Тройная угроза (ЛП) - Уэбстер К. - Страница 6

Меня охватывает паника. Комната кружится. Мне нужно поесть, чтобы прогнать головокружение, но я не могу ни двигаться, ни дышать, ни думать.

— Но кто будет присматривать за Деллой? — шепчу я, прежде чем сглотнуть. — Она нуждается во мне.

Дело не в том, что она нуждается в моем присмотре или заботе, для этого у неё есть Сандра. Делла нуждается во мне эмоционально. Я — единственный человек, который действительно понимает её. Единственная, кому она доверяет и кого любит. Я знаю, что иногда она капризничает, когда устала или перевозбуждена, и ей просто нужно побыть одной. Знаю, как ей нравятся закуски, расставленные на её тарелке, или какие бантики ей нравятся больше всего. Для всего этого ей нужна я.

Я не могу сказать этого вслух. Он итак думает, что я слишком много сюсюкаюсь с ней.

Папа откусывает стейк и жует, черты его лица мрачнеют. Я хочу забрать свои слова обратно, но не могу. Они уже брошены в глубину его негодования по отношению к ней.

— Эта маленькая привязанность, которую она испытывает к тебе, нездорова, — говорит он после того, как проглатывает кусок мяса и запивает его вином. — Ты ей не мать, Лэндри.

Его слова жалят, как удар ремня, который он использовал против меня и моей сестры в прошлом. Я вздрагиваю и ненавижу то, что он увидел мою реакцию.

— Кроме того, — продолжает папа, — у Деллы есть Сандра.

Сандра — безразличный робот. Она порхает, выполняя приказы отца, при этом не выказывая лишних эмоций или заботы. Может, я и не мать Деллы, но я — её семья. Я могу дать ей то, что никто другой не может. Любовь.

У неё есть только я.

— Но, папа…

— Я знаю, что это тяжело для тебя, — рявкает он, срезая слова с кончика моего языка, словно острым лезвием, — но ты справишься. Делла скоро начнет заниматься по школьной программе. Учителя уже назначены, они начнут свою работу на следующей неделе.

— Она не пойдет в ту же частную школу, что и я…

— Лэндри, она не может ходить в школу со всей чертовой элитой этого города, — рычит он, поворачивая голову в её сторону. — Она гребанное позорище.

Гнев жаркой волной накатывает на меня. Мой язык горит от желания нанести ему словесный удар. Сказать ему, что именно он — позорище. Человеческий мусор, который мы называем папой. Мы заслуживаем лучшего, чем он.

Делла стучит по столу своей посудой. Я резко поднимаю голову и вижу, как она свирепо смотрит на меня, сжимая в руке вилку так, словно собирается использовать её против папы. Выдавливая улыбку, я показываю ей, что всё в порядке и можно есть.

— Ешь, — бубнит папа. — Вперед.

Её ноздри раздуваются. Она такая крошечная, но полна гнева. К счастью, она возвращается к еде. Я смахиваю слезы, в голове у меня всё идет кругом. Он хочет, чтобы я встречалась с кем-то? Чтобы я пошла и познакомилась с богатыми парнями? И что потом? Вышла замуж за одного из них?

Мысль о том, чтобы оставить Деллу одну на двенадцать лет, кажется невыносимой. Хотела бы я дождаться, пока папа будет на работе, посадить её в автобус и исчезнуть на другом конце страны. Мы могли бы быть в безопасности и счастливы. Она была бы любима.

Но папа найдет нас.

Я знаю, что так и будет. Его ресурсы и богатство безграничны. Нас забрали бы из любого малоизвестного городка, выбранного нами, и отправили бы обратно в эту квартиру. Но, в конце концов, его гнев уничтожил бы нас. Особенно Деллу. Его доверие и обожание меня — единственный инструмент в моем арсенале — прекратились бы в мгновение ока.

Но двенадцать лет кажутся вечностью. Мы не можем так долго ждать. Я должна что-то придумать.

Мой разум пытается вернуться к ночи, вскоре после смерти мамы. В ту ночь он ударил меня впервые. Я была в его кабинете, перебирала все возможные комбинации цифр его сейфа, в поисках маминых фотографий, поскольку большинство из них исчезло после её смерти. Потребовались недели, чтобы синяк сошел с моего лица. Мне не разрешалось выходить из комнаты, пока он не заживет. Все мои учителя думали, что у меня грипп.

Нет, я не могу навлечь эту беду на нас двоих. Я придумаю, как вытащить нас из-под его перекрестного огня.

— Полагаю, несколько вечеров в неделю не повредят, — говорю я дрожащим голосом, выдавливая из себя улыбку. — Тебе лучше знать, папа.

Черты его лица смягчаются, а голубые глаза мерцают, пока он осматривает меня.

— Хорошая девочка. Твоему отцу лучше знать. У меня есть ещё один сюрприз для тебя. Это то, чего ты хочешь на протяжении долгого времени.

Я хмурюсь, не уверенная в том, что это может быть. Единственное, чего я хочу, при чем давно, — это свободы для меня и Деллы. Ничего больше.

Ну, есть одна вещь, но он не знает об этом…

Он достает из внутреннего кармана конверт и пододвигает его ко мне. Я смотрю на эмблему и надпись «Лэндри Крофт», нацарапанную чьим-то аккуратным почерком на лицевой стороне.

Боже мой.

Я тянусь к конверту. Нью-Йоркский университет4. Университет. Я даже не стала подавать заявку. Не потому, что не хотела, а потому, что не могу бросить Деллу. Мама была домохозяйкой, а папа всегда говорил мне, что мой трастовый фонд позволит мне не работать ни единого дня в своей жизни.

— Что это? — спрашиваю я, уже зная ответ.

— Тебя приняли. — Его глаза понимающе сверкают. — Знаешь, я всегда присматриваю за своей маленькой девочкой. Ты слишком дорога мне, чтобы я мог допустить, чтобы с тобой что-то случилось.

Он шпионил за мной — если быть точнее, за историей поиска в моем компьютере. Что ещё я могла искать, а он — видеть? Ужас сжигает меня изнутри. Я молю Бога, чтобы там не было ничего такого, что могло бы плохо обернуться для меня и Деллы.

— Я не подавала заявку. — Я прикусываю нижнюю губу, чтобы та не дрожала.

— Потянул за несколько ниточек. Для тебя всё, что угодно, любовь моя.

— Спасибо, — выдавливаю я. — Я не думала, что ты позволишь мне это.

— Тебе уже восемнадцать, милая. Ты женщина, и ты совершишь великие дела.

Я киваю, словно соглашаюсь с ним.

Но это не так.

Потому что уйти, чтобы «познакомиться с новыми людьми» и «совершить великие дела», значит покинуть Деллу. Мне не нравится эта внезапная необходимость разлучить нас. Похоже на начало чего-то гораздо более зловещего.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Спэрроу



Собачки на поводке.

Так нас называет Салли, но, блять, мы испорченные маленькие сучки.

Я крадусь по парковке Нью-Йоркского университета на своем новеньком «Audi R8 Соupe», словно пантера, выслеживающая добычу.

Принцессу Крофт.

Найти. Осквернить. Уничтожить.

Легко. Если простые задачи, типо втереться в доверие к какой-то цыпочке, приносят мне такие подарки, как новую, сексуальную, словно грех, машину, то так тому и быть. Я буду маленькой сучкой Брайанта Морелли. Гордость может отойти на чертовый второй план. Я не такой, как Салли. Я могу ухмыляться и терпеть, потому что подарки, которые Брайант так часто бросает нам, слишком хороши, чтобы отказываться от них.

Мы собирались тянуть соломинку по принципу «разделяй и властвуй», но у Брайанта были конкретные задания для каждого из нас. Я буду посещать пару её занятий три дня в неделю. Салли, в отличие от меня, получил чертовски скучное задание — выполнять какую-то работу в доме Крофтов. Скаут, естественно, будет змеей, которая проскользнет в мир Крофтов и укусит, когда они меньше всего будут этого ожидать.

Не знаю, как Брайанту удалось устроить нас во все эти места, или за какие ниточки ему пришлось подергать, чтобы это произошло, но моя задача полностью меня устраивает.

Университет.

Это единственное, чего я действительно хотел… раньше. До того, как Скаут стал странным образом одержим нашей сводной сестрой, втянул нас в свое дерьмо и заработал для нас самую жестокую расправу в нашей жизни. В те времена, когда мы были избалованными придурками, я был на пути к успеху. Наша мать была известным пластическим хирургом для элитного круга лиц и имела хорошие связи, но я был умным и спортивным. Мне не нужно было, чтобы она прокладывала мне путь. Я планировал сделать всё сам.