Тройная угроза (ЛП) - Уэбстер К. - Страница 5

Теперь, от пикантных ароматов, исходящих от еды, приготовленной нашим шеф-поваром, я не хочу есть, я хочу блевать.

Я могла бы извиниться и найти её. Но он бы всё понял. Я пробовала раньше, и это никогда не срабатывало. Нет, лучший вариант, когда дело касается папы и Деллы, это отвлечь его.

Давай, Делла. Хватит возиться.

От звука телефона, лежащего на столе из красного дерева, я резко перевожу взгляд с гостиной на отца. Его прищуренные глаза устремлены на пустое сиденье напротив меня. Я замечаю его сжатые челюсти и медленное изменение цвета кожи. От здорового загара до красного, а вскоре и до яростно-фиолетового.

Отвлекай. Отвлекай. Отвлекай.

— Итак, этот новый…

— Делла, — окликает папа, прерывая мою грустную попытку завязать разговор. — Не заставляй нас ждать.

Тишина.

Конечно тишина. Всегда тишина.

Вы не можете просто позвать Деллу и ожидать, что она прибежит. Это так не работает. Он это знает, но всё равно зовет. Всегда настраивая её на неудачу.

— Она, эм, ей было не очень хорошо, — говорю я, от страха за сестру мой голос становится хриплым. — Может быть, она заснула. Я должна пойти проверить её.

Когда я начинаю отодвигать свой стул, чтобы встать, папа так сильно ударяет рукой по поверхности стола, что я вскрикиваю от удивления. Он медленно поднимается со своего места, знакомая фиолетовая ярость окрашивает его кожу с каждой секундой.

Ох, Боже.

— Сиди спокойно, — инструктирует он. — Я приведу ребенка.

Ребенка.

Я ненавижу его за это.

Он выходит из столовой, громогласно шагая. Я замерла, не зная, что делать. Я могла бы ворваться в её комнату и вмешаться, но в прошлый раз я сделала всё только хуже. На глаза наворачиваются слезы. Я молюсь изо всех сил, чтобы она не доставила ему неприятности, которые станут причиной её боли.

От удара мое сердце подпрыгивает в горле. Я обхватываю пальцами нож, лежащий рядом с тарелкой, задаваясь вопросом, смогла бы я воспользоваться им, если придется?

Могу ли я это сделать? Могу ли я его использовать?

Он врывается в столовую.

Делла, наряженная и одетая для вечеринки, извивается, пытаясь освободиться от железной хватки папы вокруг её крошечного бицепса. Её зеленые глаза, полные слез и замешательства, впиваются в мои.

Мольба в них убивает меня.

Спаси меня, Лэндри.

Если бы всё было так просто.

Папа яростно выдвигает её стул, усаживает Деллу туда и задвигает его обратно. Его тело вибрирует от ядовитой ярости. Я пытаюсь поймать взгляд младшей сестры, но её подбородок опускается на грудь в попытке спрятаться. Золотисто-светлые волосы закрывают её лицо, пряди падают на влажные щеки и прилипают к ним.

— Скажи своей сестре, почему ты заставила её ждать, — выдавливает отец гремящим, яростным голосом. — Сейчас же.

Ответа нет.

— Она тебя не слышит, — шепчу я. — Ты знаешь это.

Игнорируя меня, он повторяет. Тот же результат. Ответа нет. В конце концов, он ударяет кулаком по столу с такой силой, что вода из её стакана выплескивается на стол. Это привлекает её внимание.

Руками она показывает: Что?

Я ненадолго закрываю глаза, надеясь, что он не сочтет её ответ неуважительным. Вместо того, чтобы использовать ASL3 — её единственный способ общения — папа говорит с ней так, будто забыл, что у него глухой ребенок. Его голос становится всё громче и громче, когда он разглагольствует о её задержке.

Снова приоткрыв глаза, я наблюдаю за Деллой, пытающейся прочитать слова по папиным губам. Она не по годам развита и суетлива, поэтому, к большому неудовольствию отца, так и не научилась сидеть неподвижно достаточно долго, чтобы прочитать что-либо по чьим-то губам.

— Значит, поездка в Токио удалась, — говорю я, прерывая его тираду, которая через несколько секунд превратиться в ядерный взрыв. — Что дальше на повестке твоего дня?

Комнату заполняет тишина, если не считать тихого всхлипывания Деллы. Папа заметно расслабляется, отводит взгляд от моей сестры и смотрит на меня с улыбкой. Когда я была ребенком и мама была ещё жива, я думала, что он величественен, как король. Папа знал ответы на все вопросы и привозил мне много подарков. Он не всегда был… монстром. Одно время он был хорошим отцом.

Но мамина вторая беременность была сложной. Она была истощена, невероятно похудела и чуть не умерла, когда родила Деллу. Врачи надеялись, что она поправится после рождения ребенка, но через несколько недель она умерла от внезапного сердечного приступа. Напряжение, связанное с вынашиванием Деллы, привело к ухудшению состояния её органов, особенно сердца. В один день она была здесь, а на следующий — её не стало.

И все эти шесть лет папа винил в этом Деллу. Время только загноило рану.

— Я возьму себе протеже, — говорит папа, ухмыляясь. — По словам моего финансового директора, давно пора.

Меня удивляет эта новость. Мой отец обычно не уделяет время таким вещам. Он проницательный бизнесмен, который полностью погрузился в компанию после смерти мамы. Речь всегда о том, чтобы заработать очередной доллар — отсюда и его усилия в Токио — но он никогда не обучал других.

— Это не единственное, что сказал Гарет. — Папа делает паузу, когда прислуга вбегает в столовую с подносом, полным тарелок. — Спасибо, Ноэль.

Она краснеет и кивает.

— Это приносит мне удовольствие, Мистер Крофт.

Он улыбается ей волчьей улыбкой, от которой у меня сжимается живот. Как будто все вокруг нас слепы к его чудовищному поведению. Я ненавижу тот факт, что никто не видит его таким, каким видят его собственные дети. Пока он откровенно флиртует с Ноэль, я бросаю взгляд на Деллу. Слез больше нет, но её лицо нахмурено. Если бы мы были наедине, я бы щекотала её до тех пор, пока она не начнет улыбаться. Поскольку я не могу этого сделать, я корчу ей глупую рожицу, прежде чем быстро вернуть на место заученную годами маску. Уголок её губ дергается. Почти улыбка. Лучше, чем ничего.

После того, как Ноэль ставит перед нами тарелки и наливает вино, она тихо ускользает. Как только она ушла, тяжесть папиного гнева наполнила комнату. Делла не старается быть тихой и стучит вилкой по фарфору, засовывая в рот стручковую фасоль.

— Что ещё сказал Гарет? — интересуюсь я, снова привлекая его внимание к себе. — Ты возбудил мое любопытство.

Он расслабляется, посылая мне дразнящую ухмылку.

— Много чего. Кое-что из этого было связано с тобой.

Мои брови хмурятся в замешательстве. Со мной? Я встречалась с ним всего несколько раз, и всё это время он был занят, разговаривая с отцом. За все эти встречи он ни разу не посмотрел на меня, не говоря уже о том, чтобы поговорить со мной.

— Он хочет, чтобы я стажировалась у тебя? — спрашиваю я, предполагая единственную правдоподобную вещь, пришедшую мне на ум.

Папа заливается смехом.

— Не говори глупостей, милая. Ты Крофт, а не какое-то отродье неоплачиваемого стажера из университета.

— Тогда что он мог сказать обо мне?

— В этом городе есть… влиятельные люди. Люди, с которыми, по его мнению, тебе следует познакомиться.

Я смотрю на папу, хмурясь. С чего бы это? Он редко выпускает меня из дома. Теперь он считает, что мне следует познакомиться с кем-то. От тошнотворного неприятного чувства у меня сводит живот.

— Настало время, — говорит папа, бросая взгляд на Деллу, — тебе покинуть гнездо. Выйти и познакомиться с новыми людьми. Запудрить им мозги и представить семью Крофт словно богиня, которой они, без сомнения, тебя и посчитают, — он лучезарно улыбается мне. — Гарет сказал, что один из кузенов Константиновых не женат и недавно вернулся в город. Молодой парень, только что окончивший университет и стремящийся чего-то добиться, что достойно восхищения. Возможно, мы могли бы организовать встречу.

Я шокировано моргаю.

— Не смотри так удивленно. — Он разрезает свое филе, улыбаясь. — Я не могу вечно держать тебя здесь, как мою маленькую девочку, хотя я знаю, что нам обоим это по душе.