Падение Рыжего Орка (СИ) - Волкова Дарья - Страница 57

Она едет знакомиться с родителями будущего мужа. И вот тут Варе стало страшно. От того, как все быстро, нет, даже молниеносно произошло. Еще утром… да что там утром… еще в обед главная концепция ее жизни была: «Забыть Тихона Тихого». А теперь она едет с ним, к нему на родину, знакомиться с его родителями. В качестве — даже вдумываться подробнее страшно — невесты! Как это произошло? Непостижимо. А еще она вспомнила, кто есть ее будущий свекор… Господи, свекор! У Вари будет свекор, свекровь, а еще… как называются сестры мужа? Мамочки… Как же это с ней случилось?

Варя решила сосредоточиться на конкретном. Отец Тихона — батюшка. И в этой связи есть вопрос.

— Тиш…

— Ммм? — в их разговоре возникла редкая пауза.

— А что значит… что нас благословлять будут? Ты про икону пошутил?

— Аристарх Петрович такими вещами не шутит.

— Ой. А что… что делать надо будет? Есть какие-то правила? Надо будет на колени вставать? Я… я не хочу.

— Я тоже. И не буду. Думаю, обойдемся без коленопреклонения. Не бойся, — легко тронул ее руку. — Батя сам все сделает. Держись рядом со мной, и все будет в порядке.

Словно почувствовал ее волнение, Тин возобновил свой монолог. Варя уже знала, что он сейчас возвращается в свой город впервые за долгие годы. Нет, формально он вернулся сюда вчера — когда привез родителей. Но это было поздно вечером, почти ночью, и ничего не было видно. А сейчас он возвращался по-настоящему. Со щитом.

И рассказывал Варе о том, что проносилось мимо окон Эскалады.

— Ну что, к князю Дмитрию в гости пойдем? — Тин махнул рукой в сторону кремля. — Я толком вблизи сам ни разу не видел памятник. Его поставили не так давно.

— Давай отложим до следующего раза, — нервно усмехнулась Варя.

— Ладно, — легко согласился Тин. — После ЗАГСа сюда приедем. Внесу тебя на руках через кремлевские ворота, как положено.

— А там что? — Варя решила не заострять внимание на пугающем слове «ЗАГС». Хотя сама… ведь сама же… — Вон то. Белое. Большое. Что это?

— Это? — Тихон ненадолго повернул голову. — Охренеть, какое здоровое. Тут раньше было другое… А, слушай, точно! Нинок рассказывала. Это новый конькобежный комплекс.

— Красивый.

— Угу. Сейчас увидишь старые улицы город

Они ехали вдоль стены коломенского кремля. От древней высокой стены — темно-красной, словно впитавшей за день солнечное тепло — веяло надежностью и степенностью. И Варя неожиданно успокоилась. Перед красивой желтой колокольней машина повернула налево и показалась старая часть города.

Она все равно так волновалась, что практически ничего не запомнила. Кроме его большой и горячей ладони, в которую Варя вцепилась мертвой хваткой. И только фрагменты какие-то. Бас Аристарха Петровича — так вот в кого у Тиши такой низкий голос. И борода у Аристарха Петровича мягкая, но с каким-то душным запахом. Приятным, но душным. Ладан, наверное. И как утирает слезы Серафима Андреевна. А икона и в самом деле была.

А потом был чай с пирогами трех видов и шестью сортами варенья. Разговоры, шутки, рассказы. Варя — только слушатель. И руку его под столом не отпускает. Кажется, что если отпустит — водоворот быстро меняющихся событий, людей, впечатлений ее просто унесет.

— Варюх… — они стояли с Ниной около высокого забора. То самое место, где, как Варе в числе прочих историй было рассказано, Нина Аристарховна в возрасте двенадцати лет повисла новой юбкой на заборе. И как над ней хохотали все друзья-подружки. И как Тишка ее с этого забора снимал. — Он балбес, я понимаю. Дурень, каких еще поискать надо. Он обидел тебя, верно?

Варя неуверенно кивнула. Нина ей очень понравилась — в том числе и тем, как сильно они похожи с Тихоном. И муж у нее славный — только очень молчаливый. Но как с ней обсуждать свои отношения с Тином, Варвара не представляла.

— Он не со зла, — Нина тронула рукой уже начавшее наливаться яблоко. — Он дурной, но хороший. И любит тебя очень сильно. Правда. Видно это. Прости его.

— Варя! — раздался из-за деревьев голос Тихона. А потом он и сам появился. — Вот вы где! Нинка, хватит морочить Варе голову детскими байками!

— Цыц. Нечего старшей сестре указывать, что ей делать. Мало я тебя в детстве поколачивала!

Тихон только глаза закатил, протягивая Варе руку.

_____________

— Варя, вы на него не серчайте, пожалуйста.

София — единственная из семейства Тихих, кто говорит Варе «вы». И Варе это кажется правильным — она бы и сама не смогла «тыкать» этой тонкой, хрупкой и очень серьезной девушке. Из всех детей она кажется Варе больше всего похожей на отца Аристарха. Чем-то внутренним, что видно в глазах.

— Да я не… — молчит, не зная, что сказать.

— Он добрый. Он будет о вас заботиться, любить и уважать, как положено мужу. Вы не сомневайтесь в нем. Он очень… очень хороший.

Варя только вздыхает. Интересно, это готовилось заранее? Или импровизация? Хотя в искренности Софии Варя нисколько не сомневается. Любопытно только, приложил к этому руку Тихон Аристархович или нет?

____________

Хоть Лиза не стала убеждать Варю простить Тихона. Вместо этого утащила в свою комнату — фотоальбом показывать. Но все равно через слово — Тиша, Тихон, брат. Нет, это все-таки не запланированная акция. Это все так и есть. За Тихого сестры — горой.

____________

— Да не ехали бы уже на ночь, — мягко пожурил молодых Аристарх Петрович. — Переночуйте у нас, а завтра с утра пораньше поедете. Или не пораньше. Варюшка в отпуске, Тиша сам себе хозяин — куда торопиться?

— Не надо, — неожиданно строго возразила Серафима Андреевна. — Не дело это. Пусть Тиша Вареньку домой отвезет.

Аристарх Петрович хмыкнул, но спорить не стал. А Серафима Андреевна перекрестила отъезжающий джип.

_____________

— Ты как?

Варвара понятия не имеет понятия, как ответить на этот вопрос. Как она? Да Варя сейчас даже не уверена, кто она. Вместо слов губы вдруг складываются в зевок.

— Устала?

Варя кивает. Мимо, но теперь справа и, уже темная, пролетает стена кремля, за ней светится Соборная площадь с церквями и колокольнями, мигает на прощанье огнями белая летающая тарелка конькобежного комплекса. Тихон въезжает на мост через речку Коломенку, перила которого украшены свадебными замками. И сюда добралась западная традиция. К тому моменту, когда мелькает знак выезда из города, пассажирка черной Эскалада спит, склонив голову на плечо.

А водитель уже никуда не торопится, и джип неспешно катит в сторону столицы. Сказывается усталость — по этому маршруту Эскалада едет уже второй раз за день. А еще Тихону хочется продлить этот отрезок времени — когда она спит в его машине, и есть только этот поздний вечер, переходящий в ночь, темнота, урчание мотора и негромкий рассказ о далекой Анголе трубы Ирвина Мэйфилда.

Это их время — его и Варино. Еще будут трудные разговоры и непростые ситуации. Они сделали только первый шаг. Первый, самый важный, самый значимый. Но он держит ее за руку, и она не отнимает руки, а это главное. И сейчас она здесь, с ним, в его машине, спит. И больше он ее уже не отпустит — какие бы трудные разговоры и непростые ситуации им не предстояли. Дальше — только вместе.

А сейчас — сейчас их время. Только для них. Тин снял одну руку с руля и протянул, коснулся ее волос. Да. Все. Его. И снова переключил внимание на дорогу.

____________

Варя так сладко спала, что около подъезда ее пришлось аккуратно потрогать за плечо — чтобы проснулась. Она смешно терла глаза и зевала.

— Уже приехали?

— Точно так, — улыбнулся Тин. — Выйдешь сама? Или на ручки?

Варя посмотрела через стекло на подъездную дверь. Помнится, когда-то ей очень хотелось, чтобы он взял ее на руки — перед тем самым «галстучным» свиданием. Мечталось об этом. Да, она оказалась права: Тихона Аристарховича хлебом не корми — дай возможность проявить силу богатырскую. И прооперированная рука не помеха.

— Не надо, я сама, — отпустила на волю ремень безопасности. — И не провожай меня. Все равно не…