Дурная кровь (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна - Страница 41

      – Никогда бы не подумала, что среди нынешней молодежи встречаются такие скромницы, – улыбнулась она. – Не волнуйся, Кристиан вполне приличный молодой человек. Он тебя не обидит. Верно же?

      И она это говорит про человека, из-за которого я три раза едва не погибла... Нет, когда я приглашала Кройца в «Розу», то точно была в себе. Но когда я это делала, у этого мерзавца имелся передо мной долг. А теперь мы в расчете. И кое-что и я, и писательница упустили... Сущую мелочь.

      Теперь ничто не удерживает парня от того, чтобы предпринять четвертую попытку. Можно сколько угодно говорить о том, что он одумался... Но гораздо лучше, когда есть страховка.

      – Как можно, Мадемуазель? – криво усмехнулся пес. – Разумеется, я никогда не причиню вред вашей племяннице.

      Они смотрели друг другу в глаза, Жаннет Дюпон и Крис Кройц, и с каждой секундой парень наклонял голову все ниже и ниже, а потом и вовсе согнулся в поклоне перед писательницей.

      И что он там говорил про беспомощность и калек еще этим утром? Что бы сейчас ни происходило, тетя явно показала свое превосходство над Кройцем.

      – Я понял вас, Мадемуазель, – тихо и не слишком-то довольно произнес парень, в итоге опускаясь уже на колени. Словно на него давило что-то сверху, что вынуждало гнуться к земле.

      Женщина взмахнула рукой, позволяя парню подняться, словно была не инвалидом, прикованным к своему креслу, а королевой, восседающей на троне. В ней чувствовалась власть и сила. И пусть Кройца явно бесило то, что он оказался на коленях перед ведьмой, деваться ему было некуда.

      – Я рада, что мы друг друга так хорошо понимаем, юноша. Надеюсь, в дальнейшем это не изменится. Однако, в любом случае, мне следует обговорить все с Рене. Я регент. Но он — наследник. И им останется. Но не думаю, что мой кузен будет против. Вы ему чем-то понравились. А в чем Рене нет равных — так это в чтении душ человеческих. И не только человеческих.

      Кройц что-то проворчал себе под нос, но так тихо, что я ничего не расслышала.

      Я же поняла только то, что шансы отвязаться от пса уже близки к нулю.

      – Тетя, но он же теперь не мой должник! Он может снова попытаться убить меня! Пожалуйста, запрети ему остаться!

      Услышав мои слова об убийстве, Кройц возмущенно уставился на меня, словно я сморозила несусветную глупость.

      – Как тебе такое только в голову пришло?! – воскликнул он.

      Я нахмурилась.

      – Тебе напомнить мои причины?

      Мы бы и дальше спорили, если бы не вмешалась тетя.

      Она с благодушной улыбкой произнесла:

      – Племянница, не стоит так сильно переживать. Кристиан вовсе не планирует причинять тебе вред. Ты ведь знаешь, что моим словам можно верить?

      Это я знала... Еще как знала. И не могла понять, то ли эта затворница, которую, казалось, интересуют только лишь ее книги, предсказывает будущее, то ли... она порой сама его создает.

      – Все будет хорошо, – мягко заверила меня фактическая хозяйка «Белой розы». Теперь я уже ни капли не сомневалась, что правит в фамильном особняке не Натали Дюпон, моя утонченная и элегантная бабушка, а ее старшая дочь.

      У которой хватило сил и решимости убить собственную младшую сестру. Когда-нибудь я наберусь смелости и спрошу тетю Жаннет о смерти матери... Но явно не сегодня.

      – Идем, Дюпон, – схватил меня за руку Кройц и потащил к выходу, – незачем мешать занятому человеку работать.

      Впору было надевать траур по личной жизни...

      Кройц вел себя так, будто не просто не собирался отходить от меня, но еще и намеревался постоянно держать за руку. Когда я попыталась возмутиться, пес тут же заявил, что это жизненно необходимо. Ведь я могла перейти в другой мир в любой момент.

      Кто бы мог подумать, что все так обернется.

      И кровать для Кройца в моей комнате действительно поставили. Этим лично озаботился дядя Рене. Из чего я сделала неутешительный вывод: Мраморный Рене благословил все идеи пса.

      – Может, все-таки забрать Дюпон из особняка к нам? – недовольно проворчал парень. – Что это за безумие, жить в доме, где в любой момент можешь умереть?

      Дядя только вздохнул.

      – Мадам не желает. Боится пускать внучку в логово псов. Мадам Дюпон уже не молода, не стоит ее лишний раз расстраивать. Лучше я просто арендую квартиру, чтобы какое-то время вы пожили там вместе с Тессой.

      Ну да, теперь мне стоило покинуть «Белую розу». Но все равно перспектива остаться с Кройцем один на один казалась едва ли не более ужасной, чем очередное столкновение с Джоем.

      Когда пес перетащил ко мне все свое имущество, которого оказалось не так уж и много, я поняла, что это если не навсегда, то точно надолго. И это даже смущало. Оказалось очень неловко, когда кто-то находился настолько близко.

      И, кажется, Кройц тоже испытывал нечто подобное, потому что вдруг как-то смущенно произнес:

      – Ну что, еще немного почитаем дневник твоего легендарного предка?

      Я кивнула.

      Все равно делать было нечего. Не смотреть же с этим парнем старые фильмы? Вряд ли он оценит. Да и не думаю, будто с ним можно обсудить мои любимые книги... Да я вообще не понимала, что можно делать вместе с парнем! Нет... Конечно, один вариант у меня был, самый напрашивающийся. Но не с Кройцем же!

      Заполучив тетрадь, парень слишком уж увлеченно начал читать.

      Ну, хотя бы нам обоим в этом ситуации неудобно.

      Какое-то время Кройц лишь листал страницы, честя вполголоса моего предка. По мнению пса, большего идиота на земле прежде не рождалось.

      Решив покинуть Старый свет, Франсуа Дюпон быстро осуществил свое намерение. Брата же он спрятал в гробу и так пронес на борт.

      Команде он сказал, что это тело погибшего брата, и похоронить его нужно непременно в Новом свете, чтобы он, Франсуа, всегда мог навещать его могилу. Моряки и не подумали проверять, что же на самом деле находится внутри. Они были обычными людьми и не заподозрили неладного.

      – В гробу? – тихо спросила я, чувствуя, как сжимается сердце, стоило только подумать, что испытал младший брат Франсуа Дюпона в этом ужасном путешествии. – Но он же... Как же ему было страшно и одиноко там, в деревянном ящике.

      – Такая же дура, как и твой драгоценный предок. Ты лучше думай о том, как ему там было голодно. И насколько озверевшим он прибыл в Луизиану. О! А вот и заметка именно об этом.