Единственное желание. Книга 2 (СИ) - Черпинская Надежда - Страница 23

– Девку ищите! – рявкнул снова Лахти, вжимаясь в стену мельницы и задирая наверх плешивую голову.

Тот, что был ранен в ногу, попытался выполнить приказ – свесился с пирса, вглядываясь в воду. Но Настя была как раз у него за спиной.

Онемевшая от холода рука соскользнула с лопасти колеса – плеск, такой тихий, что и не различить, но головорез вскинулся словно хищник, развернулся.

– Вот она! Дрянь!

Он бы схватил её, если бы не нога. Но рана помешала ему быть проворнее – пока вскочил, Настя уже снова ухнула с головой под воду. Вынырнула она чуть дальше и отчаянно погребла к берегу, успевая при этом ещё и оглядываться в страхе. Сил не было.

Зато очень хотелось жить!

– Тварь! Уйдёт! Стреляй! – заорал Секач одному из разбойников, у которого был лук.

Но тот даже не успел прицелиться, только встал в стойку…

Шмяк. И фонтанчик крови брызнул из пробитого болтом затылка.

– Вон там он! – заорал раненый в ногу, отползая ближе к колесу. – Из чего он? Владетель его забери! У него же кроме меча не было ничего.

– А то ты не видишь? Из самострела, – заорал другой, прикрывая Лахти, и прицелился из такого же оружия, напоминавшего короткий арбалет, в указанную сторону. – Я даже догадываюсь, где он его раздобыл…

– У Двурга. Где ж ещё… – Лахти почти взвыл. – Что же ты творишь, падаль недобитая? Я с тебя шкуру сниму живьём!

– Поймай сначала! – неожиданно ответила крыша сарая.

– Давай! – тихо велел Лахти арбалетчику. – У него это последний болт был.

Тот вскочил, прищурился, выстрелил раз, ещё, ещё.

Шмяк. И он вместе с самострелом оказался в воде.

– Вот теперь последний, – весело сообщила крыша.

Что-то там зашуршало, глухо бухнуло.

– Уйдёт, скотина… Быстро на берег! – рявкнул Секач, обернулся на хромого. – А ты девку тащи сюда! Она теперь нам вместо щита будет. Или хочешь здесь сдохнуть?

***

Настя уже чувствовала дно. Она цеплялась за него руками, но встать на ноги не получалось. Она так замёрзла, что уже не могла шевелиться. И всё-таки чудом доползла до берега, упала прямо в грязь. Она всё слышала, она видела, что шайка добежала до берега и скрылась за мельницей. Через пару минут они настигнут её.

А ещё, ковыляя по мокрым брёвнам, в её сторону направлялся тот, хромой.

Но Настя просто не могла встать.

Ещё шагов десять, и…

Хромой рухнул как подкошенный – из спины торчала рукоять кинжала.

Но он ещё был жив. Приподнявшись на руках, он подтянулся и упрямо пополз вперёд.

Эливерт появился как будто из воздуха. Не было, и вдруг – вот он. Склонился над раненым, прижал к земле коленом и, как тогда, у «Золотого гуся», задрав голову бедолаги за волосы, перерезал горло.

До Насти оставалось несколько шагов, но атаман только бросил короткий взгляд в её сторону и велел:

– Держись позади меня!

Спасибо, подсказал! А то хотела вскочить и бежать, или погулять пойти!

Она даже встать на ноги всё ещё неспособна.

А Эл уже направился прочь. В одной руке – короткий меч, в другой – длинный кинжал. Крутанул «мельницу», блеснула сталь. И замер в боевой стойке.

На берег выскочили побагровевший Лахти и светлоголовый бородач, похожий на викинга.

Разбойники застыли напротив друг друга, похожие на зверей, не поделивших территорию. Пока ещё примеряются, оценивают друг друга, но через миг уже полетит шерсть клочками, брызнет кровь, пойдут в ход клыки и когти.

– Эй, ребята! Сюда все! Он здесь, – громко кликнул Секач.

– Кого ты зовёшь, Лахти? – улыбаясь, спросил Эливерт. – Больше никто не придёт. Вас только двое. А скоро ты останешься один…

Настя постаралась сесть. Несмотря на слабость и озноб, получилось. И теперь она смотрела на происходящее рядом, не отводя взгляда.

Эливерт умел пользоваться голосом и придавать ему пугающие нотки, если того требовала ситуация – вспомнить хотя бы Кед-хейла из Берфеля, которого он легко поставил на место. Но такого голоса, как сейчас, Настя у него никогда не слышала, и такой улыбки тоже – Слава Небесам! – не доводилось видеть прежде. Таким жутким тоном должна была разговаривать смерть.

– Скольких же ты убил?

– Меньше чем мне хотелось бы. Я не знаю, как вернуть тебе долг, Лахти. Ведь я не смогу убить тебя сорок семь раз. Только один. А этого слишком мало!

Что-то изменилось на самодовольном лице Секача…

О, Небеса! Настя могла поклясться, что он испугался. И было отчего.

Если Эливерт не блефует, и все остальные разбойники мертвы…

Настя видела только девять человек, но Орлех говорил о дюжине.

В любом случае, если Эливерт успел прикончить не только хромого, но и ещё одного, седого, кучерявого, что побежал на берег вместе с Лахти, но, видимо, отстал от предводителя…

Выходит, остался только сам Секач, и этот, смахивающий на древнего скандинава.

Двое. Разве это сила против Эливерта? Да ему с ними разделаться – раз плюнуть!

«Великая Мать, неужели я всё-таки не умру сегодня? Спасибо тебе!»

Настя даже успела вздохнуть с облегчением. Она ведь не знала, на что способен этот коротышка, с виду грузный и неповоротливый, как боров.

И только когда зазвенели мечи, Настя замерла, позабыв дышать – нет, расслабляться ещё рано!

Лахти и «викинг» действовали так слаженно, словно показывали давно и хорошо отрепетированный танец. Они взяли Ворона в кольцо и методично наносили удары. Сразу с двух сторон. Одновременно.

И будь это не Эливерт, а кто-то другой, не способный драться сразу двумя клинками – он был бы повержен уже со второго удара. Но Ворон вертелся угрём, парировал удары, отшвыривал слишком близко напиравшего белобрысого.

Сбивая ритм поединка, Секач и его напарник внезапно стали нападать в разнобой. Это оказалось ещё сложнее для обороны, теперь Эл был вынужден разворачиваться спиной то к одному, то к другому. И безжалостно разящий меч Лахти всё чаще проносился в опасной близости от Ворона.

Сделав один обманный шаг назад, Эливерт внезапно подался вперёд, ногой нанёс удар в колено «викингу». Громила устоял, но всё-таки отвлёкся на доли секунды, и кинжал Ворона распорол ему правый бок.

Удар оказался скользящим, не смертельным. Раненый взвыл от боли, но даже не сбавил силы атаки. Наверное, он чувствовал, что отступить или позволить себя хоть миг слабости – значит умереть наверняка.

Тут же Лахти сделал сразу несколько выпадов и выбил кинжал из рук Эливерта. Вот теперь вифрийцу приходилось двигаться в два раз быстрее: нападали на него по-прежнему с двух сторон, а отбивался он одной рукой.

Ага! А про старый добрый кулак, забыли?

Получив удар в лицо, Лахти отлетел в сторону. Упал, вскочил сразу же, но затряс головой, приходя в себя. Из разбитого носа и губ густо побежала кровь.

Эливерт, оставшись на минуту один на один с врагом, наконец, перешёл из обороны в атаку. Несколько взмахов клинка – и на груди викинга остался ещё один багровый росчерк.

Удар в живот. Блондин рухнул на колени, зажимая распоротое брюхо.

В широком завершающем жесте Эливерт рубанул наотмашь – нет, голову не снёс, но от лица осталась кровавая маска.

Вот ты и один, Лахти!

***

А тот…

Отброшенный в сторону от поединка, Секач понял, что шансов у его напарника нет.

Ждать, чем это закончится… А, смысл?

Не сводя глаз с дерущихся, он торопливо отступал.

В сторону Насти он отступал!

И когда она это поняла, вскочила как ужаленная. Откуда только силы взялись?!

Она не успела досмотреть, как Эливерт нанёс сокрушительный удар «викингу», потому что в это время была занята собственным спасением.

Лахти обогнул Эливерта по широкой траектории и шёл теперь к Насте, не сводя с неё колючего пристального взгляда. Беспомощно оглянувшись по сторонам, она попятилась к берегу. Отступать некуда.

Рыжей ничего не оставалось, как двинуть ближе к мельнице и бежать…

Застывшие в ледяной воде ноги запинались и путались, но сейчас ей казалось, что она несётся быстрее лани, по узкой тропе, вдоль берега.