Самые близкие (СИ) - Доронина Слава - Страница 14

— Побуду, конечно, — отзывается Ильмира.

— Ты к бабушке? Почему она мне не звонит?

— Ей сейчас некогда, — на лету отвечает мама. — Отдыхай, Яна. Я через несколько часов вернусь. — Она ненадолго задерживает взгляд на Ильмире: — Спасибо.

Дверь за мамой закрывается. Подруга подходит к кровати и, сев на стул, берет меня за руку. Легонько ее поглаживает.

— Не понимаю, что происходит, — едва не плачу от досады. — Все напряженные, подавленные. Я вижу, что-то не так. Может, дедушке стало хуже или еще какая-то причина? Никто мне ничего не говорит. Еще и Эрик был сегодня взвинченный. Я брата таким никогда не видела. Янис не приходит. Три дня здесь лежу, а ощущение, что неделю. И все меня избегают. Ты вчера выходила с мамой из палаты, когда мне ставили капельницу. О чем вы говорили?

Ильмира неопределенно пожимает плечом.

— Твоя мама поблагодарила, что прихожу и поддерживаю тебя. Как твоя Бусинка поживает? Толкается?

— Притихла. Раньше такая активная была...

— Яна… — неуверенно начинает Ильмира. — Ты только в штыки не воспринимай мои слова, но, может, послушаешь родных и сдашь анализы еще раз? Все-таки здесь столица, твоя семья с возможностями. Вдруг отклонения не такие серьезные? Это придаст тебе сил. Ты еще и со сроком маму, оказывается, обманула. Она вчера уточняла у врача, и он ответил, что есть сомнения на этот счет. Я чуть сквозь землю не провалилась от стыда, потому что не знала, что сказать. Чувствую себя предательницей, что промолчала...

Повисает долгая пауза. Я уже и сама думаю сдаться и пройти обследование заново.

Вздыхаю и решительно киваю:

— Хорошо. Я вынесу этот кошмар снова. Но в последний раз. На большее меня просто не хватит. Еще немного, и сломаюсь. Особенно если услышу все то же самое, что говорили и в Калининграде.

— Молодец. Вот и правильно, — хвалит Ильмира. — Умница. Тем более срок уже приличный и ты давно не была у врачей. Может, и правда все будет хорошо, воспрянешь духом. Сердце разрывается, когда смотрю, как ты сейчас страдаешь…

— Ты ведь дождешься меня? Я хочу вернуться с тобой в Калининград.

Ильмира молчит. В ее глазах сомнение.

— Если нужно, то я, конечно, сдам билет и подожду тебя, — отвечает она после непродолжительного молчания.

Вновь киваю, в очередной раз собирая себя из осколков. Невероятно сложно решиться на анализы и исследования еще раз. Но я это сделаю. Ради Бусинки.

— Спасибо тебе. За все, — благодарю подругу.

Закрываю глаза, чтобы не дать выкатиться слезам. Надоело быть размазней, но как ею не быть, когда столько событий и все бьют по мне наотмашь? Наверное, напишу Вике и Кате сообщение, скажу им прийти завтра. Не осилю сегодня с ними разговор. Да и не хочу, чтобы кто-то еще видел меня в таком разбитом состоянии.

Глубоко вдыхаю. Потом выдыхаю. И так много раз, пока не проясняется в голове.

— Дай, пожалуйста, телефон, — прошу я.

Ильмира берет его с тумбочки и протягивает мне. Одной рукой пользоваться не очень удобно, но я справляюсь. Набираю Андрея. Хочу попросить его, чтобы пришел, но телефон вне зоны доступа сети. Набираю Яниса — ответ тот же. Сговорились они, что ли?

— Врач сказал, что сейчас необходимо максимально ограничить все гаджеты. Давай я тебе лучше почитаю? — Ильмира аккуратно забирает телефон и возвращает его на тумбочку.

От внимания не ускользает, что сегодня и она ведет себя как-то странно. Сначала брат. Теперь Ильмира. Что-то не так. Я это чувствую.

— Что-то с дедушкой? — прямо спрашиваю первое, что приходит на ум. — Ему стало хуже?

— Насколько я знаю, он еще в реанимации, но ухудшения в его состоянии нет.

Жжение в груди лишь нарастает. Может, родные в шоке из-за внезапной новости о моей беременности? Но не третий же день подряд…

Протягиваю руку, чтобы Ильмира вернула телефон:

— Дай обратно. Я позвоню отцу.

Она нехотя возвращает мобильный и отходит к окну. Задумчиво кусает губу, словно размышляя над чем-то.

Папа сбрасывает вызов и тут же присылает сообщение, что он на важных переговорах, но, как закончит их, заедет ко мне в больницу.

— Не отвечает? — интересуется Ильмира.

— Занят.

Собираюсь положить телефон рядом, но, передумав, открываю страницу Андрея в соцсети. В голове не укладывается, что он опять улетел, даже не поговорив со мной.

В своем аккаунте Ковалёв, похоже, давно не появлялся. Никаких фото, видео, ответов на комментарии — ничего нового. Однако несколько последних отзывов привлекают внимание и заставляют открыть страничку Натали.

Грудь моментально раздувает до размеров огромного шара. А следом во мне что-то с громким треском лопается. И одновременно вспыхивает боль внизу живота, заставив выронить телефон и опустить туда руку.

13 глава

Тянущая боль от поясницы спускается прямо в таз. Между ног становится влажно и горячо. Я зажмуриваюсь, делая глубокий вдох. Пусть это будет не то, о чем я думаю. Не сегодня… Пожалуйста... Это ведь убьет не только меня. На кону теперь три жизни. Моя, Андрея и нашего ребенка.

Но столько переживаний, стресс, а теперь еще и эта новость... У Бусинки нет шансов. Или очень-очень маленькие.

Почему такая несправедливость? Чем я заслужила? А Андрей? Да, я злилась и ненавидела Ковалёва за то, что у нас так все вышло. Но ничего плохого я ему не желала. Никогда! Ни ему, ни его подружке.

— Яна! — доносится встревоженный голос Ильмиры, и она подбегает к кровати. — Ты чего?.. Боже… Яна!.. Сейчас... Я позову медсестру, врача, хоть кого-нибудь! Сейчас тебе помогут!

Вряд ли. Происходит то, чего я боялась больше всего на свете. И повлиять на это невозможно никак. Начались преждевременные роды, и я теряю свою малышку.

Иногда задумывалась об этом дне, и казалось, что я растеряюсь, буду в смятении, начну плакать, истерить, умолять врачей помочь. Но единственное, что чувствую — будто всё не по-настоящему. Не со мной. Не с нами. Очередной мой кошмар. Сейчас я открою глаза, и Андрей будет рядом, словно он даже не улетал. Мы расскажем родным, что теперь вместе, и все будет хорошо.

До крови прикусываю губу, когда боль в животе повторяется. Прошу Бусинку не сдаваться. Мы с ней в больнице, в одной из лучших Москвы. Янис не мог привезти меня в другое место. Точно не он, после стольких неудач со своей женой. Однако реальность так беспощадна... Бьет со всей силы. Нас с Андреем.

Как Ковалёв справится с двойной потерей? Тем более промежуток между смертями его детей такой короткий. Да и справится ли? Я — точно нет.

В мыслях столько всего намешано. Держу дрожащей рукой живот и окончательно ломаюсь. Запрещаю себе думать об Андрее, но только и делаю, что представляю его, пока в голове отбойным молотком звучат мои последние слова, как я его ненавижу.

Какой-то злой рок. Я ведь ни дня не провела спокойно, с тех пор как узнала о беременности. Не готовилась к родам, не ходила на йогу, не посещала никаких курсов, без понятия, как заниматься младенцами. Все, что я делала — находилась в постоянном стрессе и переживала за жизнь своего ребенка.

В палате появляется медсестра, ее глаза округляются при виде крови на моей одежде и простыне подо мной. Она пулей вылетает за дверь.

— Боже, Яна… — причитает Ильмира, прикрывая рот ладонью и чуть ли не плача. — Ты только держись. Все будет хорошо.

Надежда всегда жила во мне. Она еще теплится. Даже сейчас, когда произношу:

— Это правда?

— Что правда, Яна?

— Андрей и его ребенок. Это правда? Ты знала? И мама? И мои родные… — Наконец приходит осознание, почему они все такие странные и взвинченные. — Когда это произошло?

— Мы потом с тобой поговорим. Сейчас важна твоя Бусинка. Господи, Яна, зачем ты опять полезла в интернет?!

— Я хочу знать сейчас.

— Пожалуйста, давай ты будешь думать о себе и своей Бусинке! Остальное потом… Пожалуйста! — В голосе Ильмиры отчетливо слышится страх.

Становится нечем дышать. Из груди вылетает полукрик-полустон. Как у раненого животного.