Змеиный дом (СИ) - Ласточкин Дмитрий - Страница 10

-А у вас есть пары? — напрямую спросил я своих «соратников».

-У меня есть. — кивнул Анатолий. — Она моего возраста, мы с ней вместе собираемся дальше жить, после выпуска.

-А она тоже медведь? — я удивился, вроде других таких не видел.

-Нет, обычный человек. — почему-то смутился Толик.

-И у меня парень есть. — подала голос Галина. — Если так интересно, то он тоже человек. С ними как-то легче сойтись, нашего вида немного, а с барашками дела лучше не иметь.

Анатолий покивал, подтверждая её слова. Другие участники молчали, явно одинокие.

К таким свободным отношениям располагал ещё и «возраст согласия» и возраст совершеннолетия. Взрослыми тут становились в шестнадцать, поэтому воспитанников и выдворяли в шестнадцать из детдома. А вот возраст согласия был в тринадцать, но только для несовершеннолетних, так что с тринадцати до пятнадцати можно было делать что угодно.

Учительницы-злыдни позволяли своим прихлебателям многое, что не позволяли другим. Старшая девочка или мальчик в спальне всегда был из них, так им даже смартфоны разрешали иметь! Их иногда предоставляли спонсоры детдома, но всем раздавать считали, видимо, неэффективным, а вот поощрять ими лучших лизоблюдов было нормальной практикой. То-то иногда Василиса с Настей и Мариной собирались на кроватях и что-то слушали или смотрели, собравшись кружочком. Иногда и других из спальни пускали, но нечасто.

Летом, которое уже близко, некоторая часть воспитанников разъезжалась по родственникам, если таковые были, или по временным опекунам. Для оставшихся же наступала передышка — главные мучительницы уезжали или были без приятельниц, так что вели себя потише, а учительницы больше думали о том, чтоб отдохнуть, чем об издевательствах. Шестнадцатилетние тоже уходят, поступая во всякие училища, оставшихся сирот в августе-сентябре начинают возить по всяким ярмаркам вакансий, чтоб они заранее выбирали себе дальнейший путь.

Толик со своей любовью планировал поступить в военное училище, на удивление Пётр и Влад тоже хотели туда, Степан ещё не определился, а Галина, которая тут проживёт ещё год, в шестнадцать планировала уйти учиться на парикмахера. Я, помнится, в их возрасте и не думал о том, кем стать, ну разве что мечты типа «хочу быть пожарным» или «хочу быть космонавтом». А эти уже точно выбрали, что будут делать. Как-то мне печально стало, что детдомовские дети взрослее домашних, даже в другом мире.

Я слушал всё, что мне говорили, стараясь не акцентировать внимание на сплетнях. Не надо никому знать, что я буду делать. Но самое главное, что отношения тут цветут и пахнут, а где отношения, там и ревность, где ревность, там и конфликты. Полазаю по вентиляции, выясню подробности и примусь за дело диверсий и ссор.

Так мы прокалякали до половины седьмого, потом вместе сходили в столовую, где я захомячил чаю с булочкой, и уже один рванул к завхозу в будку. Его там не оказалось, и я решил подождать, должен же он вернуться! А чтоб не было скучно ждать, решил полазить по деревьям — в кубе я Древолазов или нет?! И это оказалось очень легко! Шершавая структура коры была идеальной для моего хвоста, я обвивался вокруг дерева и полз вверх, а когти на пальцах легко вонзались в древесину, прибавляя к хвосту руки.

-Я знал, что птицы с югов прилетают по весне и на деревьях гнездятся. Но чтоб серпенты прилетали и гнездились — это я, честное слово, первый раз вижу! — раздался голос Трофима с земли, когда я величественным взглядом смотрел на темнеющий неподалёку лес.

-Я тренировалась. — я смутился и даже слегка покраснел, но всё равно быстро спустился на землю. — Я теперь в клубе Древолазов.

-А, ну так-то понятно теперь, да — кивнул мужик. — А тут ты что забыла, древолазка мелкая? У корпуса деревья закончились?

-Я хотела вас кое о чём попросить, дядя Трофим. — я потупился и сделал самое невинное лицо, которое я мог сделать.

-Что же?

-Я… это… а у вас есть планы детского дома? Я ползаю медленно, пока весь облазаю и выучу — я уже отсюда выпускаться буду! Может, вы мне планы здания дадите, я по ним выучу всё и буду знать, как побыстрее проползти туда. Полы в доме, знаете ли, жутко скользкие, чешуя как по маслу скользит!

-Эк ты загнула! — почесал голову завхоз. — И что — совсем не ползается?

-Да сто метров за полчаса проползаю! — блин, надо научиться плакать по нужде, сейчас пустить слезу было бы отлично, а не получается.

-Ладно. Сейчас посмотрю.

-А ещё, ещё можете резинки на липучке сделать?

-Резинки?! — тут завхоз совсем опешил.

-Да! На липучке! Я их к чешуе прикреплю, и она больше проскальзывать не будет!

-Кхе. — крякнул Трофим. — Надо покумекать. А планы… пойдём, посмотрим.

Он открыл бытовку, запуская меня внутрь, зашел сам. Открыл холодильничек и достал бутылку кефира и поставил передо мной. Я ещё успел заметить, что их там десятка два, не меньше! Это типа запас на пару недель? Он так любит кефир?

-Спасибо. — не стал отказываться, открыл и стал пить, с некоторым трудом держа в руках.

-Пей, пей.

Завхоз кивнул, потом вдруг достал из своего захламлённого стола ноутбук, открыл его — и тот за секунду загрузился, показывая рабочий стол с какой-то крутой машиной на нём. Ого! А неплохая машинка у мужика, он тут что — в местный Атсасин Крид по ночам гоняет или ещё что? Я тоже хочу! Трофим покопался немного в папках на ноуте, поклацал беспроводной мышкой, открыл ящик стола — там оказался принтер, из которого полезли листы с планами.

-На, держи. Изучай сколько захочешь. Только постарайся никому не показывать, а то мне завуч выволочку устроит.

-Я постараюсь, дядя Трофим.

Ага. Всё, допила? Ползи давай, а то уже темно. И про липучки я подумаю, как их сделать.

-Спасибо! До свидания! — запихал листы в рюкзак с тетрадями и выполз наружу, радуясь простоте их получения.

Я успел их краем глаза посмотреть — там были подробные, хоть и уже довольно старые на вид, чертежи. И даже с воздуховодами — хотя бы примерные пути и выходы. То, что надо!

В спальню я не пополз, сразу в душевую — времени уже было начало девятого, пока помоюсь, пока доползу.

В душевой, к моему удивлению, я оказался не один! Там уже мылись, натирая спинки друг другу, две девушки, коза и белка. Эх, я бы тоже не отказался, чтоб они мне спинку понатирали. Я хоть и в женском теле, но не женщина же по духу.

-Эй, принцесска! Привет! — вывел меня из задумчивости чужой голос.

Коза с белкой подошли ко мне, обступив и зажав у стены. Потом опустились на корточки, так, чтоб быть на одном уровне со мной. Мне аж поплохело. Местные взрослеют очень быстро, вот и эти две девочки уже были на вид совсем не девочки. Я не знал, куда деть глаза, бегая ими от сисек одной к сиськами другой. Девки явно заметили это и с ухмылкой переглянулись.

-Привет. — выдавил я из себя.

-Слушай, у вас же, у серпент, языки длинные? — округлили глаза от любопытства коза.

-Ну, да.

-И у тебя тоже?

-Ну, да. — повторил я, а по спине пробежали мурашки.

-А не хочешь своим язычком поработать? — белка улыбнулась и облизнула губы. Медленно, со значением.

-Я.. как бы… не очень…

-Да ладно, тебе тоже понравится! Давай!

Белка села на пол, пропустив между ной свой длинный, до колен, хвост, обычно пушистый, как метёлка для стряхивания пыли, а сейчас мокрый и похожий на крысиный. Коза толкнула меня к ней, белка схватила мою голову и притянула к своему паху.

-Давай, давай, работай язычком!

Её нижние губы были передо мной, мокрые, в каплях воды и не только. Что ещё было делать? Не брыкаться же как идиот, да я и сам возбудился от такого…

Мой язык высунулся, потеребил её «горошенку», от чего она слегка застонала и стала мять свою грудь. Возбудив белку, я стал аккуратно, лёгкими касаниями облизывать её губки, лишь немного, почти случайными касаниями проникая внутрь, а рукой стал теребить горошенку. Минуты через три заметно потекла — и я припал губами к её губам, просунув язык на всю длину внутрь. А язык у меня был немаленький! Белка вздрогнула, дёрнулась пару раз, стала очень уж глубоко дышать и постанывать. Коза сидела рядом и работала над собой руками.