Игры сердца (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 86

И денежное наследство Кирби было передано в руки тети Дасти, чтобы она управляла им до достижения Кирби восемнадцатилетия, с требованием, чтобы эти деньги использовались только для получения университетского диплома. Если Кирби не поступит в университет, он сможет получить свое наследство только в двадцать пять лет, если только не захочет купить раньше землю, на которой будет работать его брат.

Как и подозревал Майк, Дэррин не был глуп, он знал, что жизнь есть жизнь, случиться может все что угодно, и он хорошо знал игроков, присутствующих в жизни его детей, если с ним что-то случится. Поэтому, как любой хороший родитель, он многое предусмотрел, чтобы интересы его сыновей были полностью соблюдены.

Почему он не поделился этим с Рондой, которая, по-видимому, была не в курсе, Майк понятия не имел.

Почему Дебби, похоже, откровенно солгала о содержании завещания, Майк мог догадаться, и эта догадка его бесила до чертиков.

Таким образом Майку не удалось взять себя в руки к тому времени, когда он поднял руку и постучал костяшками пальцев по входной двери дома Холлидеев.

Дверь открыла Делла Холлидей, мама Дасти.

— Майк! — воскликнула она, приветственно улыбаясь и тут же отступая в сторону. — Какой приятный сюрприз.

Майку всегда нравилась Делла. С другой стороны, за исключением Дебби, совсем недавно его враждебность к ней возросла, ему всегда нравились вся семья Холлидеев.

— Делла, — пробормотал он, входя. Она закрыла дверь, повернулась к нему, он не стал медлить. — Нужно поговорить с Дином, Дасти и с тобой. Тебе придется самой решить, стоит ли звать для разговора Ронду, учитывая то, что я хочу сказать.

Тень пробежала по ее лицу, он заметил, ему это не понравилось, и всю вину за эту тень он возложил на плечи Дебби, как раз на ту, кто и была виновата во всем.

— Майк, сынок, чему мы обязаны такой честью? — Услышал Майк позади себя и, обернувшись, увидел Дина, выходящего из гостиной с улыбкой на лице.

Хорошей новостью, которой уже поделилась Дасти, было то, что ни Дин, ни Делла не стали косо посматривать на Майкла, потому что он крутил роман с их младшей дочерью после того, как в школе крутил и со старшей. Вчера вечером он с детьми приходил ужинать в дом Холлидеев, и это было приятно. Дасти задавала тон, будучи заводной по натуре, подшучивающей тетушкой и, наконец, новой подружкой отца, которая вела себя круто с его детьми. Она была чертовски рада, что вернулись родители и не скрывала этого, что создавало легкую, почти праздничную атмосферу. Все пошло наперекосяк после семейного разговора по поводу фермы и рассказа о МакГрате.

Итак, ужин вчера затянулся. И все было хорошо за ужином.

К сожалению, все остальное было плохо.

— Хотел бы я сказать, что пришел выпить пива, Дин, — произнес Майк. — Но Дасти дала мне завещание Даррина во время ланча, я только сейчас его прочел, есть некоторые вещи, которые вам нужно знать.

Лицо Дина окаменело, глаза метнулись к жене, затем его рот открылся, и он прогремел:

— Дасти! Спускайся сюда! Майк пришел!

К счастью, Дасти быстро появилась на верхней площадке лестницы. Дасти, поскольку она была настоящей Дасти, появилась с расплывшейся в улыбке физиономией.

Она без слов согласилась с попытками Майка постепенно войти в жизнь его детей. Будучи самой собой, естественной, непринужденной, открытой, забавной с его детьми, не жалуясь на тот факт, что даже в их отношениях, которые по большей части были для них двоих новыми, были хорошими, интенсивными, их связь быстро крепла, хотя она не навязывала себя ему каждую свободную минуту.

С другой стороны, даже будучи ребенком, в отличие от сестры, она всегда делилась своей радостью и счастьем с людьми, которые были ей небезразличны.

— Привет, малыш, — поприветствовала она, наполовину прыгая, наполовину вприпрыжку спускаясь по ступенькам, как подросток. Ее длинные волосы рассыпались по плечам, конечности болтались, глаза не отрывались от него, улыбка не сходила с ее лица.

— Привет, — ответил Майк, улыбаясь в ответ.

— Где Ронда? — спросил Дин, когда Дасти была в четырех шагах от подножия, голова Дасти повернулась в сторону отца.

— В спальне, — пробормотала она, ступив на нижнюю ступеньку, а затем прямо направившись к Майку, запрокинув голову назад, прижимаясь мягким телом к его боку, положив руку ему на пресс, подняв ноги на цыпочки, приглашая ее поцеловать.

Он наклонил голову, обнимая ее одной рукой, и чмокнул.

Быстрое прикоснувшись к ее губам, он поднял голову, увидев разочарование, промелькнувшее в ее глазах. Ему понравилось, была причина для ее разочарования, но он не собирался идти у нее на поводу.

Он также постепенно привносил в жизнь своих детей привязанность к своей женщине. Он не хотел действовать слишком быстро, особенно учитывая, что они оба быстро сблизились с Дасти. Хотя он не собирался им демонстрировать, как Майк и Дасти проводили время вместе, когда были только вдвоем. В основном потому, что ему не нравилось демонстрировать свои чувства и действия при детях. В те редкие хорошие моменты, которые у него были в прошлом, он не стеснялся обнимать, прикасаться, целовать или держать Одри на руках, но больше ничего. Однако именно к этому он стремился со своими детьми и Дасти.

У Дасти не было таких «пуританских» взглядов, вполне вероятно, он мог бы добавить «язык» в поцелуе, стоя напротив ее матери и отцом, ей было бы все равно.

Он, однако, этого не сделал.

А только ухмыльнулся ей.

Она прижалась ближе и закатила глаза.

Его ухмылка превратилась в улыбку.

— Кирби? — резко рявкнул ее отец, и в изгибе руки Майка он почувствовал, как тело Дасти вздрогнуло от удивления, когда она повернула голову к отцу.

Опустившись с носочков, но продолжая прижиматься к нему всем телом, она ответила:

— В комнате Фина. Мы смотрели телевизор.

Дин кивнул, затем приказал:

— В гостиную.

Без промедления он повернулся в носках и протопал внутрь.

Делла последовала за ним.

Дасти прижалась еще ближе.

— Что происходит? — прошептала она.

— Я прочитал завещание Дэррина, — прошептал Майк в ответ.

— О, черт, — продолжала шептать она, ее взгляд сканировал его лицо в поисках подсказок.

— Чертовски верно подмечено, — ответил Майк.

Ее глаза сузились, а нос сморщился. Это был ее серьезно разозленный взгляд, догадался он, никогда не видел его раньше.

Если это ее разозлило, они оба были в беде. Она думала, что он был сексуальным, когда злился. Он подумал, что она выглядит очаровательно.

Он направил ее в гостиную, они вошли туда, Дин стоял, а Делла примостилась на подлокотнике кресла, заламывая пальцы на обеих руках. Майк отпустил Дасти, затем повернулся и закрыл за собой дверь.

Дасти отодвинулась, чтобы присесть, как ее мать, на подлокотник дивана.

Майк прошел на середину комнаты и скрестил руки на груди.

Затем он рассказал прочитанное завещание их покойного сына, подробно и досконально, не упуская ничего.

Когда он закончил, Делла опустила голову. Ее руки теперь неподвижно лежали на коленях, она была похожа на мать, которая задается вопросом, где совершила ошибку.

Динн раскраснелся и выглядел так, словно вот-вот его хватит удар. Он был воплощением отца, который хотел бы, чтобы его старшая дочь была на тридцать лет моложе, чтобы он все же мог надавать ей по заднице.

Дасти подняла голову, но смотрела куда-то в сторону. Ее лицо в профиль выглядело задумчивым, но мысли были легко прочитать — боль, замешательство, гнев, смешанный с раздражением.

— Зачем ей это?

Это спросила Делла, шепотом, расстроенно, неуверенно.

Майк был слегка удивлен, когда Дасти не бросилась объяснять с ехидными комментариями матери, воспользовавшись прекрасной возможностью уличить в предательстве свою сестру, сказав, что такого вполне можно ожидать от Деб. Дебби готова на все без колебаний, без угрызений совести. Вместо этого она сидела молчаливая и задумчивая.