Единственное желание. Книга 2 (СИ) - Черпинская Надежда - Страница 70

Дети удивлённо переглянулись.

– Что это? Мой отец никогда не ссорился прежде с дядей, – удивилась Кея, делая пару шагов по направлению к запертой двери, но та внезапно распахнулась.

Милорд Ратур вылетел из библиотеки, пронёсся по Каминному залу размашистыми шагами, сжимая в руке какую-то бумагу. Лицо его перекосило от злости, глаза яростно сверкали.

– И слышать ничего не желаю больше! – крикнул он, оборачиваясь к появившемуся на пороге владетелю Солрунга. – Ты с ума сошёл! Что ж, брат, твоё право. А теперь хочешь и меня втянуть в свои безумства? Опомнись, Форсальд! Ты уже совершил одно злодеяние, за которое тебе не будет прощения. А теперь хочешь ещё одно совершить? Как ты жить-то будешь, брат? Как спать по ночам станешь?

– Оставь нравоучения, Ратур! – глухо отозвался его кузен. – Моя совесть – это только моя забота. Последний раз спрашиваю – ты выполнишь мою просьбу? Или мне поискать кого-то другого?

Ратур опустил голову, словно она была невыносимо тяжела, покачал ею устало, посмотрел на притихшего мальчика, на застывшую хрупкой статуэткой дочку и решительно молвил:

– Да! Я сделаю, как ты хочешь! Но с одним условием…

– Каким же?

Форсальд вскинул взгляд, но Ратур глаз не отвёл, смотрел дерзко, с вызовом.

– Я выполню твоё поручение: мальчик останется в Эруарде. У него будет крыша над головой, и не только. Я сделаю так, что он никогда ни в чём не узнает нужды. Пусть ты продаёшь его за тридцать фларенов, как старую никчёмную лошадь, – Ратур потряс листком пергамента, зажатым в его кулаке, – но здесь я никому не позволю относиться к нему как к рабу! Я воспитаю его как своего племянника, с уважением, которого заслуживает человек благородной крови. Я клянусь памятью моей миледи, памятью Надлен, что так будет!

Ратур на миг умолк, сверля брата тёмным взглядом. Вздохнул шумно.

И бросил гневно:

– Но ты, Форсальд, никогда больше не увидишь своего сына! Если сейчас ты решишься оставить его здесь, ты уйдёшь навсегда. Ты больше не переступишь порог моего дома! Я забуду о том, что у меня есть брат. Быть может, я стану оплакивать тебя так, словно ты умер… Потому что ты, в самом деле, умрёшь для меня. Но возврата назад уже не будет! Ты потеряешь его навсегда. Самое значимое, самое ценное, чем ты владел, Форсальд! Подумай, прежде чем давать …

– Я согласен, – перебил его владетель Солрунга, милорд Форсальд ар Вандар, Покоритель Прибрежных земель.

– Да будет так! – шепнул Ратур. – Теперь уходи!

Форсальд степенно двинулся через весь Каминный зал к выходу.

– Это не касается твоих дочерей! – крикнул ему вслед Ратур. – Я не стану препятствовать их дружбе с Кеей. Они по-прежнему желанные гостьи в моем доме. Но только они – тебя и Ольвин я видеть не желаю. Надеюсь, ты не станешь впутывать детей в наши распри и ссорить их.

Форсальд как раз поравнялся с племянницей, посмотрел на неё внимательно:

– Нет. Я верю, они не забудут родства. Ты можешь приезжать в Солрунг в любое время, Келэйя! Мы будем рады тебе.

– Не хочу я в ваш Солрунг! – девчонка отступила на шаг, придвинулась ближе к полукровке, не глядя крепко сжала его руку. – Вы совсем не такой, как я думала, дядя! Я вас больше не люблю!

– Передумаешь – приезжай! – без обиды отозвался Форсальд, посмотрел долгим задумчивым взглядом на сына, но, так и не добавив больше ничего, пошёл прочь.

– Шэрми! – громко позвал хозяин Эруарда.

Круглолицая служанка тотчас появилась на пороге.

– Проводи милорда Форсальда, Шэрми! Он уже покидает нас. И дай ему на дорогу тридцать фларенов!

– А ужин как же? – всплеснула руками женщина. – Я подавать уже собралась… Разве можно так? Только явились, и уже опять в дорогу!

– Шэрми! Милорд очень спешит, – процедил Ратур, швырнув на стол свиток, что держал в руке.

Служанка настороженно оглядела их всех по очереди, улыбка с её светлого лица исчезла бесследно.

– Прошу, милорд, – тихо сказала она и вышла, уводя за собой Форсальда.

От тишины, повисшей в Каминном зале, хотелось заткнуть уши и зажмурить глаза.

Хозяин Эруарда постоял у камина, размышляя о чём-то, подошёл не спеша, посмотрел сверху вниз на притихшего мальчика и нахмурившуюся дочь.

– Думаю, объяснения не нужны? Всё ясно, не так ли? Твой отец продал тебя мне, Кайл.

– У меня нет теперь отца, – отозвался полукровка, исподлобья взирая на высокого смуглого милорда.

– Справедливо, – ухмыльнулся невесело Ратур. – Из уст ребёнка звучит жутковато… Но после того, что он сделал…

Владетель Эруарда склонился, оказавшись вдруг на одном уровне с мальчишкой, заглянул в ясные синие глаза.

– Но… раз уж так сложилось, что ты один… Может, позволишь мне им стать? Знаю, твоё доверие ещё заслужить надо. Но я хочу, чтобы ты понял, Кайл, этот замок может стать тебе домом. А мы с Кеей – твоей семьёй. Здесь нет врагов. И зла тебе никто не желает. Просто знай это! Большего я не прошу.

Это было так заманчиво! Так хотелось в это поверить, поверить этому человеку – сильному, властному, искреннему!

Кайлу очень нравился милорд Ратур – такой настоящий. Казалось, что фальшь и этот человек вообще никогда не встречали друг друга. Но…

Маленький полукровка знал, взрослые умеют притворяться так хорошо, что никогда не догадаешься, о чём они думают на самом деле. Предают даже те, кому веришь, кто обещает помогать и любить.

И этому чужому человеку верить нельзя.

Он даже собственному отцу не нужен. Бастард, выродок, приносящий только несчастья и смерть.

Из-за него умерла мама. Единственная, кто его любил, кого любил он. Она умерла, потому что он проклят, потому что от него одни беды. И поэтому он тоже не должен отвечать взаимностью на доброту хозяина Эруарда. Ведь тот лэмаяр на берегу его проклял – теперь все, кого он полюбит, умрут.

А Кайл не хотел смерти милорду Ратуру или золотой девочке Кее.

– Не надо мне ничего, – угрюмо буркнул мальчик. – Милорд Форсальд меня продал – вы купили. Вот и всё! Я просто раб.

– Так нельзя! Правда ведь, батюшка? – горячо возразила Келэйя. – Нельзя так! Потому что… он же мой брат… Верно я говорю? Ты – мой кузен. И перестань болтать ерунду! А то я решу, что ты глупый.

– Ты лучше ступай-ка, покажи брату замок, стрекоза моя! – улыбнулся Ратур. – А мы с Шэрми пока подумаем, куда его поселить.

– Бежим! – просияла Келэйя, схватила полукровку за руку и стремительно потащила за собой вверх по лестнице.

Он не возражал: это было так весело, ново и интересно, что казалось, даже тяжкое горе отступило, не в силах бежать так же быстро, как юные сорванцы.

И только на самом верху лестницы, своим особенным, нечеловеческим слухом он уловил, как Ратур сказал негромко, приобняв за плечи приковылявшую в Каминный зал служанку:

– Ну, что делать будем, Шэрми? Добавится у тебя забот теперь…

– Разве дети – это забота? Это радость, мой милорд.

– Боюсь, долго ждать радости придётся. Этот мальчик, как выжженный пожаром лес. Не скоро в его душе хоть что-то живое прорастёт. Да и случится ли это?

– А вы не сомневайтесь, милорд! Если кто и сможет из этого бедного зверёныша человека сделать, так только вы, хозяин. И да поможет нам Всеблагая!

***

– Они оба были правы тогда, – Кайл улыбнулся печально. – В тот вечер, впервые оказавшись под крышей Эруарда, я был похож на дикого волчонка, украденного из родного логова. Больше всего на свете я жаждал тепла, заботы и не чувствовать страха, но готов был напасть на любого, кто руку ко мне протянет, покусать даже тех, кто с этой ладони меня пытается кормить. Я ненавидел весь мир, а больше всего себя самого. Винил себя в смерти матери. И даже Риты. Я простил Старую волчицу и жалел о том, что с ней случилось. Разве она заслуживала подобной участи? Она желала нам добра и не ведала, чем всё обернётся. Я был обозлён на всех, не понимая, сколь щедрый дар получил от Всеблагой, оказавшись в Эруарде в тот вечер. Но после, бессчётное количество раз я благодарил Небеса за то, что они даровали мне милорда Ратура. Благодарил за то, что он случился в моей жизни. Я боюсь представить, кем бы я стал, если бы наши пути не пересеклись. Если бы меня воспитал Форсальд…