Три рецепта для Зоюшки (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 43

— Ешьте, я больше не хочу. И вообще мне вредно есть на ночь, надо за фигурой следить.

— У тебя отличная фигура, — возразил Глеб, сразу схватив гренку, и… облизнулся. Смотрел он при этом, правда, на гренку, но мне хватило, чтобы заалеть до кончиков ушей.

— Ну, до Альбины мне далеко, — пробормотала я и попыталась сменить тему, но тут Глеб всё же поднял взгляд… и я поперхнулась словами, забыв, что вообще хотела сказать.

Потому что его взгляд был горячим. Не менее горячим, чем мои щёки в это самое мгновение. И уши. И губы. И…

Секунду мне казалось, что Глеб сейчас отбросит в сторону оставшуюся гренку вместе с чашкой, наклонится, схватит меня в охапку — и поцелует. Эта картина была настолько яркой, словно реальной, что я непроизвольно раскрыла губы, подаваясь вперёд… и отпрянула, когда Глеб сделал то же самое.

Что мы творим?!

— Пойду я, — выдохнула, неловко вскакивая из-за стола и непроизвольно толкая столешницу, из-за чего моя чашка опрокинулась. Чая в ней оставалось немного, но он всё равно потёк со стола — и стремительно намочил брюки Глеба. — Ой…

— Ничего страшного, он не горячий, — сдавленно пробормотал мужчина, тоже вставая. Я пихнула ему в руки салфетки, извинилась и поспешила ретироваться, пока не сотворила ещё какую-нибудь глупость.

Надо приходить в себя. Надо, надо. Только как?

66

Глеб

Он промокал бумажными салфетками мокрые брюки, отчего-то не сев обратно на стул, и морщился от собственных запутанных и смятенных мыслей.

Зачем вообще позвал Зою пить чай? И днём не стоило, а уж ночью… Ну ладно, не совсем ночью, но поздним вечером.

Зачем завёл задушевный разговор? Почему наслаждался звучанием её голоса и смеха? Отчего захотел поцеловать? И не только поцеловать, по правде говоря…

Безумие какое-то. И ведь он её, кажется, напугал — вон как быстро с кухни убежала, покраснев вся, что с Зоиным цветом кожи и волос выглядело так, будто она обгорела на ярком солнце. Не могла же не заметить и не почувствовать всё, что ощущал Глеб. С ней наверняка происходило то же самое.

«А если нет?»

А действительно — что если ему всё только показалось, а на самом деле Зое просто неловко? И нет никаких особенных чувств, а чай она согласилась выпить, потому что… да просто согласилась, в конце концов! Зачем искать подводные камни там, где их нет? Может, не решилась отказать хозяину дома. Или сама собиралась на кухню пить чай, а тут Глеб подвернулся со своим предложением.

Нет, он помнил утверждение Алисы о том, что нравится Зое, но… по правде сказать, что может понимать девятилетняя девочка в чувствах взрослых людей? Очень мало. Поэтому опираться в своих рассуждениях на слова Алисы точно не стоит.

Отчего-то засаднило сердце, и он даже фыркнул — что за детский сад! Не поймёшь, чего хочется больше — чтобы Зоя на самом деле ничего особенного не чувствовала к нему (это избавит от многих проблем, в том числе по отношению к Альбине) или всё же чувствовала? Чтобы она точно так же, как сейчас Глеб посреди кухни, стояла посреди комнаты и вспоминала. Улыбку, голос, смех, выражение глаз, ямочки на щеках, розовые и манящие губы…

А ведь обещал же! Обещал Альбине больше не сближаться с Зоей. И — удивительное дело! — даже не вспомнил о своём обещании, когда шёл в её комнату, чтобы предложить выпить чаю на кухне. Вообще ничего в мозгах не шевельнулось.

«А должно было? — съязвил внутренний голос, и Глеб вновь поморщился. — У тебя в штанах шевелилось, а не в голове!»

Нехорошо всё это. Обманывать Альбину, морочить голову Зое… Надо прекращать. Видеться только по субботам, во время обсуждения меню. И никаких чаепитий, прогулок и задушевных разговоров.

Глеб несколько раз повторил это всё про себя — никаких чаепитий, прогулок и задушевных разговоров с Зоей, — но отчего-то совсем не помогло. И в собственное обещание он и сам не верил, заранее зная, что наверняка не сдержится.

Как тут сдержаться, если тянет, тянет, словно магнитом…

67

Альбина

Альбина давно так не уставала. Не физически — морально. Когда нужно одновременно и перед Глебом лицо держать — она ведь пытается подружиться с Алисой! — и Диму завоёвывать. Хотя это слишком громкое слово: пока Альбина делала с ним почти то же самое, что и с Алисой, — пыталась подружиться. И с обоими не по-настоящему. Дружить с мелочью в планы Альбины не входило — ей был нужен только Глеб, точнее, свадьба с ним. А от Димы уж тем более ей не нужна дружба. Вот как влюбится в неё, начнёт таращиться с вожделением и слюни пускать — тогда она и посмеётся как следует.

Но пока — дружба.

Всю неделю Альбина была аккуратна, как сапёр на минном поле. Да, она по-прежнему постоянно сталкивалась с Димой на улице или в зимнем саду, но делала это не так топорно, как раньше, а будто невзначай — в конце концов, у неё ведь должен быть моцион, и кто виноват, что Дима садовник и работает там, где она гуляет?

И с разговорами Альбина к нему не приставала. Перебрасывалась парочкой ничего не значащих фраз, кивала и улыбалась — и уходила танцующей походкой соблазнительницы. Не оборачивалась — не дай бог заметит! — поэтому не знала, провожал Дима её взглядом или нет. В любом случае он был вежлив и доброжелателен, даже сам порой что-нибудь спрашивал, а не только отвечал. Его отношение к Альбине действительно потеплело, но праздновать победу пока было рано — это она знала точно. Да и не особенно торопилась. Рано или поздно, но Дима сдастся. Не было в её жизни ещё мужиков, которые не сдавались.

Единственное, что огорчало Альбину, — Дима по-прежнему называл её по имени и отчеству, но она надеялась, что это ненадолго. Просто хорошего понемножку…

В общем, общение с садовником добавляло в её жизнь позитива. А общение с Алисой — негатива. Тяжелее всего пришлось в воскресенье, когда Глеб потащил их обеих в зоопарк. То Альбина терпела наглую девчонку лишь по часу в день максимум — во время совместного ужина, — а теперь была вынуждена находиться в её обществе полдня. И практически полноценно общаться, а не только сидеть рядом с Глебом и молча улыбаться.

На самом деле, про заграничную школу Альбина сказала зря, она даже практически сразу пожалела об этом. Нужно было поговорить не с Алисой, а с Глебом, мягко подвести его к этой мысли, а дальнейшее он сделал бы сам. Его племянница — ему её и уговаривать учиться за границей. Что в этом плохого-то? Наоборот даже, хорошо. Причём всем — и Альбине, и Алисе. Так что она ещё добрая мачеха! На её месте другая нашла бы какую-нибудь закрытую школу в родной стране и сплавила туда падчерицу. Хотя Глеба уговорить на такое было бы проблематично, поэтому Альбина решила и не пытаться, слишком рискованно. Злить его она не хотела. А вот заграница, как говорится, нам поможет.

Алиса — до чего же капризный и противный ребёнок! — в восторг ожидаемо не пришла. Хотя Альбина помнила себя в её возрасте — уж она бы точно обрадовалась. К девяти годам она уже осознала, что дорога родителям гораздо меньше, чем их драгоценная карьера и научно-исследовательская деятельность, написание статей и диссертаций. Поэтому предложение уехать куда-нибудь в Туманный Альбион восприняла бы с интересом. А у Алисы и родителей-то нет — один только дядя. Ну, ещё школьные друзья, но это ерунда. Тем более что никакой дружбы не существует и в помине — это Альбина усвоила с малых лет. Любой так называемый «друг» тебя продаст и предаст за выгоду и с пользой для самого себя. И чем раньше Алиса это поймёт, тем проще ей будет в жизни. Хотя Альбина не собиралась давать девчонке уроков — хватит этой мелкой козявке и Глеба.

Ещё бы его как-то склонить к свадьбе, а то ведь разговоров на эту тему как не было, так и нет…

68

Зоя

Ночью я плохо спала — всё прокручивала и перекручивала в голове то, что случилось — или не случилось? — вечером между мной и Глебом. Это было хуже, чем готовить торт «Наполеон» (терпеть не могу этот торт — и готовить, и есть). Так же долго, нудно и до тошноты. Только в случае с «Наполеоном» всё когда-нибудь заканчивается, а в случае с Глебом? Было у меня предчувствие, что всё только начинается.