перебирала все возможные варианты. Быстро добежать, задержав дыхание? Опасно, я не знаю, что это дрянь делает с кожей и глазами. Защитный купол? Но не факт, что Септимус поместится, и у меня в принципе хватит сил наколдовать нечто подобное.

А если навесить купол на само яблоко? Попробовать можно.

– Обис!

Я набросила небольшой барьер на дырку в полу, но она тут же начала стремительно надуваться, как мыльный пузырь. Сколько у меня есть времени, пока он не лопнет? Не думаю, что много. Я спрыгнула на пол и, переступая через дымные щупальца, поспешила в кабинет. Септимус в ужасе опустился на дно, а вода уже начала окрашиваться в черный. Да-да малыш, на суше тоже куча проблем и опасностей. Добро пожаловать в мой новый мир!

Я схватила аквариум и печать со стола.

– Аперте!

В этот раз я распахнула окно магией без какого-либо ущерба и выбралась наружу в тот самый миг, когда токсичный пузырь прорвался, и дым заполонил всю контору и, судя по звону, выбил несколько закрытых окон.

Я прижималась к земле, накрывая собой Септимуса, которые всеми своими семью щупальцами уцепился мне в волосы, пополз вверх, попутно в панике выпуская все накопленные чернильные бомбы прямо мне на голову. Я поднялась на ноги и отряхнулась, оценивая ущерб своим коленкам и коттеджу. Почти все окна первого этажа били выбиты, и из них до сих струилось едкое нечто, а у меня с ресниц капали чернила. Прекрасно, просто прекрасно!..

Ко мне уже сбежались послеобеденные посетители и, оглядев меня с ног до головы, спросили:

– Видимо, приема сегодня не будет?

– Видимо, – ответила я им и убрала со лба свисающее щупальце.

Подумать страшно, что было бы со мной откуси я от этого яблока. Немо пришлось бы читать еще одну проникновенную речь на похоронах, но уже на моих. Что это за магия такая?

Так и сидела я с Септимусом на голове в ожидании констеблей. Мой питомец наотрез отказался возвращаться к себе в аквариум, а я на потеху зевакам сбрызгивала его водой, чтобы он не сварился на жаре.

Уже знакомый дилижанс подъехал к моему коттеджу.

– Снова вы? – изумился мужчина, который еще недавно заковывал меня в кандалы. – Что в этот раз вы натворили?

– В этот раз не я. Меня пытались отравить. Полюбуйтесь, – указала я на уже слабеющие струйки дыма, тянущиеся к небу.

Констебль составлял протокол с моих слов.

– И почему вы решили проверить яблоко на возможные чары?

Я ждала этого неудобного вопроса, но не приплетать же Немо сюда?

– Начиталась сказок, а яблоко было уж слишком красивым, – пробормотала я, строя из себя распоследнюю идиотку.

Плевать! Идиотка, зато живая.

– Тогда вам очень повезло, сеньорита, что вы читали правильные сказки, – улыбнулся законник.

Народа становилось все больше и больше. А ветхий заборчик грозил вот-вот обрушиться под натиском любопытных гостей. Вскоре приехали какие-то люди в причудливых защитных масках. В длинных щипцах они вынесли то, что осталось от яблока, и поместили его в усиленную магией банку. Следом отправились другие корзины с едой. Их накрыли уже знакомым мне заклинанием «обис». Вот и не пришлось думать, куда все это деть. Я вздохнула и вылила себе на голову очередную чашку с водой.

– Мы выставим у коттеджа охрану, проведем дезинфекцию и уведомим вас. Вы все еще нужны нам для дачи более точных показаний и составления списка подозреваемых, – закончил свой опрос констебль. – Куда вы планируете податься сейчас?

Желудок у меня неприятно скрутило и отнюдь не от голода. Куда же еще я подамся сегодня, конечно…

– Домой…

Септимус дрожал всю дорогу от коттеджа до фамильного особняка. А может, это меня колотило от холода, предстоящего вечера и стыда? А еще я очень сомневалась, что волосы отмоются с первого раза, как бы чернила моего внезапного головного убора не впитались навсегда. Это будет реквиемом по сегодняшнему дню. Хотя вишенкой на этом торте меня все еще ждал разговор с родителями и братьями. Мама будет взволнована известием о покушении, отец чересчур сосредоточен и хмур, а братья сначала будут ржать и подтрунивать, а затем захотят крови и отмщения за свою крошку Юри. Хотя, после того как они поедят, их запал немного схлынет и они успокоятся. О Немо опять расспрашивать начнут. Спросят, где он был в это время. Снова смех, угрозы и так по кругу до поздней ночи. Ох, Юстиция, убереги меня от этого грядущего кошмара под названием «семейный ужин». Может, меня лошадь зашибет, а?

Мне сейчас ночь в отравленном коттедже кажется не такой токсичной, как грядущий визит домой.

Я замерла у дверей отчего дома и глубоко вздохнула прежде, чем постучать.

По ту сторону раздались слишком бодрые и торопливые шаги. Дверь распахнулась, а затем с криком: «Ах, мой бедный ребеночек!» меня буквально поглотила своими крепкими объятьями наша тучная экономка Белла.

– Моя Юри! – продолжила она на той же высокой ноте. – Эта морская гнида все-таки решила тебя сожрать. Ух, я ее!.. Где мои садовые ножницы?!

Септимус выдавил на меня еще порцию чернил и натурально запищал, словно его уже начали резать.

– Изабелла, Септимус ни при чем, не пугай его, пожалуйста.

– Тогда чего он сидит у тебя на голове и гадит, не прекращая. И почему ты зовешь его Септимусом? Он же был Септой.

– Долгая история про потерянный гектокотиль, сперматофоры и совокупление головоногих… – буднично отмахнулась я. Причем это была не единственная интересная история, я еще за свою недодраку перед папенькой не отчиталась. – Мне бы помыться, Бел…

– Конечно, деточка. Да только боюсь, резервуара может не хватит на весь этот чернильный кошмар. Подогрею тебе еще воды на всякий случай и принесу чистых полотенец.

Я благодарно кивнула и пошлепала на второй этаж в свою комнату. Большой семье – большой дом. Мама частенько переживает, что совсем скоро все ее дети разъедутся по своим семьям, и постоянно твердит, что будет рада топоту детских ножек, что готова терпеть трех невесток и одного зятька, лишь бы все были вместе. В такие моменты мы с братьями обычно солидарно закатываем глаза. Не то чтобы мы не любили своих родителей, но, увы, даже в большом доме нам всем было тесно, мы ссорились и обижались. Когда же разбежались по студенческим общагам, то у нас появился шанс соскучиться друг по другу и забыть про все гадости, которые мы говорили в сердцах.

– Белла, а где мама и папа? – крикнула я, свесившись с перил.

– Ушли в театр. Кажется, их пригласил кто-то из мэрии. До ночи точно не вернутся. Так что ужинать мы будем с тобой вдвоем. Может быть, Марко зайдет. Он собирался постираться на неделе. Приготовлю нам всем что-то вкусное.

Удача! Марко я еще вытерплю. У меня появился отличный шанс оттянуть неприятный разговор с родней. Притворюсь спящей, а утром сбегу с первыми петухами и осьминогом.

– Белла, – все никак не отпускала я экономку, – не говори никому про мое сегодняшнее феерическое появление. Хорошо?

– Ах, моя милая Юрианна, если бы твои братья платили мне всякий раз, как говорят нечто подобное, я бы построила дом выше этого. Но я рада, что и ты тоже развлекаешься, а не только в книжках сидишь да вздыхаешь подле своего дурного маэстро.

А? Осьминог на моей голове – это развлечение? Видимо, по ее меркам, совсем скучно я жила раньше.

Очутиться в своей комнате оказалось приятнее, чем я думала. Словно попала в безмятежное детство, где я в безопасности, и меня тревожит только то, что у моей куклы нет платья на предстоящую свадьбу.