Девочка, которой не было. Мистические истории - Мацейчик Гаянэ - Страница 23

– А где именно мы будем фотографироваться? – спросила я, ковыряя вилкой яичницу.

Папа у меня замечательный, вот только готовить совсем не умеет. Вот и сейчас отвлекся на меня, задумался, и зажженная спичка догорела до самых пальцев. Папа ойкнул и выронил ее на пол. «Папа у нас такой, хочет – творит, хочет – вытворяет!» – сказала бы мама. Она, в общем, так всегда и говорила.

Папа открыл спичечный коробок и стал выкладывать передо мной на стол спички.

– Ну, считай! Городской театр, собор, мост через речку, здание бывшей учительской семинарии и бывшего торгового дома, вокзал.

– Шесть, – сказала я, пересчитав спички. – И все?

– Начнем с них! Хотя…

Вид у папы стал загадочный и немножко хитрый. Он задумывал какое-то баловство.

– Знаешь что, Бусина!

– Что?

– Ты ведь у меня не боишься привидений?

– Не-а!!

Я даже на месте запрыгала от предчувствия какого-то невероятного приключения!

– Тогда для начала пойдем фотографировать один старый-старый заброшенный дом. Говорят, там водятся привидения. Только чур, не убегать от меня и слушаться!

– Да-да-да! – закричала я и закружилась на месте.

Потом сгребла спички со стола в карман.

– Зачем они тебе? – удивился папа.

– После каждого выполненного задания я буду зажигать спичку и праздновать победу! Я все запомнила! Городской театр, собор, мост через речку, здание бывшей учительской семинарии и бывшего торгового дома, вокзал, – скороговоркой повторила я. Память у меня всегда была отличная, хоть хвастаться и некрасиво.

Папа рассмеялся и протянул мне коробок с оставшимися спичками.

– Прекрасная мысль, – сказал папа. Я знала, что ему понравится!

Дом с привидениями выглядел просто как старая скособоченная развалюха. Он был окружен забором, а сам дом закрывала зеленая сетка, не знаю зачем. Наверное, чтобы украшать. Папа мне объяснил, что этот дом старинный и ценный, разрушать его нельзя. А на ремонт денег у города тоже нет. Вот и стоит он уже который год и скоро, наверное, совсем развалится.

Папа отогнул доску, висевшую на одном гвозде, и оглянулся по сторонам, как вор. Мне даже смешно стало, серьезный такой. И говорит:

– Быстро, Бусина, забирайся.

Я на секундочку замешкалась, потому что боялась порвать или запачкать свое новое платье, но впереди ждало приключение! Платье по сравнению с ним – просто ерунда!

Когда мы оказались за забором, папа сразу стал фотографировать. Но я видела, что он недоволен: сетка на доме портила все впечатление.

– Так, – сказал он. – Я на секундочку зайду в дом, а ты жди здесь. Поняла?

– Уууу! – сказала я. – Я тоже хочу! Ты обещал мне показать привидение!

– Я не обещал, – удивился папа. Ну да, он правда не обещал, но я ведь надеялась.

– Ну хоть расскажи! – заканючила я. – Почему этот дом так называют? Кто-то видел здесь призраков?

– Ох, ладно, – папе, видно, не терпелось зайти в дом, но он понимал, что просто так от меня не отвяжется. – Про дом давно ходит дурная слава. Говорят, было несколько случаев, когда здесь пропадали дети. Все это слухи. Просто страшные истории. Последний случай произошел, когда я сам был еще маленький. Какие-то ребятишки, я их не знал, они были из другого района, забрались в дом, чтобы поиграть. Один мальчишка испугался в последний момент и остался ждать у входа…

– И-и-и? – папа замолчал, и мне хотелось его поторопить.

– Вот… Они не вышли назад. Поиски ничего не дали. И вообще, это не очень хорошая история для такого солнечного дня, – кажется, папа уже был не рад, что взялся рассказывать.

Истории, которые произошли давным-давно, пусть даже страшные, больше похожи на сказки. Но если эти истории случаются с людьми, которых ты знал или мог бы знать, они становятся не просто страшными. От таких историй хочется плакать, поскорее забыть и не вспоминать больше. Наверное, папа подумал, что это такая же история. Но для меня это была история, которая случилась давным-давно. История-сказка. Я ни капельки не испугалась.

– Ладно, иди, – отпустила я его.

– Жди здесь и никуда не уходи! Я быстро!

Он нырнул в провал окна: сетку на этом месте уже давно разрезали, она свисала лохмотьями. Бездомные люди наверняка ночуют здесь и не боятся никаких привидений.

Я долго его ждала. Рассматривала рисунки на заборе – попадались интересные. Например, был нарисован этот дом, но так он выглядел, наверное, давно-давно. Красивый, новенький. И какой-то зловещий. Хотя дело было даже не в доме, а в черном солнце, что сияло над ним. Может быть, зловещим рисунок выглядел потому, что нарисован был углем?

Потом я прыгала по камешкам, представляя, что прокладываю путь в бурной реке. Папы все не было. Он снова увлекся и забыл о времени.

Я еще порисовала на стене осколком кирпича, а потом совсем соскучилась.

– Эй! – крикнула я, перевесившись через раму в комнату. – Эй, папуля!

В доме было темно, пусто. Со стен свисали обрывки обоев, на полу валялся разный мусор. Внутри было прохладно. А так – дом как дом. В подвале и то страшнее.

– Папуля!! – позвала я снова.

Но он меня не слышал, наверное, поднялся на второй этаж.

Ну вот, я его ждала-ждала, а он бросил ребенка и забыл! Так нечестно.

Я перебралась через подоконник и спрыгнула на пол. Из-под ног поднялись облачка пыли. Фу, грязища. Надо быть осторожной, чтобы не испачкаться.

Я вышла из комнаты и увидела лестницу на второй этаж. Где-то там наверху щелкал затвор фотоаппарата. Ага, вот ты где! Я тихонько стала подниматься наверх, потому что у меня возникла одна отличная мысль: спрячусь и напугаю папу, когда он пойдет к выходу. Побуду привидением! Посмотрим, насколько он смелый!

Я даже захихикала тихонько, представляя, как папа подскочит, когда я на него выпрыгну и крикну: «Бу!». Вот только где же спрятаться?

На площадке второго этажа, в стене, я увидела маленькую дверцу. Это, наверное, была какая-то кладовка, потому что ни одна дверь не может быть такой низенькой. Я откинула крючок и заглянула – внутри была крошечная комнатка. Взрослый бы туда не поместился, а вот у меня получится, надо только сесть на корточки и сжаться. Неудобно, конечно, сидеть так, но ведь это ненадолго, всего на несколько минут, пока папа не станет спускаться по ступенькам. Я услышу его шаги и выпрыгну!

Было тесно, но я уместилась кое-как. Изнутри даже оказалась приделана скоба; интересно, зачем она здесь? Зато очень удобно притянуть дверь за эту ручку, чтобы закрыть ее плотнее. Дверь щелкнула, стало очень-очень темно. И на секунду жутко. Мне даже показалось, что я заперта здесь, но когда попыталась толкнуть дверцу, она приоткрылась.

Мне уже не очень нравилась эта затея, но глупо было бы теперь все прекращать. Ничего, что темно и душно, розыгрыш того стоит. Папа сначала испугается, может, даже отругает меня. Но потом будет смеяться, я точно знаю. А потом у нас появится своя тайная история. И мы будем вспоминать ее даже тогда, когда я вырасту и стану взрослой!

Так я размечталась и чуть не проворонила папу. Услышала его шаги, только когда он уже сошел на несколько ступенек вниз.

– Бу!! – крикнула я, вылетая из комнатушки.

И едва удержалась на ногах, споткнувшись. Я пряталась всего несколько минут, но почему уже наступила ночь? Темнотища! Я едва могла разглядеть очертания стен, а папу, который продолжал идти по лестнице, совсем не видела. Только слышала шаги. На ощупь я стала спускаться за ним. Разыгрывать его уже совсем не хотелось – настроение испортилось. Почему же так темно? Может, я уснула, пока ждала?

– Папа! – крикнула я. – Стой!

Но он не ответил. По звуку шагов я поняла, что он продолжает спускаться.

Вот и проем окна, через который мы пробрались внутрь. Снаружи тоже темно, как в безлунную ночь. И папу я по-прежнему не видела, но услышала вдруг его голос, далекий и приглушенный, словно папа говорил, прижав подушку к лицу:

– Бусина, ты где?

Я тоже выбралась. Какая же темнота, ничего не разглядеть! Я подняла голову и увидела черный круг вместо солнца. Так странно! Он был черным, но глазам было больно на него смотреть. И казалось, что он заполняет весь мир черным светом вместо прозрачного, золотистого.