Мангазейский подьячий (СИ) - Костин Константин Александрович - Страница 16

Если кадка маленькая — это кадушка. Если совсем маленькая, примерно на литр, с крышкой и ручкой — это жбан.

Если кадка большая, но плоская и сужается кверху — это лохань.

Если большая, плоская и расширяется кверху — это чан.

К чему бы этот экскурс в бондарное дело? Да просто мой мозг, несколько ошарашенный тем, что увидел, невольно попытался идентифицировать увиденную емкость, занимавшую почти всю комнату.

Чан. Это определенно чан.

Здоровенный, метра два, наверное, в поперечнике, высотой чуть выше колена.

Но не чан меня, разумеется, поразил — чанов я не видел! — а его содержимое.

Чан был наполнен горячей водой, исходившей паром, а в воде сидела боярыня Морозова.

Совершенно голая.

Глава 13

Мне повезло в одном. Мне ОЧЕНЬ повезло в одном.

Она меня не увидела.

Нет, сидела боярыня Морозова ко мне лицом — со спины я бы ее фиг опознал — в воде по самые плечи. Собственно, только плечи с головой и руками из воды и торчали… Но вода-то прозрачная! И мне прекрасно видно, что из одежды на боярыне только массивные сережки…

Что-то как-то мысли у меня путаются от такого зрелища…

Так вот — сидит она в чане ко мне лицом, руки вытянуты вдоль бортиков…Но глаза закрыты! Судя по запрокинутому лицу и жирному блеску — веки намазаны какой-то мазью. Оно и понятно — возраст, все такое… Блин, как же она неплохо сохранилась!

— Ираидка, — все так же не открывая глаз, произнесла боярыня, — Плечи мне помни.

С этими словами она сдвинулась вдоль чана, спиной ко мне. И теперь была буквально в двух шагах. Прям хоть бери ее за горло и окунай в этот самый чан…

И, хотя я подозреваю, что Морозова заслужила этого всей своей жизнью — по крайней мере, наверняка убийство семьи Осетровских без нее не обошлось — но… Да не могу я, вот так, хладнокровно, убить женщину! Которая лично мне, так уж получилось, ничего — пока — плохого не сделала.

А что тогда делать?

И я начал делать… массаж.

В свое время — в прошлой жизни — я учился делать массаж. Ну, чтобы так подкатывать к девушкам, мол, начать с массажа плеч, потом — ниже, потом — еще ниже… По крайней мере, задумка была такая, но ни одна девушка меня к себе не подпустила… Для массажа, для массажа, конечно, так-то у меня были девушки… две… Но, в общем, основы массажа я знаю. Не эротического, конечно, обычного, расслабляющего. Потому что тренировался я на своем знакомом — не знакомОЙ — а эротический массаж на парне, это не то, о чем я всю жизнь мечтал.

В общем, я намазал руки маслом из горшочка и приступил.

Зачем? Ну так вариантов у меня немного. Еще несколько секунд промедления — и Морозова смоет мазь с глаз, чтобы посмотреть, чего это ее служанка-массажистка трется у входа. Увидит меня и поднимет тревогу. А убивать женщин… Об этом я уже говорил. К тому же — не факт, что получится. Боярыня же, Слов наверняка знает немерено. Просто свалить по-английски? Я же типа англичанин, хех. Тоже не вариант — тогда Морозова вылезет и обнаружит замотанную в кокон служанку. И поднимет тревогу не сразу, а через пару минут.

Пусть лучше несколько минуточек она посидит расслабленной, а тем временем Настя…

Глаза Насти, заглянувшей в ванную, могли смело конкурировать с любой анимешной девочкой. Я мотнул головой и яростно зашевелил губами, надеясь, что она поймет, о чем речь. А речь о том, чтобы она, пока я тут массажистом подрабатываю, узнала, где наиболее подходящее место для наведения шороха.

Настя показала, что по ее мнению, я сумасшедший, ненормальный, псих… и, кажется, извращенец, хотя насчет этого я не уверен. После чего скрылась.

Отлично. Продолжаем…

Поглаживание… Разминание… Поглаживание…

Знаете, была еще одна причина, по которой я взялся за массаж… Честно вам признаюсь, вы же никому не скажете, верно?

Мне просто захотелось потрогать голую Морозову.

Да! Я знаю — это даже звучит глупо! Но это — не основная причина! Основные я вам назвал! А это… Это так — приятный бонус.

Поглаживание… Разминание…

Боярыня разнежилась и растаяла под моими руками. Кажется, даже тихонько мурлыкала.

— Молодец, Ираида, научилась, наконец-то… — прошептала она, — Не отдам конюхам, так и быть.

Спасибо тебе, матушка боярыня. Низкий поклон до земли. И хотя я понимаю, что под «конюхами» подразумевается порка на конюшне, а не сеанс группового изнасилования… Хотя… Да нет, не может быть. Порка. Точно — порка.

Мои пальцы тем временем скользили круговыми движениями от плечевого сустава к сосцевидным отросткам… что? Так выступ черепа за ухом называется и к сосцам он никакого отношения не имеет. У меня в методичке там эти движения описывались, я тут ни при чем.

Героическим — честно слово, мне это тяжело далось — усилием, я удержался от того, чтобы не наклониться и не посмотреть на… кхм… сосцы. Соберись! Ты тянешь время, просто тянешь время! Будь серьезнее!

На две вишенки похожи…

Соберись!

Так. Собрался.

Разобрался…

Интересно, а на ощупь…

А ну прекрати! Точно Настя про тебя… отжестикулировала — извращенец! Лучше к массажу рук переходи. Потому что плечи уже закончены, а Насти еще нет.

А нет, вот она. Что-то сказать хочет. Только теперь я эти жесты не понимаю. У меня мозг немного замедлил работу… почему-то. По неизвестной мне причине.

Да блин, что она изображает?!

Насте надоело играть в крокодила, она тихо скользнула ко мне и еле слышно прошептала мне на ухо… Горячее дыхание обжигает ухо, губы почти его касаются…

А что она сказала-то?

Судя по лицу Насти она была близка к тому, чтобы врезать мне по шее.

— Я нашла подходящее окно… — повторила она, чуть раздраженным тоном, — Бросай наглаживать старушку и пошли.

— Ираидка, что ты там бубнишь? — произнесла Морозова.

— Молитву, — ответил я.

И всё замерло.

Замер я, осознав, какую глупость допустил. Замерла Настя, с ладонью, прижатой к лицу. Замерла боярыня Морозова, которая, скорее всего в принципе не ожидала ответа от служанки — и уж тем более произнесенного мужским голосом.

И в этот момент застывшего времени я понял, что если не сделаю этого сейчас, то буду сожалеть об этом до конца жизни.

Я быстро протянул руки и потискал Морозову за груди.

Боярыня взвилась из чана, разворачиваясь в воздухе — так, что половина воды выплеснулась на стены — и лихорадочно промывая глаза.

И застыла, увидев меня — черную фигуру в непонятной одежде, с расчерченным лицом.

Явного мужчину.

Первым ее движением был вековой женский рефлекс — прикрыть двумя руками сразу всё. Поздно, конечно, я уже все рассмотрел.

— Отлично выглядите, — я показал большой палец и вылетел из ванной прежде, чем боярыня успела отреагировать.

Только и заметил, как у нее темнеют глаза.

Настя уже была в коридоре, я выскочил следом, и именно в этот момент нам в спину ударило, прокатываясь по всему Дому и сдергивая с постелей всех, кто успел заснуть, волна мощного боярского Повеления:

— ВЗЯТЬ ЕГО!!!

У меня в команде есть специалист по боярской магии. Клава, конечно. И она мне рассказала, то, что знала.

Боярин может Повелеть любому человеку. Но для того он должен видеть его. А человек — должен боярина слышать. То есть — боярин может ударить своим ментальным приказом даже по толпе, но для этого эта толпа должна слышать, что им там вообще приказывают. Как в том случае, с вором Заморским. Когда боярин убедил всех, кто пришел на казнь посмотреть, что вора таки казнили.

Но приказать человеку, который его не видит — боярин не может. То есть, мне в любом случае ничего не грозило, а вот успей Морозова приказать «Стоять!» и Настя могла застыть. К счастью, она успела сбежать…

О чем это я? А, точно.

Боярин не может приказать человеку, которого не видит, но есть одно условие — этот человек никакого отношения к боярину не имеет. Не родственник, не холоп, не слуга не держальник. Те боярское Повеление услышат на любом расстоянии… ну, если оно не слишком большое. Пара километров, если не ошибаюсь.