Мангазейский подьячий (СИ) - Костин Константин Александрович - Страница 27

Аниме, да и местные традиции приучили нас к тому, что каждое Слово обязательно должно быть выкрикнуто в полный голос, да еще и с рукой, вытянутой в направлении цели. «ГИГА-ВЗРЫВ!», да вот это вот всё. А ведь на Руси никаких требований на этот счет нет, кроме того, что Слово нужно произнести вслух. Насчет громкости — никаких уточнений.

На этом Джозеф нас и поймал.

Я, все так же лежа у стены, слышал, как мои девчонки кастуют что-то неопределенное — Настя точно произносила Огненное Слово, ее разрушения не беспокоили — и на фоне этого Джозеф, просто стоя и заложив руки за пояс, что-то бормотал вполголоса.

Пока не закончил Немое Слово.

Кажется, что-то подобное было в «Гарри Поттере» — заклинание, делающее противника безмолвным, чтобы он не мог колдовать. Для того чтобы это контрить, и требовалось уметь применять невербальные заклинания. На Руси такое Слово тоже было, вот только использовалось редко — оно было длинным и пока его произнесешь, противник точно успеет сбить тебе каст. Если, конечно, ты не схитришь так, как это сделал Фокс.

Я почувствовал, как по комнате пронеслось Слово — и понял, что не могу произнести ничего. Даже звука какого-то издать, и то не получается.

Какого ляда я не купил пистолет?!

Перекатившись со стоном на живот, я медленно пополз в сторону Джозефа. Тот мельком глянул на меня, но никак не отреагировал.

Судя по звукам, которые я слышал, среди девчонок нарастала паника — они слишком привыкли полагаться на силу Слов и теперь, лишившись их, просто растерялись.

— Не-не-не, дорогуша, опусти сковородку, — усмехнулся Фокс, а потом я услышал скрежет взводимого пистолета. А вот он про пистолеты не забыл…

Я продолжил ползти. Еще немного… Еще чуть-чуть…

— Александр, хватит прятаться. Выходи. Ты не сможешь вечно скрываться за спинами этих шлюшек.

Кто-то яростно фыркнул, то ли девчонка, то ли Александр, которого тоже накрыло Немым Словом. Это уже неважно — я дополз.

Моя рука дотронулась до сапога Фокса.

Смешок:

— Барти, неужели ты хочешь поцеловать мою ногу?

Ага, поцеловать.

Я дернул его за штанину и приложил к ноге Джозефа печать Разбойного Приказа.

Ты арестован, мать твою.

Через несколько минут Фокс оказался увязан веревками плотнее, чем колбаса. А еще через несколько минут я отдышался, смог встать на ноги — и перевязал его правильным образом. Сами понимаете, смысл связывания не в том, чтобы накрутить побольше, мы тут не в шибари играем, а в том, чтобы арестованный не мог развязаться. Руки, например, нужно не к телу примотать, а связать около локтей. И пальцы привязать друг к другу, чтобы не мог ими пошевелить. А ноги, наоборот, связать так, чтобы идти мог, но мелкими шажками. На себе его в острог тащить, что ли?

Потом я тщательно обыскал Фокса, вытащив и убрав все вещи, которые могли оказаться замаскированными амулетами. То есть вообще все — я не собирался давать мерзавцу шанс только потому, что какое-нибудь рыжее перышко показалось безобидным. Да и иголка тоже могла быть намазана ядом без всяких заклинаний.

Действие печати прошло, и Джозеф недовольно замычал. Рот ему, естественно, тоже завязали, но перед этим я не побрезговал обыскать и его. Нас в Приказе учили, что во рту можно спрятать множество интересных вещей…

Я показал Фоксу тонкую острую пластинку, которую он прятал за щекой — Джозеф дернулся и замычал — а потом пнул его в живот. Раз и другой.

Да, я знаю, бить лежачего и связанного — это некрасиво.

Я пнул его еще раз. И еще.

А называть моих девочек шлюхами — красиво?!

Глава 23

Иван Васильевич, мангазейский губной староста, смотрел на меня взглядом своего царственного тезки. Недовольно так, как будто он был не погибельным старостой, а американским шерифом Джоном Бэзилсоном из маленького городка Армпито, который поставил на уши приезжий борец за справедливость. Как будто так и хотел сказать: «До чего ж без тебя здесь спокойно было!».

Но не сказал, естественно. Во-первых, в Мангазее и до меня спокойствия особого не наблюдалось, лишь самую чуточку потише было, чем в Чикаго тридцатых или Ростове девяностых. И то только потому, что не было здесь ни «томпсонов» ни «калашниковых». А во-вторых — я все-таки ощутимо ему помог. Не как губному старосте, а как человеку, за которым охотился убийца.

Связанного Джозефа Фокса мы с девчонками откатили к стенке и Аглашка, как самая шустрая, рванула к старосте сообщать о злодейском нападении. Нет, все ж таки надо хоть как-то организовывать быструю связь, трясти Александра, пусть со своими зеркалами шустрее разбирается. Не дело это, когда пакеты информации передаются со скоростью бегущей скоморошки.

К тому моменту, когда из губной избы прибыли несколько крепких ярыг, чтобы доставить арестованного до нужного места, стало ясно, что крыша у Фокса протекла окончательно. Знаете, как в фильмах, когда выясняется, что вон тот милый обаятельный парень на самом деле — маньяк, и он перестает притворяться милым обаятельным парнем. Вот, так же и Фокс — не милое, конечно, но нормальное лицо, лицо обыкновенного мордатого мужика, дергалось в каких-то судорогах, а из-под кляпа рвалось совершенно безумное хихиканье.

В подвалах губной избы его даже не пришлось допрашивать: стоило вынуть кляп, как Джозеф сам, без всякого принуждения отвечал на любой вопрос, который ему задавали, хихикая и корча гримасы.

В-общем, я оказался прав. В пересказе Ивана Васильевича допрос Фокса показал следующее.

Он действительно оказался сыном одного из участников пропавшей экспедиции Дженкинса. Сыном, который всю свою жизнь был твердо уверен, что его отца сгубили подлые русские. Всю жизнь мечтавший найти и отомстить. На этой мысли, собственно, и свихнувшийся.

Как любой маньяк, Фокс одновременно умело притворялся нормальным человеком и был способен к чрезвычайно продуктивной деятельности. Просто потому, что, в отличие от нормального человека, который не может круглые сутки думать об оном и том же, мозг маньяка может погружаться в решение задачи на сто процентов. Нет, это не я сам придумал, в каком-то фильме про маньяков рассказывали. Рвение молодого Джозефа заметили и оценили и позвали его в Звездную палату. А ему только того и надо было — одновременно и получение печати и с ней дополнительных прав и возможностей, и получение доступа в архивы, в которых скрывались бумаги об экспедиции Дженкинса…

А потом в Англии обнаружилась вещичка, принадлежащая одному из англичан, пропавших без вести в русском Заполярье.

Нет, Звездная палата об этом ничего не узнала. Об этом узнал Фокс. И встал на след.

Я уже говорил, что маньяки могут быть высокоэффективны там, где этого требует их безумие? Пройти по цепочке продавцов-покупателей этой фигнюшки и вычислить, что концы тянутся в русский город на далеком ледяном Востоке, в Mangazea — это вам не баран чихнул. А так, как в такую далекую командировку его бы никто не отпустил — Джозеф попросту сбежал. Прихватив с собой печать Палаты на долгую память. Да и вообще — такую полезную штуку выкидывать — дураком надо быть. Я подтверждаю.

В Мангазее Джозеф довольно быстро вышел на купца Колокола и… И узнал, что сей купец имеет непосредственное отношение к экспедиции Дженкинса и ее безвременному исчезновению. Какое именно — староста мне не рассказал, потому что имел э тому то же самое отношение. Но эта давняя история ко мне уже не имела никакого отношения, поэтому я подробностей знать и не хотел. Разве что чисто профессиональный интерес — как эти три братца умудрились захватить целый корабль с сотней человек?

Кстати, некоторое отношение ко мне эта история все же имела — первоначально у Джозефа была версия, что за исчезновением корабля стоят… Осетровские. Мол, именно они хотят сохранить за собой монополию по торговле с Китаем через Северный путь — вот и… того. Исчезнули экспедицию. Именно копаю эту версию, он познакомился с священником старой родовой церкви. Но быстро узнал, что Осетровские тут ни при чем.