Злые чудеса (сборник) - Бушков Александр Александрович - Страница 34

– А какие гарантии вы мне можете дать?

– Гарантии… – сказал Лех, вынул бластер и швырнул его на стол. – Вот вам гарантии. Я мог пристрелить вас в первую же минуту, когда вы еще не знали об этом. Надеюсь, этого достаточно?

– Да. – Холодок недоверия исчез из глаз Крымова. – Я с самого начала подозревал, что вы прячете оружие, как только увидел, что сталось с Мозгом…

– А что мне оставалось делать? – Лех с видом крайнего простодушия развел руками. – Он же ничего не сказал про вас, я решил, что рудник – его единоличная акция, страшно испугался, вы сами понимаете – спятивший Мозг… Я вам очень напортил?

– Не особенно. Если мы возьмемся вдвоем…

И тогда Лех ударил его, рывком рванувшись через стол, ударил жестко и метко. Крымов опрокинулся навзничь вместе со стулом, зазвенело стекло – кувыркнулся со стола какой-то самодельный прибор. Лех выпрямился, потянулся к бластеру.

Наверное, это было то самое пресловутое шестое чувство. Или просто едва слышный свист рассекаемого металлопластовой рукой воздуха. Он забыл о роботе не из беспечности – не успел привыкнуть к мысли, что земные механизмы способны причинить вред человеку. Все же он успел уклониться, и удар хотя и швырнул его на пол лицом вниз, пришелся вскользь. Он ненадолго провалился в беспамятство, а когда поднялся, цепляясь за стол, в комнате уже не было ни Крымова, ни робота, и бластер исчез со стола.

По шее текла кровь, голову возле правого уха ломило так, словно туда вбили гвоздь. Видимо, Крымов решил, что робот убил его, и не стал заботиться о трупе – все равно станции вскоре предстояло превратиться в пепел.

– Марш! – вслух приказал Лех себе. Всем телом налег на дверь. Пошел по коридору, шатаясь, отталкиваясь ладонью от холодных стен. Ввалился в комнату, где стоял лазер, оперся на пульт и посмотрел вниз поверх толстой белой трубы, обвитой хромированной спиралью. Робот бережно вел к вертолету прихрамывавшего Крымова. Им оставалось метров пятнадцать.

Стараясь ни о чем не думать, Лех нажимал клавиши и крутил верньеры. Вертолет был в перекрестье визира. Крымову оставалось всего несколько шагов, хотелось плакать и кричать, и Лех, боясь, что передумает, не сможет, закрыл глаза, вдавил до упора, до хруста красную рифленую клавишу…

Когда он открыл глаза, вертолета не было. Далеко протянулась широкая полоса черного пепла, и из пепла торчали там и сям оплавленные, скрученные лохмотья металла. Капля крови звонко упала на пульт. И снова – тишина. И снова – этот запах…

– Кто же ты? – шептал Лех. – Вот ты, именно ты? Профессор? Лаборант? Экскурсант? Отойди, не лезь…

Он прошел мимо Марии, как мимо пустого места, опустился на колени рядом с опаленной землей. Нагнулся, зачерпнул ладонью пепел. Кровь начала подсыхать и неприятно стянула кожу. Тишина. И этот запах.

– Но ведь нельзя было иначе, – сказал он небу, пеплу, неотвязному запаху. – Мне плевать на ваш метаболизм, пишете вы там стихи или нет – да какое мне дело? Мне важно знать – умеете ли вы ценить жертвы и приносить жертвы? А на остальное мне сейчас наплевать, будь вы хоть кладезем галактической мудрости…

Лех мельком подумал, что нужно отыскать и выпустить Остапенко, но не пошевелился – он знал, что сможет уйти от этой черной, сожженной инопланетной земли, лишь когда наступит ночь и пепел сольется с чернотой…

1985

Ваш уютный дом

– Все это глупости, – сказал человек за столом. – Досужие размышления. Я уже устал объяснять, что не использую оживших мертвецов-зомби, а также заклинаний полинезийских колдунов и тайн халдейских манускриптов. Мои методы порождены нашим веком. Вы не верите, да?

Мэрфи с сомнением пожал плечами. Возможно, он и не был бы таким настойчивым, но он не мог отделаться от впечатления, что его пытаются надуть. Даже учитывая специфику ремесла его собеседника, помещение было слишком убогим – крохотная комнатушка с обшарпанными стенами, мигающая газосветная лампа, стол и два стула. Это угнетало.

– Вы только поймите меня правильно, – сказал Мэрфи чуть ли не просительно. – Я вас не знаю. Я только что вручил вам пятьдесят тысяч, чтобы вы избавили меня от… ну вы знаете, от кого. Вы обещали, что сможете сделать это так, что ни один полицейский в мире не заподозрит злого умысла. Но я бизнесмен, я привык иметь гарантии.

Человек за столом сжал губы. В его лице не было ничего демонического или преступного, профессора Ломброзо он безусловно не заинтересовал бы.

– Что ж, может быть, вы и правы, – сказал он неожиданно мягко. – Но поймите, иногда бывает лучше не знать. Это плохо кончится для вас.

– Глупости, – энергично отмахнулся Мэрфи. – Черт возьми, неужели в наше время кого-то может ужаснуть новый способ убийства? В наше-то время?!

– Ну, если вы настаиваете… – пожал плечами человек за столом. – Так и быть, в конце концов вы платите… Мы живем в мире электроники, взявшей на себя многие функции, когда-то выполнявшиеся самим человеком. Миниатюрная ЭВМ управляет вашей машиной, когда вы едете по городу, вашим телевизором, кухней, замком у входной двери квартиры и дверью гаража, садовой косилкой и прочим…

– Это очень удобно, – сказал Мэрфи. – Смешно читать, что наши отцы сами водили машину, таскали косилку по газону или поворачивали ключ в замке.

– Смешно, – согласился человек за столом. – Ну а как работает ваша домашняя ЭВМ?

– По заданной программе.

– Правильно. Компьютерами индивидуальных потребителей управляет Главный Городской Компьютер, который программируют люди, а машина делает то, что ей приказывают программы.

– Стойте! – сказал вдруг Мэрфи хрипло. – Я… Мне не следовало говорить, но я занимаюсь именно электроникой. И я, кажется, понимаю, что вы имеете в виду. Компьютер не знает ни морали, ни этики, он вообще не способен думать и выполнит любой приказ…

– Вы догадливы, – похвалил человек за столом. – Изменить коэффициенты, переставить знаки, и… Ну скажите, кого сажать на электрический стул, если управляемая ЭВМ машина вдруг на полной скорости врезалась в столб, если дверь гаража упала на голову его владельцу, если сквозь воду в ванной был пропущен ток? Если ваш домашний киберврач вместо таблетки от головной боли синтезировал вам пилюлю цианистого калия? Не автомобиль, так киберврач, не кухня, так одеяло с электроподогревом, не тостер, так люстра или унитаз. Если все домашние вещи, если сам дом ополчатся против своего хозяина, рано или поздно он погибнет, и ни один детектив в мире не докопается до истины…

– И только?

– Нет. – Человек за столом улыбнулся. – Дело не в неразумном железе, а в человеческом мозге. Видите ли, программист должен быть гением. Без ложной скромности, таким, как я. До появления второго гения я неуловим и неуязвим. Но гении рождаются крайне редко…

– Постойте! – почти крикнул Мэрфи, подавшись вперед. Его волевое, энергичное лицо бледнело на глазах. – Дом-убийца, говорите? Но ведь точно так же кто-то может заплатить вам… или другому гению и за меня? Тогда МНЕ придется с ужасом смотреть на свой телевизор и бояться сесть в машину? И рано или поздно…

– Я же вас предупреждал: иногда лучше не знать… – сказал человек за столом и отвернулся, чтобы не смотреть на Мэрфи, неуверенными слепыми шажками идущего к двери.

«Безусловно, сенсацией дня следует считать самоубийство президента концерна „Вест Элктроникал“ X. Дж. Мэрфи. Как мы уже сообщали, покойный в последнее время проявлял явные признаки умственного расстройства: отказывался ездить в автомобиле, пользоваться бытовыми электроприборами и неоднократно делал попытки убежать, по его собственным словам, „в леса и горы, где еще нет этих адских штуковин“. Предполагают, что на рассудок известного предпринимателя повлияли сложные перипетии борьбы с конкурирующим концерном „Норд Электроникал“».

– Браво, Джек! – Президент концерна «Норд Электроникал» небрежно отшвырнул газету. – Вот это я называю отличной работой! Несомненно самоубийство, и некого подозревать! Ты, плохо смыслящий в кибернетике, смог прикинуться гением-кибернетиком так искусно, что провел этого волка! Но ведь мог не поверить, не испугаться так…