Последний Эсхатон (СИ) - "Спутник" - Страница 33

Это был Уроборос. Змей, которого она видела во сне. Эмелис застыла у иллюминатора, наблюдая за сценой поглощения всех звезд этой звездной системы разом. Эта тварь неизвестным образом питалась звёздами. Эта тварь опустошала целые галактики, в надежде утолить свой вечный голод.

Поглотив Альнитак, змей стремительно направился к одноименной станции, намереваясь уничтожить её, проглотить так же легко, как были поглощены звезды. Пасть этого чудовища была настолько огромна, что даже превосходила размер этой станции в полтора раза, а при поглощении звезд, она и вовсе имела свойство растягиваться в несколько раз…

Естественно, Четвёртая станция с этого самого дня прекратила своё существование. Сотни миллионов людей были сожраны неугомонным телом, змеем, что был рождён страшными действиями Первородных. Наконец он проснулся из длинной спячки. И его вечный голод по праву могло утолить лишь Вечное сердце. Однако он атаковал вслепую. Он сжирал целые скопления звезд, в надежде что хоть где-то найдёт свое блаженство. Вечное сердце манило его также, как и манило других подобных тварей.

Эмелис стало очень плохо. Она даже и не заметила, как картинка за иллюминатором сменилась с Уробороса, с горя начинающего грызть собственный хвост, на размытые силуэты бесчисленного количества мелькающих звёзд, отголоски которых пробивались сквозь созданную кораблем кротовую нору.

Девушка терялась в самой себе. Неужели она действительно обрекла станцию «Альнитак» на неизбежную гибель? Она не знала. Но это знало Вечное сердце. Поглощение…

***

Она потеряла сознание. В момент соприкосновения с твердым полом космического корабля, она будто бы провалилась сквозь него, и начала падать в бездонную яму. Глаза закрылись, но в тот же момент она очнулась, стоя уже на твёрдой, каменистой поверхности. Она очнулась во сне, и так и продолжала спать наяву. Это было продолжение её прошлого сна, который приснился ей, когда она в последний раз теряла рассудок на Первой станции «Эйткен».

Перед ней предстал сам Уроборос. Мерзкий. Огромный. Он, кажется, находился очень далеко от выжженной планеты, которую покарала её же собственная звезда. Эмелис была в порядке, даже несмотря на то, что повсюду текли широкие реки раскаленной лавы, а атмосфера была чрезвычайно задымлена едкими токсинами. Однако и через этот дым девушка различала ужасный размер змея, переставшего пытаться проглотить самого себя. Дым начал рассеиваться, и в пепельном небе Эмелис заметила, как змей начал с ней говорить.

— Я голоден, о моя госпожа… — жалобно трещал он, извиваясь как длинный червь в грязи. Длина всего его тела была невообразимо большой… От кончика хвоста до головы пролегало расстояние в миллиард километров с копейками.

— Госпожа? — переспросила его Эмелис.

— Да, госпожа. Я повинуюсь вам и вашей силе… Но я так голоден… — урчал он.

— Если я твоя госпожа, я приказываю тебе немедленно перестать уничтожать всё на своём пути. Ты никогда не сможешь утолить свой голод, — резко ответила Эмелис.

— Я не смогу… Но ваше сердце сможет мне помочь… Я стану богом, как только поглощу вас, моя госпожа… Вы знаете, ведь я для этого и был создан. Для того, чтобы быть сосудом для Вечного сердца, но вы стали его сосудом первее меня… госпожа!..

Змей едва ли сдерживал себя. Почему он не атаковал первым?

— Ты мерзкое создание, несущее только разрушение. Ты не можешь быть сосудом для Вечного сердца, — разозлилась Эмелис.

— Я мерзкое создание, несущее только разрушение, — повторил змей, и начал извиваться ещё быстрее, будто он находился в судороге.

— Убирайся туда, откуда пришёл. Никто не будет тебе рад в этом мире, где ты сжираешь звезды и уничтожаешь всё прекрасное. Если бы не ты, всё бы было хорошо.

— Вы так уверены? Это лишь ваша вина. Ваша, и ничья другая. Я не один такой монстр, что хочет заполучить вашу силу… Но я доберусь до вас раньше, чем сделают это остальные. Я сожру вас… и… тогда… тог… сож… р…

Змей снова сошел с ума и утратил дар речи, вновь попытавшись съесть кончик своего хвоста, который он отыскал за несколько десятков миллионов километров от себя. Затем рассудок снова вернулся к нему, и своей ужасной пастью он вновь обернулся к Эмелис.

— Пожалуйста… поддайтесь мне… — жалобно завопил он.

Глава 10: Кротовая нора

Очнулась она под пристальным взглядом Треи. Хейз стоял неподалеку и беседовал с каким-то мужчиной. Голова болела, но не раскалывалась. Она уже начала привыкать к этим припадкам, как бы это странно ни звучало.

Сотни миллионов людей теперь мертвы. Эмелис отчаянно прокрутила в голове все событие, предшествующие её сну. Что она могла сделать? Как она могла избежать этой катастрофы? Что если вечно голодный Уроборос начнёт поглощать и другие станции? Это действительно был самый настоящий конец света. В буквальном смысле, ведь змей поглощал все светила. Но это было только предзнаменованием перед подлинной катастрофой. Настоящей катастрофой, от которой не спастись никому. Девушка это знала… но тут же забывала о своей бесконечной мудрости, выходя из сна.

— О Господи, ты очнулась… — обрадовалась женщина.

Двое мужчин подошли к Эмелис, которая лежала на кровати. Скорее всего сюда её перенесли, пока она была без сознания. Темнокожий мужчина в форме «Светлой гвардии» приложил свою большую руку к её лбу, пытаясь нащупать жар.

— …Даже если так, что нам остаётся делать? — обратился другой мужчина к Хейзу. Видимо, до пробуждения Эмелис они уже вели диалог.

Этот мужчина, Трэвис, показался девушке неприятным, но весьма солидным. В его правое ухо был вставлен какой-то серый прибор, который мигал красным цветом. Глупая бородка придавала его серьёзному образу забавную нотку. Эмелис пыталась угадать, что он здесь делает, но мысли до сих пор немного путались в один небольшой клубок, из которых их распутывать было слишком долго. Уроборос, станция, отец…

— Мы это уже обсуждали, Трэвис, ты слишком сильно рассчитываешь на удачу во всех своих предложениях — обратился Хейз к мужчине.

— Извините что перебиваю ваш диалог, но где мы находимся? — резонно спросила Эмелис.

— До сих пор внутри этого чертового корабля! «Тринадцать»! Вот надо же было додуматься выбрать такое идиотское название! — со всей внутренней раздраженностью ответил Трэвис, и быстро вышел из крошечной каюты.

Эмелис поспешила встать с кровати, но Трея уложила её обратно.

— Эмелис, даже не вздумай вставать. Тебе нужно отдохнуть. Мы всё равно сейчас до сих пор находимся в кротовой норе…

— Я здорова, и не думаю, что ещё раз упаду без сознания.

Эмелис всё-таки встала с кровати.

— Как знаешь, только от твоего отца нам точно попадёт, если мы вернем тебя ему в плохом состоянии, — улыбнулась Трея.

— Мы находимся в кротовой норе из-за чертового гвардейца на нашем корабле, будь он проклят! — крикнул Трэвис, по всей видимости, услышав предыдущие слова Треи про нахождение в кротовой норе. Но Хейз был в этом не виноват. Эти слова были выкрикнуты только из-за особой ненависти Трэвиса к «Светлой гвардии».

Хейз глубоко вдохнул переработанный воздух своим большим носом и также глубоко его выдохнул.

— Не слушай его. Ты ведь теперь знаешь правду о том, чем на самом деле промышляют внутри Империи, пусть и для выяснения всей правды мне пришлось тебя избить, — утешила Хейза женщина, поднявшись с колен около кровати Эмелис.

— Да уж… между твоими ударами и смертью от Империи я бы выбрал скорее второе.

Эмелис вопросительно посмотрела на Хейза и Трею. Трея поспешила объяснить его слова.

— Видишь ли, Эмелис, на каждом гвардейце установлен пункт приема связи в виде небольшой, но броской антенны. Если её сломать, то связь с Императором у них пропадет, и им вернется собственное мышление. Однако сразу же после этого в организм освобожденного гвардейца начнет поступать яд, который убьет его для того, чтобы враг не склонил его на свою сторону, или чтобы он не разболтал какую-нибудь важную правительственную тайну. По какой-то причине поступление яда можно остановить, если избить бывшего члена «Светлой гвардии». Тогда он сохранит себя, и при этом останется жив. Изгои изучали этот вопрос, но так и не поняли от чего зависит избиение человека и прекращение поступления яда в организм через костюм. Однако же классно я избила Хейза. Он потом ещё долго хромал, — рассказала Трея, в конце посмеявшись.