Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Лейк Кери - Ноктикадия (ЛП) Ноктикадия (ЛП)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ноктикадия (ЛП) - Лейк Кери - Страница 26


26
Изменить размер шрифта:

На фотографии она смотрит через плечо, на ее лице сияет улыбка, глаза сверкают на свету. Стало понятно, почему мой отец так любил ее. Почему он был одержим ею.

Она была светом в его тьме.

— Что ты здесь делаешь!

При звуке яростного голоса я испуганно дергаюсь, и роняю фотографию.

Ударившись о деревянный стол, она разлетается крошечными осколками стекла по блестящей поверхности. От удара фотография моей матери вылетает из рамки.

Паника поднимается в горле, когда я перевожу взгляд на мужчину, стоящего в дверном проеме. Возможно, когда-то он был красивым, достойным даже моей матери, но сейчас он представляет из себя монстра.

Брови прищурены от ярости, глаза пылают безумием, он смотрит на беспорядок, который я устроил.

— Что ты наделал? — рычит он сквозь стиснутые зубы, совсем как монстр.

— Он не хотел этого, отец! — Кейдмон умоляет за меня, но я знаю, что это бесполезно. — Ты напугал его!

За мгновение, показавшееся мне не более чем мигом, он проносится через всю комнату ко мне.

Я должен бежать, особенно когда чувствую, что Кейдмон дергает меня за руку, но мои мышцы застыли на месте, а взгляд прикован к матери.

Кейдмон издает крик, и в этот момент монстр отталкивает его с дороги, впечатывая спиной в стену.

Что-то мелькает в уголке моего глаза, но прежде чем я успеваю понять, что это, в голову ударяет острая боль. За веками мелькает неровный свет. Комната наклоняется. Непреодолимая сила ударяет в другую сторону моей головы.

Кейдмон кричит.

Все вокруг становится черным. Тишина.

Так тихо, что я слышу стук крови, пульсирующей в моих ушах.

Я моргаю и открываю глаза.

Мой отец стоит надо мной, держа Кейдмона за руку, а мой брат вцепился в его руку.

— Если тебя привлекают мертвые, то сегодня ты будешь спать с ними.

Темнота отступает в свои тенистые уголки, и открывается вид на то, что меня окружает. Я оглядываю все банки. Уши, пальцы и другие куски тела, которые я не могу определить, все они подвешены в жидкости. Шкаф для образцов, расположенный рядом с холодильником для трупов.

— Нет! Нет, пожалуйста! — Интенсивный звон раздается в моем ухе, и боль снова пронзает мой череп. Зажмурив глаза, я скрежещу зубами, сжимая обе стороны головы.

Свет гаснет с хлопаньем двери, и, потянувшись к ней, я слышу щелчок замка с другой стороны.

— Нет! Пожалуйста! Не оставляйте меня здесь! — Тепло струится по ноге, запах мочи обжигает нос. Холодное ощущение, словно кристаллы льда, ползущие под кожей, скользит от шеи вниз к кончикам пальцев, сильное онемение пульсирует в руках, а когда я поднимаю руку, чтобы вытереть слезы, я ничего не чувствую. Ни своей кожи, ни шершавого пола шкафа подо мной. Лишь мучительное покалывание остается от давления. — Отец! Пожалуйста! Помоги мне!

Крики Кейдмона эхом отдаются от двери, становясь все более далекими. Далекими.

Пока все не затихло.

***

— Эй. Эй! Что, черт возьми, происходит? Ты в порядке? — Знакомый, но не подходящий для моей памяти голос вторгся в мои мысли, выдернув меня обратно в настоящее.

Я моргнул, вынырнув из пустоты, и обнаружил себя на зернистом бетонном полу, куда я, должно быть, рухнул.

— Тебе не все равно? — спросил я, поднимаясь на ноги. Головокружение охватило мой мозг, на мгновение нарушив обзор, и я оступился. Черт. Я ненавидел выходить из этих видений.

— Да, мне не все равно. Ты — мой талон на еду. Похоже, ты единственный человек, который знает, что я нахожусь в этой дыре. — Он прислонился спиной к стене своей камеры, наблюдая, как я прихожу в себя. — Итак... твой отец, он заставлял тебя спать с трупами?

— Что? — Я озвучил свои воспоминания? Раньше я видел их только наедине, так что я не мог ничего осознавать.

— Ты говорил как-то странно. Сказал, что твой брат и ты играли там, где не следовало. Твой отец ударил тебя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ударил — это мягко сказано. Случилось так, что он поразил очень специфическую часть моего мозга, в результате чего произошло смещение и активация скрытого врожденного прионного заболевания. Зиглиомиозит — таков был официальный термин, или болезнь Вонерика, как она была более известна — редкое заболевание, встречающееся только у исключительно малой части населения. Неизлечимое и неостановимое в своем разрушении.

Потирая виски, я вдохнул через нос, прогоняя туман замешательства, все еще застилающий мою голову.

— Он был похож на тебя, мистер Барлетта. Он боялся всего, что могло бросить ему вызов. Он был слабым. Нетерпеливым. Совершенно отвратительным.

— Разве в тебе нет ни капли жалости к своему старику? Даже если он побил тебя, тебе все равно не наплевать на него, верно?

Я открыл глаза, язвительный ответ вертелся на кончике моего языка и требовал, чтобы его произнесли. Вместо этого я проглотил его обратно, в основном ради своего кровяного давления.

— Отвечая на твой вопрос, да, он заставил меня спать с трупами. Я провел ночь, слыша что-то. Шепот сквозь стены. Был ли это мой отец, пытавшийся напугать до смерти двенадцатилетнего мальчика, или что-то другое, я полагаю, что никогда не узнаю.

Барлетта уставился в центр своей камеры.

— Мой старик тоже был вспыльчивым. Всегда с кулаками бросался. — Он постучал пальцем по боку своей головы. — Раньше говорил, что мой мозг сделан из камня, сколько раз я получал удары и снова вставал.

— У нас с тобой нет ничего общего.

Жалкий стыд омрачил его глаза, когда он посмотрел на меня и на пол.

— Да. Думаю, нет. — Он на мгновение замялся, казалось, глубоко задумавшись. — Моя смерть... она кому-то поможет?

Я пожал плечами.

— Возможно. Если ничего другого, это даст мне лучшее понимание токсина, и я смогу спасти жизни.

Его брови сошлись, и он не потрудился посмотреть на меня, когда спросил:

— Это больно?

— Да, — ответил я ровным тоном. — Но не больнее, чем то, что ты причинял другим.

Он вздрогнул и закрыл лицо ладонями. Без алкоголя, защищающего его, я представил, что чувство вины пожирает его заживо быстрее, чем черви, вылупляющиеся в его животе.

— Это хреново, понимаешь? То, что я делаю... то, что я чувствую. Я действительно мог бы повернуть все к лучшему. Сделать свою жизнь лучше.

— Да, я полагаю, в какой-то альтернативной вселенной ты мог бы. К несчастью для тебя, я нашел тебя раньше.

ГЛАВА 14

ЛИЛИЯ

Ветер завывал за окном, а я лежала в постели и смотрела на темное небо. Занятия должны были начаться завтра, и неудивительно, что я не могла уснуть. Тяжелая боль от усталости жгла глаза, но каждый раз, когда я закрывала их, в голове крутились мысли. Наверное, не помогло и то, что мой желудок непрерывно урчал. Поскольку я еще не была готова сама спуститься в столовую, я съела только батончик из автомата на нашем этаже. Он не очень-то меня насытил.

Ранее я посетила книжный магазин Дракадии, абсолютно чудовищное здание, заполненное студентами, покупающими принадлежности, книги и даже некоторые из товаров Дракадии, которые они там продавали. Большинство моих классов подразумевали под своими занятиями онлайн-текста, поэтому мне нужно было всего несколько книг, которые я аккуратно сложила на полке над своим столом.

Отметив, что время на часах уже за полночь, я поднялась с кровати и пересекла комнату к южному окну, за которым лунный свет блестел на темной поверхности океана. Глядя на просторы черной воды, я представила себя в море, одну. В отчаянии. В ужасе от того, что скрывается под водой.

В течение нескольких недель после смерти матери мне снились сны о море, хотя оно казалось мне таким же чужим, как космос. Я чувствовала, как меня тянут за руки. Вода проникала в мой рот. Ледяные холодные объятия, сдавливающие мои ребра. Голоса, которые я не узнавала, говорили мне отпустить.