Мы, Мигель Мартинес (СИ) - Тарханов Влад - Страница 19

— Вот как, значит, забастовка десяти тысяч рабочих это ничего такого страшного, или целого города, причем против партии будут выступать даже сами партийцы! Посмотрите, какие данные идут с мест! Ситуация архисложная! И при этом кто-то заранее подогревает население слухами о том. что будут отменять продовольственные карточки для детей! Как только кто-то попробует это сделать — подготовленные массы населения вспыхнут, как торф в жару, вы понимаете, чем это грозит? Ничем? Накажем виновных и всё. А кто виноват? А кто распускает слухи и готовит население к выступлениям против советской власти? Вы об этом подумали?

— Товарищ Сталин… По нашим данным ничего такого в ближайшее время быть не может.

— По вашим не может, а вот товарищи с мест информирует по-другому. Проверить. Даю вам неделю. Больше времени нет. Я жду от вас ответов. Первый вопрос: собираются ли урезать нормы, особенно по хлебу. Второй: есть ли проект снятия с карточного снабжения отдельных категорий населения, иждивенцев, в первую очередь. Повторяю! Ответ должен быть у меня на столе через СЕМЬ ДНЕЙ! Ровно. Кто распространяет слухи о введении ограничений? Чтобы это выяснить у вас две недели. Работайте!

Когда Ягода покинул кабинет, Иосиф Виссарионович задумался. Честно говоря, после Дзержинского карающий меч революции оказывался не в самых надёжных руках. Сталин более-менее доверял Менжинскому, правда, в последнее время тот серьезно болел, сдавало сердце. Ягода стал первым заместителем начальника ОГПУ, а с тридцать первого года, когда здоровье Вячеслава Рудольфовича резко пошатнулось фактически осуществлял руководство этой серьезной организацией. Чтобы иметь в ОГПУ противовес Генриху Григорьевичу, в том же тридцать первом еще одним заместителем Менжинского он сделал Ивана Алексеевича Акулова. Ну что же, его необходимо будет вызвать к себе завтра утром. И всё-таки, не слишком много власти перебирает на себя ведомство Дзержинского? Не будет ли оно тем хвостом, который станет крутить собакой?

За время своей организационной деятельности вождь понимал, что искусство управлять — это умение создавать систему противовесов, при которой ни одна группировка не сможет стать доминирующей, ни одна, кроме его собственной. Как только Поскрёбышев появился, Сталин отдал распоряжение вызвать к себе на утро Акулова, а вот к Менжинскому решил ехать сам, тем более, тот сейчас находился на даче в Горках. Значит, утренний визит на дачу к однокласснику Колчака, а потом в Кремль. И еще, не забыть про начальника ИНО ОГПУ Артузова. На двенадцать! Затем Мехлиса. Никого не забыл? Да, Молотова, сразу после них. Мехлису надо сделать втык, причём очень большой втык. Он — главред «Правды», а тут Кольцов разбрасывается репортерами, в том числе правдинскими, как своими собственными! Впрочем. Пора и домой. Об этих проблемах успею еще подумать.

О том, что ситуация с продовольствием складывается очень сложно, Сталин знал, он не знал НАСКОЛЬКО остро. В чём-то Кольцов прав: не имея реальных заслуг перед партией, не участвовавшая в революции и будучи на незначительных ролях во время Гражданской, новая бюрократия, выращиваемая им как противовес ленинской гвардии, старалась «набрать баллы» и получить хоть какие-то заслуги в его глазах. Взяли курс на индустриализацию и коллективизацию. Правильный курс. Иначе к войне с мировым капиталом не подготовиться! Но плановую кропотливую работу заменили штурмовщиной, загоняя людей в коллективные хозяйства, отбирая личный скот, вплоть до курей! Ничейный скот дох рекордными темпами. Эта ситуация уже дошла до самых верхов, поэтому готовилось постановление об обобществлении скота, в котором эту практику требовалось прекратить. А что делать с валом торжественных рапортов об успехах коллективизации? И зерно… советское государство не могло предложить другого товара, чтобы оплачивать индустриализацию. Причем приходилось даже распродавать предметы искусства по бросовым ценам. Зерно составляло же треть валютной выручки, треть. И остаться без этих поступлений — это означало остановить темпы индустриализации. А еще недород. Эпизоотии, которые тоже убивали скот. И сами загнанные в колхозы люди предпочитали свой скот забить и съесть, а не отдать в общак.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В то, что ситуация в Вичуге и Борисове может стать взрывоопасной, он поверил безоговорочно, собранным командой Кольцова документам не верить было нельзя. Но тут получается, что на Украине, в Поволжье, Казахстане, Белоруссии голод не мог возникнуть так просто, сам по себе. И что это? Ошибки властей? Заговор? Подрыв доверия к советской власти? Неумение решать проблемы? Или множество факторов? Но если это даже критическое совпадение нескольких факторов, то необходимо найти выход.-Меры должны быть достаточно простыми и предельно эффективными.

Но самое главное — надо всё проверить. Быстро. Объективно. И только после этого принять меры, в том числе радикальные. Как там проговорился Кольцов — точечные ликвидации эффективнее массовых репрессий? Хм. спорное мнение. Как говорил великий Станиславский «Нэ верю!». Но проверить надо обязательно.

* * *

Зубалово-4

К себе на дачу в Зубалово Сталин приехал уже поздним вечером, точнее, ночью. Одиннадцать. До полуночи всего час. Дети спали. Надежда же его ждала. Она накинула на плечи платок и сидела в гостиной. Этот небольшой двухэтажный особняк пришелся ему по нраву давно, жена не любила роскоши, и обстановка в доме была простой, он даже сказал бы что спартанской. И это его вполне устраивало. Нет, ему не было всё равно, где и как жить, но его уровень комфорта — это место, где можно отдохнуть, и при этом не нагружал себя накоплением предметов роскоши. Всё это ерунда, с собой в могилу не заберешь. А вот, чтобы всё выглядело красиво, это да, это необходимость. Природа должна радовать глаз. Поэтому во все детали, как сейчас бы сказали, ландшафтного дизайна дачи он влезал лично и руководил, сообразно своему вкусу и видению. Последним из его преобразований стала детская площадка, на которой молодое поколение Джугашвили могло резвиться вместе с одногодками и друзьями с соседних дач. А Зубалово стало популярным местом жизни московского начальства, туда уже переехали Ворошилов и Микоян, жили Дзержинский и Бухарин.

— Надя, нэ спишь? Как дела в Промакадемии? Трудно учиться?

Он сел в кресло напротив жены. Она выглядела уставшей, в последнее время еще и встревоженной, но вот чем?

— Трудно, но я справлюсь. Я всегда справлялась!

— Даже не сомневаюсь, скажи, тебе что-то надо?

— Нет! Ничего! — сказала, как отрезала. Хорошо, что скандалить не стала. Или это она себя к скандалу готовит? Только готовит, разгоняет эмоции, чтобы потом выплеснуть. горячая она! Вспыльчивая! Правда, отходчивая, это надо признать. И всё-таки.

— Хорошо, иди спать, я посижу, покурю, мне подумать надо.

Но ни вспышки, ни скандала, ничего, она неожиданно покорно поднялась, казалось, что-то хочет сказать, но не решается. Может быть потому, что его тон был для неё неожиданно мягким, заботливым. Сам виноват, очень редко они говорят вот так, спокойно. Слишком часто своё раздражение он проявляет именно дома, сдерживаясь на работе, там нельзя, тут можно.

Сталин раскурил трубку. Надежда ушла спать, а он вспоминал последнюю часть разговора с Кольцовым. Интересно, почему он сам это не замечал, наверное, со стороны некоторые вещи видны намного лучше. И ведь Михаил прав: Надежда постоянно находилась в окружении людей, которые с неприязнью относились к нему. Работа в секретариате Ленина, Крупская. Еще одна «Наденька». Жена Ленина. Не дура, очень даже не дура. Он знал, что симпатии этой «бывшей» были на стороне Троцкого. Крупская была убежденной ленинкой, уверенной, что необходимо мировую революцию проводить во чтобы то ни стало. Максималистка. Очень болезненно воспринимала идею построения социализма в одной стране — России. Подавай ей весь мир! Она тогда сумела настоять, чтобы письмо-завещание Ленина было предано огласке, хорошо, что Ильич и там оказался политиком, не указав на Троцкого, как на своего единственного приемника. Этим удалось воспользоваться. Тем более, что делегаты отбирались очень аккуратно. И они не подвели. Но очень много его Надя была под влиянием этой «Наденьки», еле-еле сумел ее от власти отодвинуть. А теперь Миша говорит о том, что с Надей, его Надей, активно работают те же троцкисты. Он говорит, что пытаются подобраться к нему через жену. Если тебе постоянно говорить, что твой муж грубый и бесчувственный болван, который тебя не ценит, что ты должна стать лучше, добиться успеха, причем самостоятельно, иначе никак. А ему нужно от жены — чтобы дома было спокойствие, чтобы дома был друг, а не соратник, потому что соратник может предать, а личный друг, это друг. чтобы атмосфера была в семье семейная. черт . мелкобуржуазной сутью потянуло. Да нет, просто желание обычного человеческого счастья. И вот тут получается, что в окружение Надежды оказывается троцкистка Дора Хазан. Откуда он раскопал ее связи времен Гражданской войны, но ведь сумел? И если посмотреть эту интересную схему, получается, что тот же Андреев, который вовремя спрыгнул с платформы Троцкого, переобулся — это ее ширма, прикрытие. Или же они действуют заодно, но зачем они подводят к Наде Никиту Хрущёва, она о нём всегда отзывалась очень хорошо, как о преданном партийце. Но Кольцов сказал, что нутро у Хрущева слишком уж троцкистское.