Дитя короля (СИ) - Билык Диана - Страница 40

Месс встречает нас у ворот замка с отрядом воинов. С удивлением смотрит на мою бороду и живот Дарайны.

— Лес… иллюзий, — говорит он сухо и переводит взгляд на парня, что качается от легкого летнего ветерка. — Тимеран? Ты в порядке?

Лекарь кивает, а потом, как сломанная кукла, падает на брусчатку. Месс бросается на помощь, распахивает его изорванный китель, разрывает испачканную в кровь рубашку и охает. На светлой коже парня отчетливо пульсируют узоры стигмы, что вросли в грудную клетку и обняли не окрепшие еще плечи. Колючими закрученными лозами метка выползла на шею и отчетливо горела алым в сумерках.

— Что там случилось, Эмиль?

— Он встретил истинную пару.

Месс хмыкает и проводит ладонью над парнем. Руки старика подсвечиваются синим, а лечение, что он посылает, блокируется черной аурой.

— Не дури старика, какая пара может быть в Вастенском лесу?! Он здоров, как бык, это истощение искры, Эмилиан. Его нужно в купальню, срочно.

Я смотрю на обеспокоенных драконов, друзей лекаря, и приказываю:

— Тимерана в лекарскую, а сами спускайтесь в столовую и на сутки отправляйтесь в опочивальни. Спасибо за верную службу, Мэмфрис у вас в долгу, — и традиционно провожу растопыренными пальцами от виска до виска.

Черноволосые парни, имен которых я не помню, коротко кланяются и, только когда они исчезают за воротами, а мы можем не бояться чужих ушей, я, придерживая Дарайну под руку и за талию, рассказываю советнику:

— Месс, в лесу живет последняя эмонес.

— Ох ты ж, мраки Стихий! — старик взбивает ладонями воздух и округляет глаза. — Она его пара?

— Да — Римерия, — киваю и сильнее прижимаю Дарайну к себе. Девушка устала и еле ноги волочит, но она рядом, и нет на свете более счастливого мужчины сейчас. В главном холле подхватываю невесту на руки и несу к лестнице. Месс послушно следует за мной.

— Эмилиан, сколько времени вы там были? — тревога разливается в его голосе.

— Два месяца.

— Великий Шорг, сожри нас! У нас осталось тридцать лун?

— К сожалению.

— Давно нужно было выжечь этот лес. Я тебе говорил, что добра от него не будет, — ворчит недовольно советник, а я пресекаю его причитания взмахом руки:

— Даже не думай! Пока Римерия там, лес никто не посмеет тронуть. Голову отрублю! Лично!

Дара немного вздрагивает от моего тона и прячет лицо в хлопке рубашки, стягивает пальчиками ткань на груди, но не возмущается и не пытается вырваться.

Мы проходим к покоям, а старик продолжает выражать недовольство:

— Все это плохо кончится. Не слушаешь ты меня, Эмиль. Помру раньше срока, будешь тогда один со своими королевскими заботами разбираться.

— Хуже уже не будет, Месс. Она прожила там более пятисот лет. Найди все об уничтожении эмонес, рассчитай время, когда ее туда загнали, найди кровных родственников, любого, кто был связан и сможет помочь. Возьми Тимерана, он будет рад этим заняться.

— Ой, боюсь, свихнется Тим без пары, — качает головой старик. — Одного не пойму, как стигма вверх поднялась? Они успели закрепить ее?

— Нет, — приподнимаю бровь. Лекарь прав, что-то с Ри и Тимом не так. — Он видел ее всего несколько часов. Это мы были с Дарой в лесу, лекарь остался снаружи, а потом он пошел нас спасать, и я не представляю, как ему удалось нас найти. Пара была у меня на виду, не могли они метку пары закрепить, такое бы я заметил. Разве так бывает?

Мантия шуршит по полу, а лекарь трет белоснежную бороду и качает головой, а потом внезапно поворачивается ко мне и спрашивает:

— А что он в откуп лесу дал?

Я застываю на пороге комнаты, руки уже гудят от тяжести невесты, но я спокоен и собран. Пока Дара была без сознания я выносил ее на свежий воздух, если в Вастенском лесу его можно так назвать, и долго держал на руках, гладил ее по всему телу и болтал с ней и нерожденным сыном. О том, о сем, всякие глупости рассказывал. Просто так легче переносилось время разлуки, легче верилось, что она очнется. Уже тогда Ри заставляла каждый день вставать и идти дальше, без нее я бы сломался. Да, она чаще молчала, но взгляд всегда был красноречив.

— Эмилиан, что парень заплатил на выходе?

— Я не знаю, — целую Дару в висок и несу через комнату. Она странно тихая, смотрит на меня, будто боится, что растаю на глазах. — Тим не хотел выходить, не хотел оставлять Ри. Пацан вытолкнул меня, а сам остался, но потом что-то его втянуло в портал. Давай, завтра обсудим, Месс? Мы очень устали.

— Да, конечно, — он склоняет голову и договаривает: — Я только асману осмотрю.

Кладу девушку на постель и, пока старик считывает эфир матери и ребенка, брожу по комнате и не могу вырвать из головы мысли о Ри. Как ее спасти, как вытащить из черной ловушки? И что случилось на самом деле с этой парой?

— Все хорошо, — лекарь кладет ладонь на мое плечо, останавливая мой ход по ковру. — Дарайне нужна только ласка и немного воды. Нет, лучше много воды — все-таки эта Стихия у нее главенствующая. Эмилиан, поздравляю, у будущей королевы открылись все четыре дара, а еще, — Месс улыбается, — твой сын прекрасно развивается и очень активен. Растет сильный маг, как его родители.

— Спасибо, Месс, — отвечаю с трепетом. До сих пор помню, как мой мальчик толкнулся первый раз в животе Дары, а я радовался, будто ребенок.

— Эмиль, — лекарь озирается, ждет пока Дарайна тихонько пройдет в купальню, а затем шепотом добавляет: — Нам нужно переговорить. Это срочно.

— До утра подождет?

Лицо старика перекашивает, и он покорно кивает.

— Только до утра.

Глава 53. Эмилиан

В полутьме купальни мерцают блики от воды. Маруньи жмутся к стене, видимо, по приказу Дарайны.

Она стоит у края ванны из белого камня и смотрит в воду. На плечах нежно-голубой халат из муасса, и легкая ткань волнуется от сквозняка.

— Тим так кричал, — говорит девушка задумчиво. — Меня словно ножом резали, когда он кричал.

Подхожу ближе и обнимаю ее со спины.

— Мы поможем им обоим, я обещаю, — говорю, а голос дрожит и рвется хрипом, потому что у меня пока ни одной мысли, как это сделать.

— Мы себе помочь не можем, Эмилиан, — Дара тяжело выдыхает и немного поворачивает голову. — Ри сказала, что тяжелые эмоции о Марьяне вернутся. Мне так хочется избавиться от него, забыть, чтобы в моей жизни был только ты.

— Нельзя, — целую ее волосы, перебираю пряди и, опуская ладони на плечи, стягиваю халат. Ткань мягко ложится к ногам, а невеста тихо вздыхает и трется щекой о мое плечо. — Ты асмана, только магистр может память подкорректировать, но это опасно — можно вытереть и важное. Ты справишься, сможешь, научишься отделять его и меня. Я верю в тебя. Люблю…

— А если я не успею? — перебивает Дара. — Лес забрал наше время, — она поворачивается ко мне, и в ее упругий животик упирается мое каменное желание быть с ней всегда. — О, король, кажется, голоден? — грусть сменяется теплотой в голосе. Дара так сладко улыбается, что я млею и срываю рубашку одним движением, завязки и ткань трещит от моей силы, а по коже ползет приятное предвкушение. Откидываю в сторону штаны и не свожу глаз с обнаженной и красивой женщины — моей единственной.

— Ты успеешь, — шепчу, налетая на ее губы. Тяну к себе и неистово ласкаю горячий рот, будто боюсь, что этот сладкий миг может закончиться в любой момент. Так и есть. За сколько времени снова накопятся эмоции о Марьяне, сложно сказать. Обязательно будет новый рецидив, и нужно готовиться ко всему, а я еще не до конца разобрался с прошлыми иллюзиями. Кто мог на Дару кинуть такую петлю, кто мог усилить ее мучения? Кому это нужно?

Дара задыхается, но отвечает так жарко, что я на секунду отстраняюсь и всматриваюсь в ее лицо.

— Я хочу тебя, Эмилиан… — шепчет асмана и тянет за собой в воду.

— Драконица не выпорхнет? — говорю, когда девушка опускается в дрожащую лазурь, и нежная голубизна подчеркивает ее изгибы и темные вишенки сосков. С наслаждением веду по молочной коже. Собирая ее дрожь и трепет, приподнимаю волосы и перебрасываю светлые кудри за спину. Веду губами по шее, изучаю каждый участок тела моей невесты, прикусываю вершинки и выступы, дурею от ее ласково-тягучих прикосновений, что греют спину и, сжимая пояс, тянут меня к себе.