Память льда - Эриксон Стивен - Страница 70

— И вы помогаете городу избавляться от пережитков старины? — засмеялся незнакомец.

— Сегодня в наших рядах тысяча двести новых приверженцев. Среди них немало представительниц слабого пола. В капастанских семьях младших дочерей зачастую ожидает весьма незавидная участь: их просто-напросто выбрасывают на улицу, и несчастным остается лишь торговать собой. Мы предлагаем этим молодым женщинам более достойное ремесло. А городские власти даже не замечают, что шлюх становится меньше… Полагаю, для начала ты услышал достаточно. Мы честно рассказали тебе про себя. А теперь хотим узнать, кто ты такой.

— Простите, что не представился раньше. Я Бен Адаэфон Делат, более известный как Быстрый Бен.

— Ты, наверное, из Даруджистана? — предположил Карнадас.

— Ничего подобного! Я… хм… соратник Каладана Бруда.

— Мы слышали это имя, — сказал Брухалиан. — Он сражался против войск одной могущественной империи, вторгшейся на континент.

— Да, раньше так оно и было. Но сейчас у той империи… другие интересы. Мы хотим через вас передать послание правителям Капастана.

— Это не так-то просто, — вырвалось у Карнадаса.

Смертный меч кивнул, подтверждая его слова:

— Тебе придется выбирать, к кому обращаться. Городом в равной степени управляют принц Джеларкан и Совет масок. Кроме того, в Совете нет единодушия: там множество фракций, каждая гнет свою линию, отчего со жрецами бывает очень трудно договориться. «Серые мечи» подчиняются принцу. Наша задача проста: сделать так, чтобы на Капастане Паннионский Домин обломал себе зубы. Мы постараемся не пустить Провидца дальше. Так что, если хочешь, можешь передать нам послание своего полководца, а мы расскажем о нем Джеларкану. Если же тебя это не устраивает, попробуй связаться с Советом масок.

— Я подозревал, что все окажется не так-то просто, — вздохнул Быстрый Бен. — Но о вашей армии мы вообще ничего не знаем. Вернее, почти ничего. Беседуя с вами, я уже кое-что выяснил.

Его глаза остановились на Карнадасе.

— Дестриант, стало быть. Верховный жрец Тайного ордена Фэнера, если не ошибаюсь? Только храмом твоим является поле битвы. Интересно, а тот, кто считается в Совете масок голосом Фэнера, в курсе, что ты превосходишь его по сану, ну, примерно как тигр — кошку?

Карнадас поморщился:

— Нет, он не осведомлен о моем истинном титуле, и на то есть свои причины. Но меня удивляет, насколько хорошо ты знаешь иерархию нашего братства… Пожалуй, «удивляет» — это еще мягко сказано; я просто ошеломлен.

Быстрый Бен вздрогнул.

— Да ну? Что ж, спасибо — Он повернулся к Брухалиану. — А ты, получается, смертный меч бога? — И замолчал, как будто только сейчас в полной мере осознал все значение этого титула. Глаза чужестранца расширились. — Думаю, Воевода поддержит мое предложение передать послание через вас. Я даже не сомневаюсь, что именно такое решение он и примет. — Чародей немного помедлил, а затем произнес: — Каладан Бруд придет на помощь Капастану. Осада города… поймите меня правильно… она не только неизбежна. Она может начаться уже совсем скоро. Теперь для нас самое главное — вовремя к вам добраться.

— Скажи, господин, — хмуро перебил его Брухалиан, — а какова численность армии Каладана Бруда? Передай своему командиру: возможно, нам придется противостоять шестидесятитысячному войску паннионцев. И не какому-нибудь сброду, а опытным, закаленным в боях солдатам. Понимает ли ваш полководец, в какую пучину он ввергает своих людей, столь щедро предлагая нам поддержку?

— Пока что мы уступаем паннионцам в численности, — улыбнулся Быстрый Бен. — Но у нас найдется чем их удивить… А теперь, дестриант, нам придется на время расстаться. Я должен доложить обо всем Воеводе и его офицерам. Мы можем вновь встретиться через пару часов?

— Лучше будет отложить нашу встречу до следующей ночи, — ответил Брухалиан. — Днем я обычно занят и окружен множеством людей. Как и принц Джеларкан, — добавил он.

Собеседник понимающе кивнул:

— В таком случае — за два колокола до рассвета. — Он вдруг огляделся по сторонам. — Мне понадобится шатер попросторнее…

Еще через мгновение Быстрый Бен исчез. Большая сфера вновь превратилась в шарик, который по знаку Карнадаса растворился в воздухе.

— Вот так сюрприз, — промолвил дестриант, поворачиваясь к Брухалиану.

— Следует убедить Джеларкана, чтобы понапрасну не обольщался на их счет, — угрюмо заметил смертный меч. — Быть может, армия Каладана Бруда и сумеет немного отвлечь противника, но это мало повлияет на исход осады. Словом, нужно постараться, чтобы принц не начал питать ложные надежды… если, конечно, мы вообще расскажем ему об этой беседе.

«Нам ни за что не победить паннионцев. Чуда не произойдет».

— А что ты думаешь про этого Быстрого Бена? — спросил он Карнадаса.

— Очень скрытный человек. Возможно, бывший жрец Фэнера. Его знания никак не назовешь поверхностными.

— Много душ заключены внутри одной. Так ты сказал?

Его собеседник поежился:

— Я мог и ошибиться. Должно быть, этот ритуал требует также участия и других магов. Я почуял их присутствие и решил, что их души собраны внутри души Быстрого Бена.

Брухалиан взглянул на соратника и отошел к огню.

— Ты утомился, дестриант. Иди-ка вздремни.

Карнадас молча поклонился.

Когда заклятье рассеялось, Быстрый Бен вдохнул и повернул голову вправо:

— Ну, что скажете, командор?

Скворец потянулся к кувшину, чтобы наполнить две кружки алчбинским элем.

— Им придется сражаться, — ответил бородач. — Хотя бы до тех пор, пока мы не подойдем. Командир их производит впечатление опытного вояки, хотя не исключено, что все это работа на публику. Ясное дело, чтобы найти работу для отряда наемников, нужно уметь показать товар лицом. Как ты там его называл?

— Смертный меч. Но это не имя, а титул. Довольно значительный, по крайней мере, считался таковым когда-то давным-давно. Он существовал еще задолго до того, как в Колоде Драконов появились карты, обозначающие Рыцарей Высоких домов. Приверженцы Фэнера к таким вещам относились необычайно серьезно. А второй и вовсе дестриант… Худ меня побери, да настоящего верховного жреца в этом культе не было уже тысячу лет. Все эти их нынешние титулы смахивают на карнавальные костюмы, сплошная бутафория.

— Но в таком случае зачем таиться от жреца Фэнера, что заседает в Совете масок? — спросил Скворец.

— Зачем таиться?.. Ха, тут как раз все просто и понятно. Жрец сразу бы распознал ложь, а им этого не хочется.

— Ну-ну. Только вот простые и понятные объяснения не всегда бывают правильными.

Проигнорировав сие справедливое замечание, Быстрый Бен осушил кружку, а затем сказал:

— Мне думается, командор, «Серые мечи» — это лучшие защитники, которыми располагает Капастан, хотя я и здесь могу ошибаться.

— Ты сумел их одурачить, создав впечатление, что встреча ваша произошла случайно?

— Скорее всего, да. Я произнес специальное заклинание, чтобы выведать истинную природу «Серых мечей». Я ожидал чего угодно: алчности, жажды славы, просто любви к сражениям. Но уж никак не думал, что наткнусь на столь искреннюю веру.

Скворец встал и поморщился, как всегда ощутив боль в плохо сросшейся ноге.

— Надо разыскать Каладана Бруда и Дуджека.

— А чего их искать? Наверняка они во главе колонны, — отозвался чародей.

— Ты сегодня просто на редкость сообразителен, — бросил ему Скворец и покинул шатер.

До Быстрого Бена не сразу дошло, что это был сарказм, а когда наконец дошло, маг нахмурился.

Напротив казармы, за бронзовой оградой, располагалось кладбище. Когда-то оно служило местом захоронений племенам, основавшим Капастан. Таких могил, как у них, не было больше ни у кого. Надгробия представляли собой потемневшие от солнца глиняные колонны, испещренные ритуальными значками и рисунками. Эти покойники не лежали, а стояли… стояли десятки лет подряд. Колонны напоминали стволы деревьев какого-то диковинного густого леса, окаймленного «кустарником» из безликих каменных урн. История города была похожа на сказку, но сказку мрачную и жестокую, и с первых дней пребывания в Капастане Итковиан стремился разгадать его глубоко спрятанные тайны. От несокрушимого щита Тайного ордена Фэнера требовалось быть одновременно умелым воином и проницательным ученым, и хотя многие считали эти качества абсолютно несовместимыми, жизнь доказывала обратное.