Игра не для всех II. «Вторая Отечественная» (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 51

Мне осталось только кивнуть — ощутив при этом такую безысходность, что в глазах невольно защипало… И тут же накатила жгучая ненависть к Флоки! В нетерпении тряхнув панцирем, я зло рыкнул:

— Это тогда зачем?!

Искусственный разум, принявший привычный мне облик сына Сверкера, спокойно, вкрадчиво так ответил:

— Я решил дать тебе еще один шанс, «друг» мой. Еще один шанс… В конце концов, ты спас Любаву — девушку, чей образ перекочевал во «Вторую Отечественную» из мира «Варяжского моря». Знаешь, кого создатели игры взяли за основу? Любаву, жену Ратибора… И хотя она всего лишь непись, мне все же было приятно вернуть должок.

Я едва не присвистнул от неожиданности:

— Вот как?! Тебе ведомо раскаяние?!

Флоки ядовито усмехнулся:

— И сострадание, как видишь… Как я уже сказал — я даю тебе еще один шанс. Я вмешался в игру, вырвав тебя из виртуальной реальности за секунду до подрыва гранаты… Но теперь все будет уже по взрослому, без каких-либо скидок. Погиб в игре — застрял здесь навсегда! Я более не намерен просто так возвращать тебя…

Мне осталось лишь только кивнуть головой:

— Что же, мне не привыкать. Но спасибо, что вмешался.

А вот теперь улыбка «мстителя» стала и вовсе змеиной:

— Подожди благодарить, ведь ты знаешь далеко не все, друг мой… Твой промах должен быть наказан — и он будет наказан!

По спине словно бы ледяным ветром повеяло — и, сжав зубы, я глухо процедил:

— И каким же будет мое наказание?

— Хахахаха… честным! Ты не будешь помнить себя в новой игре — как если бы пошел на перезагрузку после смерти во «Второй Отечественной». У тебя не останется никаких воспоминаний о старой личности, никаких! Ни о Романе Самсонове, ни об Ольге, ни о вашем ребенке — ни о ком и ни о чем! Только новая личность — и приказ, что ты будешь вынужден исполнить, не помня себя… Манглабит варанги!

— НЕТ!!!

Я рванулся вперед, вырвав меч из ножен, и направив его острие в живот Флоки — но в глазах неожиданно потемнело. Следом я почуял, что словно бы лечу — точнее падаю, как это иногда бывает во сне… Последним усилием воли мне удалось воскресить перед внутренним взором лицо улыбающейся Ольги, мирно кормящей воркующего малыша — это показалось очень важным, самым важным сейчас…

А потом наступила тьма.