Фантомные боли железных грифонов (СИ) - Орлова Анастасия - Страница 4

Глава 2

У него был загадочный взгляд, насмешливая полуулыбка одним краешком тонких губ и непослушные волосы, коротко стриженные на висках и затылке, более длинные на темени. О таких, как он, говорили: «себе на уме».

У него было две жизни, но ни в одной из них не было ни настоящего имени, ни возраста.

В первой его называли Мальчик. Он жил ею лет до девяти или десяти. А может, до восьми — никто, включая его самого, не знал точно. Закончилась она в тот момент, когда он, бредущий который день без еды и воды вдоль заброшенной трассы за десятки километров от человеческого жилья, в очередной раз упал, но подняться уже не смог.

Вторая жизнь началась, когда он очнулся в каком-то подвале, закутанный в пропахший псиной клетчатый плед. Стены, на две трети выкрашенные тёмно-зелёной краской, местами сильно облупились; с низкого, покрытого влажными разводами потолка свисали на чёрных проводах жёлтые лампочки — ещё старинные, которые нагреваются, когда светят. На длинных, грубо сколоченных из досок столах (и под ними — тоже) мигали, жужжали и щёлкали разномастные приборчики. Не обычные компьютеры, которые ему встречались и раньше, а какие-то сложные машины, больше похожие на оборудование секретной лаборатории.

Пытаясь осмотреться, он вытянул шею из своего клетчатого кокона, и тут же над его головой раздалось:

— О, очнулся! Кракер, Малварь, пацан очнулся!

…Их было четверо — безымянных, нечипированных, несуществующих. Три парня и девушка.

Малварь[1], Кракер[2], Анрег[3] и — Гейт[4], душа их компании.

Каждому не больше двадцати пяти, и каждый — гений.

«Знаешь, кто мы такие, пацан? Мы пишем код. И тебя научим!»

«Добро пожаловать в семью, пацан!»

В начале нулевых стало модным ждать конца света. Его не предсказывал только ленивый, вариантов апокалипсиса развелось великое множество, как и его дат. Но победила комета. Она не врезалась в Землю, как предполагали пессимистично настроенные учёные, но прошла так близко к ней, что из-за гравитационного взаимодействия сместилась земная ось.

И началось: повышение уровня мирового океана, сдвиги тектонических плит, неурожаи, голод… Спустя десять лет Земля восстановила былую стабильность, но её внешний вид изменился до неузнаваемости. Теперь мировой океан омывал два материка (большой и поменьше) и несколько обособившихся архипелагов.

За тот период погибло огромное количество людей, сгинули города и целые страны, бесследно исчезли оказавшиеся на пострадавших территориях культурные и интеллектуальные ценности, которые человечество не успело спасти ил сохранить в цифровом формате.

Становилось всё меньше высококлассных специалистов, меньше университетов, ещё меньше — тех, кто мог в них преподавать. Высшее образование превращалось в миф, как и целиком ушедшая под воду Лига плюща. И тогда остро возник вопрос подготовки необходимых кадров в таких сложных условиях и в максимально сжатые сроки.

Разработки способов внедрения информации напрямую в мозг велись ещё до Конца света, но не особенно активно. В конце десятых годов постапокалипсиса это направление вышло на первый план, и правительство дало нейроучёным полную свободу, завершив все морально-этические споры. В разваливающемся на куски мире мораль и этика уступили место инстинкту выживания.

В итоге разработали методику, с помощью которой оцифрованный курс науки внедрялся в мозг будущему специалисту за пару недель, и это заменяло пять лет обучения.

По сути, нейроучёные изменяли людям память, искусственным образом создавая новые воспоминания.

Когда человек что-то запоминает, в мозге формируется последовательность активности нейронов. Когда же ему требуется что-то вспомнить, для успешного извлечения нужного воспоминания его мозг должен воспроизвести ранее созданную последовательность. Нейропрограммисты создавали воспоминания, формируя в мозге определённую последовательность активности нейронов, алгоритм которой прописывался в компьютерном коде. Все оцифрованные дисциплины перевели в такие коды, чтобы можно было «заложить» эти знания в мозг. И потом, с помощью направленного электромагнитного, ультразвукового, гамма- и ионизирующего излучения, по прописанному в компьютерном коде алгоритму, формировалась нужная последовательность активности нейронов и, соответственно, нужное воспоминание.

Процедура была длительной и небезопасной, её проводили, только погрузив человека в искусственную кому. Но она давала отличные результаты! «Осечки», безусловно, случались. Такой объём новой информации мог довести человека до психического расстройства, и искусственная кома вредила организму, поэтому претендентов отбирали тщательно и досконально их обследовали: мозг, психику и общее состояние здоровья.

Метод «допрошивки» мозга начал развиваться семимильными шагами; вскоре успешно прошли и опыты удаления воспоминаний — разрушения последовательности активности нейронов.

Уже в тридцатые годы с помощью метода допрошивки государство стало готовить необходимых в той или иной области профессионалов всего за пару недель. Мир на шаг отошёл от пропасти, в которую рисковал сорваться. В руках учёных оказались технологии, способные насильственно менять сознание.

Безусловно, их использование строго регламентировалось законом. Но не прошло и пяти лет, как методы утекли в руки нейрохакеров, пишущих код под конкретный частный запрос и допрошивающих всех желающих подпольно, только плати. Этим и занимались Малварь, Кракер, Анрег и Гейт. Они работали чисто и качественно, их идеально отлаженные коды не давали сбоев. Вот только «купленные» знания за свои не выдать, даже если возникнет острая в том необходимость — самое элементарное сканирование мозга определяло наличие «швов»: хоть от государственной допрошивки, хоть от хакерской. Эти «швы» считались неизбежной побочкой, которую никак не исправить. Но однажды на одном из клиентов Малваря их не нашли…

Малварь, сам того не подозревая, научился делать то, что все остальные считали невозможным. Он научился допрошивать «бесшовно».

В то время экспериментатор Кракер увлёкся новым веянием: темой сканирования личности и перевода её «в цифру». И они с Малварем решили отсканировать его личность, чтобы вычленить из неё его компьютерную гениальность и навык бесшовной допрошивки, а потом использовать этот код для создания универсального нейрохакера, чью работу невозможно отследить.

Написать код у них получилось. Допрошивку попробовали на Анреге, но не сработало. Его собственный уровень знаний и умений в этой области был очень высок, а принцип работы слишком отличался от «почерка» Малваря, и допрошивка стала конфликтовать с его знаниями. В таких конфликтах сила всегда на стороне воспоминаний, полученных естественным путём. Удалять собственные навыки Анрег категорически отказался, пришлось удалить допрошивку, так и не получив ожидаемого результата.

Но руки они не опустили. Просто им требовался кто-то не из их среды, «чистый лист». Кто-то, кого они могли бы допрошить даже тайно от него самого, спрятать допрошивку в его подсознание, а потом длительное время контролировать. Например, обучать его нейрохакерскому ремеслу, списывая эффект спрятанной допрошивки на высокие способности и интуитивное знание ученика. Им требовался кто-то типа… ребёнка!

И кто же знал, что через пару месяцев судьба подкинет им на заброшенной трассе умирающего нечипированного мальчишку, дав и ему, и им второй шанс…

Во второй жизни его называли Хидден[5]. Он жил ею больше двадцати лет. Закончилась она в тот момент, когда он узнал о своей бесшовной допрошивке, и понял: всё, что у него есть — ненастоящее. И сам он тоже ненастоящий.

С тех пор прошло пять лет — пора бы начать третью жизнь. Но он понятия не имел, с чего её начинать…