Змеиный дом (СИ) - Ласточкин Дмитрий - Страница 11

Внутри белки было тесно и жарко, даже горячо. Вся она содрогалась, шевелилась, сжимая мой язык, а я пробивался дальше, делая вращательно поступательные движения. Минут через пять такого напора белка выгнулась дугой, сжала ноги ( я едва успел убраться от них) и завалилась набок, забывшись в оргазме.

-Теперь мне! — мемекнула сбоку коза и тоже села.

-Лучше на четвереньки стань. — скомандовал я, и девушка послушно расположилась как я сказал.

Коза держалась хуже подружки, выгибалась, ноги её разъезжались, она поправлялась. А белка, придя в себя через пару минут, снова стала шликать, но при этом схватила мой хвост и засунула себе в рот, начав облизывать, посасывать и покусывать хвост! Я аж пискнул от ощущений! Кончик хвоста оказался очень чувствительной зоной, я завёлся от этого ещё сильнее, буквально вжавшись в козу и ворочая языком с максимальным усердием. Через десяток минут такой гонки сдалась и коза.

-Увидимся, принцесска! Язычок у тебя классный! — белка с козой быстро обмылись и свалили, помахав ручками на прощание.

А я остался лежать на холодном полу, приходя в себя. Ужас какой. Вот чего-чего, а такого я тут не ожидал!

Отдышавшись, я помыл хвост, высушился и пополз в спальню, надо изучать планы вентиляции.

Глава 9

Я полз по вентиляции, матюкая Трофима и всех его предшественников. Ну надо же так запустить вентиляцию! Почти вполовину заросла пылью, паутиной и всякой подобной гадостью! Хорошо, что я хотя бы голышом сюда залез, к чешуе подобное не липнет (Слава змейству!), а волосы ещё совсем короткие, из них потом полкило пыли с паутиной не надо будет вычёсывать и вымывать. Но всё равно ползти тут просто страшно. Да-да, я типа высший хищник в этой вентиляции, но кому понравится, если ему в глаз сиганёт паук? А вдруг он меня за жопь укусит?! Хвост распухнет, я застряну тут и умру!

Так, всё, тихо! Успокойся! Вдох-выдох, вдох-выдох! Тьфу, гадость, паутина в горло попала! Кхе-кхе-кхе!

Но зато лазить тут было довольно легко — похоже, вентиляцию делали в то же время, что и приют строили, лет триста назад, так что тут не было бетонированных коробов или жестяных стен. Нет, был чисто камень, кое где подмазанный, но в основном шершавый и лишь слегка подтёсанный. Можно было легко ползать туда-сюда, цепляясь когтями или брюхом за него. Что я и делал.

Перед этим я целую неделю изучал планы детдома, которые выдурил у Трофима. Вентиляция была тут древняя, сделанная таким образом, что она выходила и снизу, и сверху, что было весьма удобное — можно было подлезать к верхнему окну и за всем наблюдать и всё слушать, а через нижнее вылезать в комнаты, делая это незаметно, ведь такие окошки выходили куда-то под кровати. Ну, теоретически. В моей комнате эта решетка была как раз под моей кроватью. И она была не привинчена, а на каких-то штырьках-распорках — её просто засовывали в шахту вентиляции и так крепили. Надеюсь, в других комнатах будет то же самое.

Так, где тут комната Вики — подружки Василисы? Она будет моей первой жертвой! Пока Ваську трогать не буду, сначала протестирую на подружке, а потом уже и Василису нахлобучу.

А то она в последнюю неделю прям как с цепи сорвалась! На следующее утро, как я раздобыл планы здания, трое подружек утром налили мне в постель воды, а потом с громкими криками стали будить, срывая одеяло. А потом орать «А принцесса-то в постель нассала! Светка-зассанка!». Такие их вопли разбудили всю нашу комнату, девочки с улыбками смотрели, как я барахтаюсь на влажных простынях.

А Марина-сука ещё и начала притворно сочувствовать мне. Мол, вы что девочки, она же больная, её нельзя обижать, её надо жалеть! И вообще, убогоньки ссаться себе в постель можно, на то они и убогонькие. А потом стала пересказывать бородатый анекдот «Воробья спрашивают — а ты кто? А он — орёл! — А чего такой маленький? — А в детстве болел!». Вот и я, мол, хочу вырасти в дракона, но пока что получается только в шнурок.

Потом в спальню зашла Офца, которую позвали девочки. Она сочувственно поцокала языком и сказала, что я должна высушить постельку после себя, а то на свежее менять времени нет, выдала мне фен и скомандовала всё закончить до начала уроков. Завтрак я, конечно же, пропустил, высушивая феном простыню, одеяло и матрас, да ещё на уроке Офца посоветовала мне больше не ссаться, чтоб не голодать. В обед Василиса собралась с такими же переростками за столом и стала им в лицах рассказывать про «утренний конфуз», так что через полминуты уже вся столовая нет-нет и поглядывала на меня.

Позавчера было воскресенье, я хотел отоспаться — меня вообще что-то в этом теле на сон тянет, вот просто наемся и в спячку впадаю, мог бы сутки проспать без проблем. Так вот, три сучки вооружились несмываемыми маркерами и стали рисовать у меня на хвосте всякое-разное. Матюков и пенисов рисовать не стали, но всякие цветочки, сердечки, надписи вроде «Её Выколуполепие Светлана Пупырчатая» и прочая дрянь до сих пор так и не смылись. Я выглядел так, будто надо мной издевались несколько десятков умственно-отсталых детей с художественным уклоном. Обидно, знаете ли!

Так, ага, вот и нужная комната. Я смотрел на всё сверху, из вентиляции под потолком. Девки дрыхли, а обстановка была почти такая же, как и в моей комнате. Шкаф Вики я приметил заранее, ползая по детдому в предыдущие дни, оправдываясь тем, что изучаю его. Ага, никто под одеялом не хрустит чем-то съестным, никто не ковыряется в носу, не в силах уснуть, никто не притворяется. Даже дыхание ровное и глубокое, а две девочки вообще нехило так храпят — сама Вика и какая-то мелкая девчушка. Можно начинать!

Я сполз вниз, выдавил решетку и аккуратно, тихо, почти бесшумно вполз в комнату. Остановился, прислушался. Нет, всё нормально. Пополз к шкафам под кроватями, раскрыл викин, стараясь, чтоб он не скрипнул. Хм, а вещи приятно пахнут какими-то духами. Трусы у Вики были такие себе, в основном белые, полосатые и почему-то коричневые плавочного формата, ничего интересного. Только парочка, засунутая глубоко в шкаф, была красивой, кружевной. Вот их и возьму! Так, лифчики брать не буду, слишком громоздкие штуки. Схватив труселя и отправив вещи на место, стараясь сложить так, как они были раньше, я ретировался в вентиляцию. Трусы зажал в руке, благо, они были довольно тонкими, даже в поём кулаке помещались без проблем. Будет плоховато, если они все испачкаются в пыли.

Дальше я понёсся в другую спальню, для мальчиков, и таким же образом засунул это всё богатство в шкаф Сергея — парня общей для Василисы и Вики подруги Кати, тоже из старших травоядных. Одни трусы всунул между его труханами, а вторые положил ему карман рюкзака, с каким он на уроки ходит, но так, чтоб быстро нельзя было найти, в кармашек сбоку и на самое дно.

Осталось дело за малым — сгонял по вентиляции в женский туалет и на двери одной из кабинок написал «А Вика с Серёгой изменяют Катьке! Она даже подарила ему свои трусы!». Ещё и чуть-чуть процарапал эту надпись когтём, чтоб её нельзя было легко уничтожить. Хы-хы-хы, пусть с утра почитают страждущие!

С чувством выполненного долга я вернулся в свою комнату, протёрся тряпочкой, чтоб не было ни пылинки, в том числе голову, и улёгся спать. Уф, устал, надо будет отоспаться.

Утро, к счастью, прошло без дебильных издевательств. Но когда я дополз до туалетов и душевой, там уже шушукались — девочки разбивались по три-пять человек, собирались кружком и шептались, оглядываясь на туалетную дверь. Я как раз дополз до свободной раковины, забрался на неё, обвившись по кругу, и стал чистить зубы, как в туалет ворвалась Катя.

-Где это?! — заорала она сходу, увидела девок, ринувшихся от кабинки, и побежала к ней. — Кто это написал?! Признавайтесь, сучки, кто это накалякал?!

-Катя, да успокойся ты. Просто кто-то пошутил. — попробовала урезонить её подруга, зашедшая следом.

-Шутка?! За такие шутки в зубах бывают промежутки! — ярилась девушка, стуча лапой по полу — она была довольно крупной крольчихой.