Предел прочности (СИ) - Ланская Екатерина - Страница 36

— Я и правда забыла,— отвечает она. На её лице появляется сдержанная улыбка, украшая игривыми ямочками порозовевшие щеки.

— Всё, как ты просила.

Андрей выпускает Улю из объятий, небрежно срывает блестящую упаковку, скрывающую необычный подарок. Ульяна подходит к столу, заворожённо рассматривает устройство шкатулки, бережно открывает и закрывает миниатюрные отделения, декорированные под элементы игрушечного домика, не переставая удивляться филигранной работе своего любимого мастера.

— У меня и драгоценностей-то особых нет, но большое спасибо за подарок,— смущённо бормочет Уля, мысленно ругая себя за долгие часы, что провела в бессмысленных терзаниях, гадая, кому именно она предназначалась.

— А если внимательно посмотреть? — улыбается Андрей. Он обнимает её за талию и ловко нажимает едва заметную кнопку, запускающую автоматический механизм, и перед их взорами предстаёт наполнение потайного отделения шкатулки.— Надеюсь, что оно будет тебе в пору.

Недолго думая, он вытаскивает кольцо из бархатной подушечки и надевает Ульяне на безымянный палец.

— В самый раз…

— Отлично! Развод получен, кольцо подарено, теперь можно бежать в ЗАГС, пока рабочий день не закончился,— подытоживает Потапов и смешливо целует Ульяну в кончик носа, вызывая у неё в ответ тёплую улыбку.

— Я тебя люблю…

— И я тебя…

Эпилог

Спустя два года семейной жизни, когда даже в самых смелых мечтах Ульяна перестала представлять себе очаровательного малыша, неожиданно наступила долгожданная беременность. Она не сразу поверила в своё счастье, ей понадобилась целая гора тестов на беременность и результат УЗИ, полученный в одной из лучших клиник города.

Ожидание ещё больше сплотило Андрея и Ульяну, они много времени проводят вместе, заодно переустраивая дом. Под её руководством Андрей практически полностью сменил интерьер гостиной, угождая всем прихотям будущей мамы и уделяя особое внимание технике безопасности для будущего члена семьи.

Ульяна охотно рисует в воображении картинки их посиделок: как они с Андреем будут ловить запущенные в них игрушки на мягком, уютном ковре гостиной, как сынок будет прыгать на большом диване, расположенном на достаточном расстоянии от камина.

Эта беременность протекает совершенно иначе, все её мысли так или иначе сводятся к неродившемуся сыну и заботе о его благополучии, и Уля явственно ощущает невидимую нить, связывающую её с ним.

С грустной улыбкой на лице Ульяна вспоминает, как её собственная мама, находясь в другом городе, почувствовала, что с ней произошло что-то плохое, и вынудила отца немедленно завести машину, чтобы проехать несколько сотен километров на её поиски. И они наконец-то помирились. Под властью этих согревающих мыслей Ульяна ласково гладит живот, а ей в ответ тут же доносится нетерпеливый толчок ножкой.

— Я тоже хочу поскорее с тобой встретиться, но ещё слишком рано,— с увещевательной ноткой в голосе шепчет она, упираясь ладонями в поясницу.

Последний месяц беременности даётся ей тяжелей всего. Вместе с хроническим желанием спать на неё то и дело накатывает тревога, и теперь это не боязнь поправиться или утратить упругость кожи, а опасения за маленького, беззащитного человечка, который вот-вот должен появиться на свет.

С загадочной улыбкой на лице к ней заходит Андрей.

— Вот вы где,— произносит он.— Будущая бабушка только что звонила. Просила разрешение приехать, волнуется за вас.

Уля прижимается к нему, щекоча его грудь шумным дыханием, она чувствует, как его руки невесомо ложатся ей на спину.

— Я боюсь…

— Всё будет хорошо,— медленно проговаривает Андрей, стараясь убедить в этом не только её, но и себя.

Она возвращает на место задравшийся край кофты и долго рассматривает легкомысленное кружево окантовки, прежде чем поднять на него глаза.

— Я грустный нытик,— вздыхает Уля.— Андрюш, я тебя люблю… И его люблю…

— Что-то мне совсем не нравится твой настрой, спускайся в гостиную, а я переоденусь и приготовлю ваши любимые гренки с сыром,— безмятежно предлагает Андрей, заключая её лицо в ладони и нежно целуя.

— Хорошо. Ты бы только знал, как мне хочется перемотать оставшиеся две недели до родов,— сетует Ульяна, громко шмыгая носом.

— Врач сказала, что всё идёт отлично.

— Они порой врут. Но не будем говорить о грустном, лучше поспешим исполнить твои указания, чтобы побыстрее полакомиться калорийным ужином.

Ульяна, как и всегда, осторожно спускается по лестнице, но резко останавливается, чувствуя знакомую боль в пояснице. Её лицо искажает страх и ужас так, словно все ночные кошмары, преследующие её после выкидыша, прокрутились в голове на ускоренной записи. Боль на мгновение отпускает её, давая ложную надежду, что ей это почудилось, и она сама надумала фантомную боль на почве переживаний, но новый приступ не оставляет шансов этой гипотезе.

Согнувшись пополам от нестерпимой боли, Ульяна приближается к горящему камину, хватается за мраморный декор, стараясь удержаться на ногах, но побелевшие от напряжения пальцы предательски соскальзывают с опоры. Бросив затуманенный взгляд на яркие всполохи огня, Уля медленно сползает на мягкий ковёр. В голову лезут неуместные мысли о том, как она долго и тщательно выбирала этот самый ковёр, обращая внимание на плотность, рисунок и даже длину ворсинок; о её выстраданном эдеме, где всё должно быть идеально… А теперь она беспомощно распростёрлась на полу, глядя в потолок сквозь непроглядную пелену слёз.

— Я вызвал скорую, потерпи немного,— доносится откуда-то сверху хрипловатый голос, обволакивая её теплотой и заботой.

— Спа-си-бо,— отвечает Ульяна с благодарной улыбкой, которая в тот же миг бесследно исчезает с бледного лица.

«Как больно… Неужели всё может вот так оборваться в этих страшных муках? Нельзя сдаваться, всё будет хорошо… Похоже, что эта адская боль — последнее искупление за мои грехи. Ммм… — Уля сильнее сжимает мужскую ладонь и наконец-то находит в себе силы повернуть голову на любимого.— Он смотрит так, будто я, как раньше, прекрасна. А я-то знаю, что моё искажённое лицо не может быть красивым… Наглая ложь… А сам говорил, что не потерпит обмана».

Ульяна никогда не была верующим человеком, но сейчас она с надеждой целует нательный крест и мысленно взывает о помощи, но на этот раз просит не за себя. Новая волна острой боли заставляет её забыть обо всём и потерять связь с происходящим вокруг, её дыхание учащается, а пульс лихорадочно стучит дробью африканских барабанов.

— Уля, очнись, бригада уже приехала. Уля…

***

Ульяна с ужасом открывает глаза, привыкая к темноте палаты. Она по привычке кладёт ладонь на опавший живот и сразу же поворачиваясь к люльке, где сладко посапывает сынок, который по неизвестной причине раньше появился на свет.

— Сразу видно, что он у нас джентльмен,— еле слышно отзывается Андрей, вернувшись в палату с бутылочкой смеси.— Не захотел, чтобы мама ещё две недели изводила папулю своими беспочвенными страхами.

— Он такой маленький,— шепчет Ульяна. Она пытается встать, чтобы получше рассмотреть малыша, но Андрей не даёт ей этого сделать.

— Отдыхай и нам не мешай отсыпаться после тяжёлого вечера,— добродушно улыбается он, поправляя пелёнку.

— Спасибо…

«Наверное, оно того стоило… Узнать свой предел прочности и найти силы не сломаться, чтобы обрести то самое… Настоящее»,— растроганно думает Ульяна, наблюдая за своими любимыми мужчинами сквозь пелену подступающего сна.

Конец