Потанцуй со мною, месяц (СИ) - Ромм Дарина - Страница 13

О том, как вышла замуж за Пашу, девятнадцатилетней наивной студенткой, влюбившись во взрослого, красивого Павла Аркадьевича. Он вел у нас семинары, и почему-то выделил меня из всей массы восторженно глядящих на него студенток.

Рассказала и о том, что наш брак с Пашей так и не стал семьей.

За ту ночь я рассказала Марку почти всю мою жизнь. Только про аварию умолчала, но об этом ему знать совсем не нужно.

Поэтому больше мы о прошлом не говорили. И о будущем тоже. Только о настоящем: куда сегодня поедем, что посмотрим, и чем займемся.

Хотя занимались мы в основном сексом — часто и подолгу. Но все же несколько раз съездили в Гагру и Сочи и прошлись по всем местам, положенным порядочным туристам в Абхазии — озеро Рица, пещеры, монастырь…

Марк на этих экскурсиях зевал, щипал меня за попу и жаловался, что он устал, хочет мороженку и домой, со мной в постельку. Смеялся, что за это время выполнил программу по туризму на всю оставшуюся жизнь, еще и детям останется.

Я улыбнулась своим мыслям и повернулась к проводящему онлайн-совещание, самому красивому в мире боссу.

Даже ради конференции Марк не поменял свое рабочее место, — все так же сидел на кровати, облокачиваясь на высокую спинку и подложив подушку под поясницу.

— В кровати мне в голову приходят самые креативные идеи, — как-то пояснил он в ответ на мое недоумение. — И вообще, у меня отпуск и красивая женщина рядом, так что я хочу выбираться из постели как можно реже.

— Твои подчиненные увидят тебя в таком виде, тоже расслабятся и перестанут работать, — решила я попугать его.

— Не расслабятся, — отмахнулся он. — Это с тобой я мягкий и пушистый, моя Даша, потому что ты красивая. — Он чмокнул меня в нос. — А мои сотрудники знают, что они или нормально работают, или не работают на меня.

— Предпочитают работать, — добавил он, в ответ на мою вопросительно поднятую бровь. — Потому что я тиран и деспот, а у нас в стране таких обожают.

Тогда я впервые подумала, что совсем не знаю этого мужчину и не хочу знать, какой он настоящий. Хотя, да, он деспот и тиран.

В постели так точно, потому что всегда берет и делает, не спрашивая, чего хочу я, но странным образом всегда попадая. И снова, да — я это обожаю.

Обычно в то время, пока Марк работал, я уходила в свой номер или на пляж, иногда на пробежку. Но несколько раз он ухватывал меня за талию и дергал к себе:

— Даша, я недолго, останься со мной.

И я валялась рядом с ним на кровати, беззастенчиво пользуясь возможностью разглядывать его лицо. Слушать голос, наблюдать как длинные, музыкальные пальцы порхают по клавиатуре, набирая тексты.

Пару раз я даже засыпала под монотонное кликанье клавиш, прижавшись к надежному, успокаивающему боку и дыша его запахом.

Марк захлопнул крышку ноутбука и отложил в сторону. Протолкнул руку мне за спину и подтянул к себе:

— Чем займемся, красавица?

— Может, почитаем вслух? — я приподняла брови и сделала задумчивое лицо. На самом деле, я уже хорошо знала этот взгляд, когда зрачки Марка расширяются, а густая синева радужки наливается темнотой, становясь почти черной.

В груди у меня сразу ёкало, между ног становилось влажно, а дыхание учащалось, — он хочет меня, и не пройдет и нескольких минут, как я буду стонать под ним, срывая горло.

«Осталось только назвать Марка жеребцом, и буду вылитая Анжелика», — усмехнулась я, вспомнив, как совсем недавно искренне недоумевала, отчего она так вопит, занимаясь сексом с Марком.

Видение моей предшественницы в его постели мигом испортил настроение, а телефонный звонок, раздавшийся именно в этот момент, добавил раздражения.

— Да, — отрывисто произнес Марк. Убрал с моего плеча руку, поднялся и вышел в гостиную, плотно прикрыв за собой дверь. Я упала спиной на подушку, чувствуя, как внутри все тоскливо холодеет, и тревога царапает когтистой лапой по сердцу.

Слов из-за двери почти не было слышно, лишь отдельные фразы, когда он повышал голос. Да я и не прислушивалась, мне это не интересно. Я у Марка вообще не спрашивала о его жизни. Так, общие сведения — в каком городе живешь, кем работают твои родители…

Даже не стала расспрашивать, что за бизнес у него. Магазины и мастерские, сказал он, и мне этого хватит.

Не потому, что мне было неинтересно, нет.

Просто я хотела, чтобы он навсегда остался в моей памяти сказочным, волшебным воспоминанием. Нам все равно не быть вместе — курортные романы не предполагают отношений «после». Только «здесь и сейчас».

Так пусть Марк будет для меня не реальным персонажем, у которого есть работа, увлечения и любимая марка машины. С которым можно строить семью, ездить на шашлыки к друзьям и навещать родителей по выходным.

Нельзя, чтобы он стал для меня живым, земным мужчиной, для которого я могу готовить завтраки. И если это выходной день, то, после нескольких глотков утреннего кофе, снова завалиться в постель. Крепко к нему прижаться, потому что ужасно захотелось почувствовать его руки на своем теле, и увидеть желание в синих глазах.

Не хочу, чтобы он был мужчиной, о расставании с которым я буду жалеть.

Потому что он тот, с кем я могла бы построить большой дом и завести собаку, о которой мечтаю с пятилетнего возраста. Но всегда было «нет», потому что у мамы аллергия на шерсть, а Паша терпеть не мог домашних животных.

Марк тот, с кем можно рожать детей. Сколько хочешь, хоть пять или шесть. Рожать, и не бояться, что не будешь знать, как их прокормить — он обо всем позаботится.

Мужчина, которого можно любить всю жизнь, не боясь, что однажды разлюбишь. Потому что такого, как он, невозможно разлюбить…

Нельзя мне все это. Иначе я никогда не выпутаюсь из воспоминаний об этом лете и об этом мужчине.

Он и так слишком долго был в моей жизни — с моих восьми лет. Когда-то же должен уйти. Поэтому я ничего не хочу знать о нем настоящем.

Пусть лучше Марк будет для меня принцем из «Золушки», Греем из «Алых парусов». Да, в конце концов, Шреком из мультика! Потому что этот зеленый великан — потрясающий, сказочный мужчина для своей Фионы.

Вот и Марку лучше остаться для меня сказкой, приятным воспоминанием о том, что и в моей жизни была красивая любовь. Ведь курортные романы для того и существуют, не так ли?

— Я помню, Анжелика, прекрати истерить, — долетел до меня голос Марка.

И следом, уже совсем рядом:

— Не волнуйся, я приеду.

Дверь открылась, и Марк одним движением оказался на кровати. Подтянул меня к себе и, завернув в тепло своих объятий, долго молчал.

Потом повернул мое лицо к себе и, поймав взгляд, спокойно сказал:

— Даша, мне нужно на несколько недель уехать, и в эту гостиницу я уже не вернусь.

Глава 19

Родной город встретил низкими тучами и моросящим дождем. Словно я вернулась не в середину пылающего жарой июля, а в конец августа, и осень уже мнется на пороге, нагоняя тоску и предчувствие зимы.

Прибитый стылой влагой город выглядел мрачной, нахохлившейся вороной, втянувшей шею и изредка неприязненно каркающей, изливая дурное настроение.

Таксист молча погрузил в багажник чемоданы и, не взглянув на меня, сел за руль. Выключил музыку, когда я попросила сделать потише, и вывел машину со стоянки.

Я долго глядела на проплывающие за окном знакомые пейзажи, почти исчезнувшие из памяти в том знойном, изумрудно-перламутровом лете, откуда я вернулась.

Потом откинулась на потертом сиденьи, и, наконец, сделала то, что никак не получалось раньше. Закрыла глаза и заплакала.

Марк уехал той же ночью — собрал вещи, вызвал такси и вышел из номера, крепко поцеловав меня на прощание и пообещав позвонить, как доберется до места.

Поехать с ним он не предложил., Да я бы и не согласилась — сначала мне нужно решить, что делать со своей прошлой жизнью.

Три дня после его отъезда я заставляла себя жить — есть, двигаться, дышать.

Три дня он не звонил. А когда я поняла, что ждать дальше бессмысленно, телефон ожил.