Новый век начался с понедельника - Омельянюк Александр Сергеевич - Страница 39

Но Платон упирался:

– «Как это я возьму без разрешения Надежды? Ты, что?!».

– «А так, молча! Кого это… имеет значение?!» – не унимался Гудин.

– «Она, вон, раздаривает направо и налево, кому ни попадя!» – дуболомно оправдывал он свою позицию.

– «Ну, и что?! Мне моё воспитание не позволяет брать чужое без спросу!» – не уступал Платон.

– «Какое к чёрту воспитание?!» – возмутился Гудин.

– «А такое… конечно не номенклатурное!» – чуть раздражаясь на непонятливого дурака, слегка задел Гудина Платон.

– «Быть у воды и не напиться?!» – выдал Иван Гаврилович, давно призабытый народный фольклор, видимо им хоть как-то оправдывая своё прошлое воровство.

Всё-таки испытывая некоторое неудобство от своего разоблачения, Гудин решил взять себе хотя бы бракованную банку.

Повертев её в руках и обнаружив щель – брак при закатке, он участливо обратился к Платону с наивно-глупым вопросом:

– «А в эту щёлку воздух не попадёт?».

– «А это как закачивать будешь!» – подколол Платон злоумышленника.

– «В целку то?!» – пошло сострила опьяневшая Марфа.

После этих слов Гудин слегка пошатнулся и сел.

– «Всё! Я в отрубях!» – отрешённо почти прошептал он.

– «Сблевал, что ли?!» – вдруг зло и бодро взвизгнула, приходящая в себя Марфа Ивановна.

– «Пойду, посижу немного в кабинете на диване!» – совсем упавшим голосом сообщил Гудин, покачиваясь, выходя в коридор и придерживаясь руками за дверной косяк.

– «Я смотрю, ты сегодня опять Гаврилычу толком и не ответил! Сказал бы…» – вступила Марфа в роли болельщицы именинника.

– «Марф! Ну, только не сегодня! И вообще, что толку ему говорить, если он слышит только себя?! Я лучше про него скажу тебе, и мы вместе поржём! Ему от этого будет даже более неприятно!»

– «Ну, ты, какой-то… незлопамятный что ли?! Всё всем прощаешь!».

– «Да! Я стараюсь помнить только хорошее! Зачем вспоминать плохое и отравлять себе жизнь?! А насчёт прощения… чего с него, сирого и убогого взять-то?! Как говориться, бог простит…, если захочет!».

Дабы потом не иметь угрызений совести, Платону пришлось проводить своего постоянного vis-à-vis по пререканиям и шуткам до метро, к тому же им было по-пути.

Так весело и непринуждённо был отмечен юбилей Платона на работе.

Но вот подошло воскресенье 19 января 2004 года.

Ещё накануне утром Платон со своим семейством прибыл на квартиру Варвары и Егора, где началась интенсивная подготовка к торжеству.

После утренних и полуденных закупок всего необходимого всем большим семейством, женщины, конечно, оккупировали кухню для подготовки всяческих яств, а свояки, как обычно, засели в генеральском кабинете для душевной беседы и тренировки организмов к завтрашним перегрузкам.

К этому времени Егор, измождённый пошатнувшимся здоровьем, почти бросил пить и курить. Но сейчас было совсем другое, можно было себе позволить разок по-маленькой.

Платон очень соскучился по общению с Егором – этим уникальным юмористом и просто хохмачом. Их всегда взаимно тянуло друг к другу, несмотря на многие различия. Видимо сказывались близость и родство их душ.

По инерции включили телевизор. Но вскоре навязчивая реклама вывела хозяина дома из себя.

Невольно прослушав достоинства стирального порошка «Ваниш», Егор, нажимая кнопку пульта дистанционного управления и убирая звук, задумчиво изрёк:

– «Да! Ваниш, хрен обманешь!».

Внезапно зачем-то вошедшая в кабинет Ксения, увидев по молчащему телевизору продолжение рекламной паузы, и поняв отношение к ней близких мужчин, добавила перцу в обсуждение, у всех навязшего на зубах народного вопроса:

– «Современная реклама – это сплошная ротожопия и Вау-мышление!».

– «Человеку обычно свойственно придумывать и говорить различные глупости и самому же в них верить!» – философски дополнил муж.

Видимо временно отдыхая от стряпни, Ксения пока осталась с мужчинами.

Разговор, теперь уже троицы, постепенно перешёл с рекламы на политику, затем на Америку и евреев, на их происки и засилье.

Указывая на существующую безысходность этого, Ксения, забавно покачивая своим музыкальным указательным пальчиком – копией своих шикарных ножек – из стороны в сторону, вдруг смело изрекла:

– «Это вшивость ещё можно вывести, а пархатость… никак!».

– «Да! Без участия евреев, с той или иной стороны, на Земле наверно ничего не делается?!» – опять поддержал жену Платон.

Внезапно раздался звонок в дверь и через минуту все уже встречали запыхавшуюся двоюродную сестру Наталью, также приехавшую помогать в стряпне.

После приличествующих в таких случаях фраз и вопросов, мужчины вновь удалились в свою интеллектуальную обитель.

Ближе к вечеру все расположились в гостиной, готовясь к чаепитию.

Платон с Егором, задержавшиеся к началу женской беседы, не сразу уловили её тему.

А речь шла о взаимоотношениях Натальи с её мужем Александром. Наталья давно была недовольна им и подумывала о разводе.

Обдумывая создавшуюся ситуацию, Платон неожиданно пришёл к выводу, что, как ни странно, добро, на примере его друга Александра, никогда не бывает безнаказанным. И это неоднократно уже случалось со многими людьми, которых знал Платон.

Это даже относилось и к самой Наталье. Из оставшихся в живых ближайших родственников, у неё кроме сына Сергея, мужа Александра, был ещё и племянник Константин. Наталья, как и вся их большая родительская семья, с самого рождения любила, обожала и благотворила Костю, который рос хилым и болезненным мальчиком. Сильно избалованный, он так и не вырос до нормальных мужских размеров, навсегда оставшись для тётки всего лишь Костиком. Однако это не помешало ему со временем умудриться даже со своей маленькой колокольни просто наплевать на Наталью.

И теперь, оставшись фактически одна с единственным своим наследником, своей кровиночкой – Сергеем, и Александром – единственным для неё мужчиной-защитником и помощником, она регулярно и неистово стала рубить сук, на котором и сидела-то неустойчиво.

Так, например, Наталья бездоказательно считала, что у её мужа есть любовница.

Одновременно с этим она считала, что Александр не настоящий мужчина, в чём Платону пришлось её тут же разубедить:

– «Настоящие мужчины женятся только на настоящих женщинах!».

Утомившись бесполезным перемыванием костей своему давнему другу, Платон неожиданно выдал математически точный совет, видимо касавшийся не только Натальи, но и всех собравшихся женщин:

– «Наташ! А ты знаешь, что тебе выгодно, чтобы твой муж завёл любовницу?!».

– «Как это?».

– «Ну, вот послушай. Как известно, в любом деле есть плюсы и минусы. Так вот здесь, у тебя минусов не будет, а будут только одни плюсы! Ты же говоришь, что твой муж уже… импотент! Значит, он свою любовницу не сможет трахнуть! А поскольку он ещё и говно, то она его бросит. А поскольку он, как ты говоришь, большое говно, то она его бросит быстро.

И он придёт к тебе с поклоном просить прощения. И ты будешь на коне! Будешь в роли прощающей диктовать свои условия! Так, что тебе выгодно, чтобы твой муж завёл любовницу!».

На этой шутливой ноте и закончилось бессмысленное обсуждение вечной темы.

Началось чаепитие в высотке.

Во время него компаньоны подвели итог подготовки к завтрашнему событию и принялись дегустировать фирменные Варварины варенья.

– «Да! В чае – главное… варенье!» – продолжил Платон свои шутки.

– «Вот и всё стихотворенье!» – в тон ему добавил Егор.

Далее весёлая кампания обсудила всё, что попало на язык, пробежавшись «галопом по Европам» по разным аспектам нашей жизни.

– «Ну, что ж! Жизнь прекрасна и удивительна во всех своих проявлениях!» – подвёл итог Платон.

У всех присутствующих, несмотря на некоторую усталость женщин, было приподнятое настроение, предвещавшее успех завтрашнего мероприятия.