По образу и подобию (СИ) - Шмидт Мария - Страница 58

Уютная комната развеялась, теперь его окружала серая каменная пустыня. Вороном поднявшись в небо, Ланаор направился к белеющим в свете луны горным вершинам. Если Всевидящая их бросила, он сам станет возмездием за отнятые жизни.

Несколько часов кружил Ланаор над ущельями и уже был готов возвращаться, когда заметил огонек в сгустившейся тьме. Группа охотников грелась у костра среди огромных валунов.

— Завтра уже будем дома, — мечтательно улыбнулся один из охотников, — положишь, малец, свою добычу у ног отца твоей возлюбленной, тут он и даст добро на свадьбу.

— Хотелось бы, — радостно улыбнулся в ответ юнец.

— Небось, спишь и видишь, как кувыркаешься со своей красавицей? — хохотнул сидевший поодаль охотник и впился зубами в кусок жареного мяса.

— Не о старухах же ему мечтать, — захохотал первый.

Пятеро мужчин ужинали у огня, никто из них не заметил притаившегося среди камней ворона. Разговор пошел о женщинах, молодого начали учить, как следует держать жену, чтобы не села на шею. Эти веселые люди не могли быть убийцами. Но Ланаор слишком устал, да и тема разговора показалась интересной. Потому он продолжил слушать незатейливую беседу.

Вскоре разговор затих, молодой подбросил веток в огонь, остальные уже начали дремать.

— Я вот что думаю, — сказал юноша, — может, зря мы так с теми ариманцами?

Ланаор не поверил своим ушам. Он даже прокрался поближе, чтобы не упустить ни единого слова.

— То есть, лучше было оставить им всю добычу и вернуться домой ни с чем? — разозлился старший.

— Но, может, получилось бы договориться? — молодой не сдавался.

— Ты видел их отличительные знаки? Они все приспешники Ордена, с такими не договариваются. Считай, повезло, что заметили их первыми и убрали по-тихому.

— Но что если в следующий раз нас уже будут ждать?

— Если такой ссыкливый, следующий раз останешься дома, — отрезал старший.

— Да нет, я так просто, — ответил юноша, укладываясь на шкуру.

— Вот и помалкивай, — прилетело ему.

Ворон поднялся в небо. Со зловещим треском часть нависшей над ущельем скалы рассыпалась камнями, поток полетел вниз, сметая все на своем пути. Людскую плоть уже раздробило в кашу, а камни все сыпали, толстым слоем укрывая место стоянки.

— Теперь я — возмездие, — снова проговорил Ланаор потрескавшимися губами.

— Хорошо, мой мальчик, хорошо, — Магистр положил руку ему на плечо.

— Я должен был…

— Что сделано, то сделано, — голос старика звучал мягко, — ты мне про Раттиаса скажи, как он? Я бы хотел видеть его.

Ланаор соединил кабинет Магистра с комнатой в доме Конерсов.

— Магистр? — дремавший в кресле Виттио поднял голову, поднялся, — состояние пациента стабильное, он спит.

— Хорошо. Виттио, ты иди, отдыхай, а мы тут посидим.

Сердце Ланаора пекло. Хотелось снова и снова рассказывать наставнику о том, что произошло. И старик терпеливо слушал его, временами поглядывая на спящего Раттиаса. Лишь на рассвете сон сморил Ланаора, но даже погружаясь в дремоту, он упрямо прошептал: «Они заплатят за каждую каплю крови».

Тиильдер,

18 октября 1948 года

Этим вечером у здания администрации собралось около сотни человек, все, кто был хорошо знаком с военным делом. Егор Николаевич рассказал о многочисленных диверсиях на границах, о полной неопытности местного населения. Землякам было трудно поверить, что эти ариманцы никогда ни с кем не воевали, а большинство мужчин и вовсе не держали в руках оружия. Да и нет у них особо этого оружия, немногочисленные охотники используют луки, даже не арбалеты. Одним словом, в плане вооружения и военной тактики застряла Аримания в первобытной эпохе.

Собрание зашумело. «В опытных руках и лопата — оружие, — говорили одни, — дайте нам людей, обучим». «Егор Николаевич, раз мы все равно здесь застряли, давайте поможем!» — говорили другие. Земляки наперебой начали предлагать варианты, ведь из подручных средств можно собрать огромное количество приспособлений для ликвидации противника.

Присутствовавший на собрании счастливый новобрачный Николас Ардеску едва понимал, о чем идет речь. Но даже и его знания языка хватило, чтобы глаза стали огромными, как блюдца. Николас то и дело переводил растерянный взгляд с говорящих на Карпенко, но Егор Николаевич ничему не удивлялся, а только деловито кивал головой, поддакивая. «Что у них за мир, — с ужасом думал Николас, — если они так обыденно обсуждают способы убийства людей? Неужели и мы теперь так научимся?»

Потом Карпенко спросил и вовсе о непонятном.

— Товарищи, есть ли среди нас специалисты по работе с взрывчатыми веществами?

Несколько человек поняли руки.

— Хорошо, останетесь после собрания. По остальному думаю так: необходимо разбиться на группы по пять-шесть человек, в каждой выбрать старшего. До завтрашнего вечера каждой группе продумать реальный вариант вооружения, с подробным планом по его созданию и использованию, исходя из местных реалий. Завтра я буду ждать представителей групп для детального разбора ваших предложений. Если появились вопросы, задавайте.

Собрание разошлось далеко за полночь, и даже после этого на улицах поселка то там, то здесь горели огоньки в окнах домов. Шутка ли дело, им опять грозит война.

Глава 28. Дорога домой

Ташкент, декабрь 1948 года

Приближался Новый год. Оля уже успела догнать своих одноклассников в учебе, более того, по всем предметам кроме русского языка и литературы у нее выходили теперь оценки «отлично». С русским языком тоже все было неплохо, но Ксения Михайловна считала, что должно быть еще лучше, а потому ставила «удовлетворительно» за письменные работы. Вера Кирилловна при каждой новой «тройке» гладила Олю по голове и просила не расстраиваться. Сама она была очень довольна успехами своей подопечной и нисколько этого не скрывала.

Учеба давалась Оле легко благодаря хорошей памяти и еще одной удивительной способности. С некоторых пор она начала замечать, что слышит мысли других людей. Как именно это получается, Оля еще не разобралась, но научилась использовать этот неожиданный дар в учебе. Например, когда учитель что-то спрашивал, можно было подслушать, о чем думает самый лучший ученик, и опередить его, ответив учителю. Как правило, Олю после ответа хвалили и ставили в журнал хорошую оценку.

Мама все не приезжала, и это очень огорчало. Несколько раз Оля пыталась услышать мамин голос в шуме людских голосов, которые иногда врывались в ее голову. Но ничего не получалось. То ли потому, что мама слишком далеко, то ли потому, что Оля забыла, как звучит ее голос, и просто не может узнать его среди других.

Зато теперь Оля знала, где находится Ленинград, и как до него можно доехать.

Все вокруг готовились к большому местному празднику, наступлению нового года. В Аримании новый год празднуют позже, но готовятся к нему так же заранее. Девочки из ее комнаты по вечерам красили бумагу и потом клеили из нее украшения на елку, Оля тоже склеила бумажный фонарик, получилось неплохо. А для себя решила, что если мама не может приехать, значит, надо ехать самой. И было бы совершенно здорово открыть двери и войти в свою квартиру на праздник. Мама сразу обрадуется. Может быть, вернулся и папа, и он тоже обрадуется. Теперь Оля не могла думать ни о чем другом, как об этой поездке.

— Вера Кирилловна, я сегодня с классом ходила в кино, сказку показывали. Там один дядечка сказал, что больше отца с матерью надо любить родную землю.

— Так оно и есть, Олечка, — улыбнулась Вера Кирилловна.

Она уже проверила Олино домашнее задание и теперь накрывала на стол. Перед тем, как возвращать в детский дом, она всегда кормила Олю ужином.

— Тогда почему вы здесь живете, а не в Ленинграде?

Вера Кирилловна задумалась. Она молча нарезала хлеб, разлила горячий суп по тарелкам.

— Садись, Олечка, сегодня супчик очень вкусный получился, из тушенки, да еще с домашней лапшой.