#Бояръ-Аниме. Романов. Том 14 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 50

— Дорогие жители Русского царства! Как вы все уж знаете из новостей, вчера ушел из жизни наш государь Михаил II Милославский, — напомнил он зрителям. — На правах цесаревича и с полной поддержкой его святейшества Мефодия, Патриарха Московского и Всея Руси, с сегодняшнего дня объявляется сорокадневный траур. Все соответствующие распоряжения уже отданы и начали действовать. В течение этого времени будет проведена подготовка к похоронам и сами похороны государя, о которых еще будет сказано позднее.

Замолчав на несколько секунд, Игорь Михайлович продолжил:

— Однако я обязан исполнить последнюю волю своего отца и государя Русского царства, — сказал он, глядя в объектив. — Дело в том, что я — не единственный ребенок Михаила II Милославского и Юлии Александровны Романовой.

Выдержав новую паузу, цесаревич заговорил с улыбкой:

— Сейчас, возможно, кто-то решит, что наступил подходящий момент, чтобы начать сеять в смуту в стране. Однако я выступаю сейчас перед всем Русским царством как раз для того, чтобы все возможные негативные последствия были сведены к минимуму. Итак, во-первых, я уже отправил всем детям государя приглашения в Кремль. Во-вторых, чтобы ни у кого не возникло соблазна разыграть карту очередного лже-Дмитрия, я и все дети Михаила II проведем сравнительный анализ ДНК. Таким образом будет исключена возможность подмены реального моего брата или сестры на удобного заговорщикам двойника. И да, сразу оговорюсь: господа, я прекрасно знаю о ваших кружках по интересам и разговорах, которые вы в них ведете. Не буду сейчас называть никаких имен. До официального представления моих братьев и сестер я даю время всем заговорщикам одуматься. Те, кто решит оставить свои замыслы, получат полную амнистию. Никакого преследования, имена таких людей не будут упомянуты ни в официальных бумагах, ни в частных разговорах.

Цесаревич оскалился.

— Тем же, кто все-таки решит попытаться устроить очередной мятеж, я предлагаю вспомнить видео, которые периодически публикует князь Красноярский. Мы не допустим мятежа. И если для этого придется вырезать под корень несколько родов, так тому и быть. Теперь вернемся к нашей главной на сегодня теме.

Вновь вернув лицу спокойное выражение, Игорь Михайлович заговорил дальше:

— Государь сделал свой выбор, когда официально признал меня своим наследником, — сказал он. — Этот вопрос обсуждаться не будет. Однако для тех моих братьев и сестер, кто согласится официально войти в род Милославских, я гарантирую все привилегии царской семьи. Также это касается их приемных родов, которые все эти годы хранили тайну государя и растили его детей — в каждом случае я лично буду обсуждать награду для такого рода с его главой. Однако я также понимаю, что есть те, кто не захочет становиться членом царской семьи. И не осуждаю этот выбор. Но это не значит, что я не окажу поддержки кровным родственникам. Да, им придется подписать официальное отречение от любых притязаний на наследство Милославских, но даже оставшись в своих приемных семьях, такие дети Михаила II Милославского и Юлии Александровны Романовой получат мою поддержку во всех начинаниях. Дорогие братья и сестры, сейчас я хочу обратиться к вам. Я не хочу, чтобы наследие моего отца исчезло в веках, и со своей стороны сделаю все, что потребуется, чтобы мы могли наладить контакт и стать одной семьей. Пусть не сразу, такие вещи быстро не происходят, однако я готов над этим работать. Род Милославских серьезно пострадал во время мятежа Можайских. Киевскому губернатору удалось тем или иным способом подчинить себе две трети гвардии. Мы потеряли нашего отца и государя. Но также это значит, что для вас найдется не только место, но и положенные вместе с положением членов царской семьи должности. Время кланов, диктующих свою волю Русскому царству, осталось в прошлом. И род Милославских отныне и впредь будет сохранять за собой не только престол, но и всю полноту власти в нашей стране. И я, цесаревич Игорь Михайлович, сделаю для этого все, что будет необходимо. Встаньте рядом со мной, будьте верны своей стране, и Русское царство отблагодарит вас от всей своей необъятной души. Я сказал все, что хотел.

Рустам тут же отключил трансляцию, и кивнул наследнику престола.

— Все, Игорь Михайлович, — сообщил он. — Мне возвращаться в редакцию?

Цесаревич выдохнул, приходя в себя после долгой речи.

— Да, Рустам, спасибо, — заговорил он негромко. — О твоем участии в сегодняшней трансляции не забудут.

Корреспондент поклонился, ни на миг не усомнившись в словах будущего царя.

Мужчина хоть и был слугой Милославских, и работал на их же телеканале, но прекрасно понимал: раз его выбрали для такого важного дела, дальнейшая карьера сложится самым положительным образом.

Если он, конечно, не подведет Игоря Михайловича в будущем. Но как раз подводить цесаревича Рустам не собирался: кресло директора центрального телеканала Русского царства слишком сладкая награда за старания, чтобы выполнять свою работу спустя рукава.

Игорь Михайлович поднялся с трона и, вдохнув полной грудью, направился обратно в кабинет. Объявление он сделал, а теперь пора было возвращаться к работе.

* * *

Выборг, родовой особняк князей Соколовых.

— Иван Михайлович, доброе утро, — поклонился майор Царской Службы Безопасности, подходя к установленному на веранде столику.

— Утро доброе, — кивнул в ответ глава рода Соколовых. — Присаживайтесь и не откажитесь разделить со мной завтрак.

Сам он в это время листал новостную ленту на телефоне. Как только гость приблизился, Иван Михайлович отложил аппарат в сторону и приготовился к важному разговору.

А в свете рассказанного цесаревичем других причин у главы Выборгского отделения ЦСБ появляться на пороге княжеской резиденции просто не могло быть. К тому же список царских детей Иван Михайлович Соколов помнил наизусть, и точно знал — никого из кровных родственников на его земле нет.

— Премного благодарен, князь, — ответил главный опричник княжества, опускаясь на плетеный стул.

По знаку Ивана Михайловича прислуга принялась выносить на веранду блюда. Пройдя вереницей к столу, люди в униформе Соколовых разгрузили свою ношу и оставили майора в компании одного только князя.

— Вы из-за объявления цесаревича прибыли? — уточнил Иван Михайлович, первым протягивая руку с зажатым в ней ножом к глазунье с еще пузырящимся от жара беконом.

— Именно так, — кивком подтвердил тот, старательно скрывая напряжение в голосе. — Но у вас случай особый, Игорь Михайлович вас отдельно выделил. И дата встречи назначена только через четыре дня.

Князь Соколов хмыкнул.

О том, что это сделано, чтобы скрыть его происхождение от остальных детей, но и при этом не обделить царской милостью, он догадался сразу. Как и о том, что однажды отказавшись стать Милославским, второго шанса он уже не получит. И это его вполне устраивало — здесь он самостоятельный князь, а в Кремле стал бы лишь одним из многих.

С другой стороны получалось, что то решение отказаться от предложения Михаила II спасло Ивану Михайловичу жизнь. Ведь окажись он в Кремле во время мятежа, его бы убрали в первую очередь свои же гвардейцы.

Некрасивая вышла история, но, глядя правде в глаза, Михаил II сам был виноват. Рюриковичи годами искали подход к его гвардии, и не удивительно, что кому-то это все же удалось. И даже больше — Иван Михайлович был готов поспорить, что если бы не череда чисток в клане Рюриковичей, и гвардейский мятеж случился бы раньше.

— Такая предусмотрительность радует, господин майор, — заметил князь с вежливой улыбкой на губах. — Да вы не стесняйтесь, угощайтесь всем, что приглянется.

Опричник улыбнулся с плохо скрываемым облегчением. И приступил к еде уже без прежней скованности.

О своем новом князе майор по долгу службы знал не мало. И хотя вероятность, что Иван Михайлович поступит опрометчиво, оставалась, майор надеялся, что обойдется.

Все-таки за плечами Ивана Михайловича маячила фигура не только будущей жены куратора Царской Службы Безопасности, но и Дмитрия Алексеевича Романова, которому все в ЦСБ уже прочили карьеру в своих рядах. Сталкиваться лбами всего лишь майору из Выборга с человеком такой протекции, какая в одночасье сформировалась у Ивана Михайловича Соколова — чревато. Благородные, конечно, опричников опасаются, но не все, далеко не все.